Больше рецензий
Эксперт
Эксперт Лайвлиба
13 декабря 2011 г. 00:16
1K
5
РецензияФ.М. Достоевский, из предисловия к "Дневнику писателя"
Для меня это КНИГА ГОДА. Да, это так. Даже больше, это книга стала одной из любимейших. Хотя честно говоря, все предпосылки к тому были изначально, ведь написана она любимым автором, автором, чьи книги как воздух для меня. Их я читаю, растягивая удовольствие, продумывая и прочувствовав каждую сентенцию, каждую зарисовку мысли.
Мое издание "Дневника писателя" останется в моей семье, этой книге не быть выменянной, подаренной, переданной. Она сплошь помечена моими карандашными записями, краткими заметками. Я не могла иначе. Ведь эта книга полна взывающих к переосмыслению идей, полна зовущей души пишущего. И я с готовностью откликалась, проникалась ею глубже и глубже, я думала, я вспоминала, я сравнивала, я восклицала в восхищении "Как?! Откуда?! Как мог он знать, что у нас будет именно так, что и мы будем видеть в стране и людях то же самое?!".
Книга раскрыла для меня взгляды любимого писателя на многие исторические события, вехи культурной жизни страны, проявила наиболее четко его отношение к проявлениям русского нутра, которое теперь мы так высокопарно называет менталитетом. Обо всем этом он пишет открыто, честно, даже, скорее, как-то слишком честно, если так можно выразиться, обнажая все естество своих мыслей по тому или иному поводу.
... стыдиться своих убеждений нельзя, а теперь и не надо, и кто имеет сказать слово, тот пусть говорит, не боясь, что его не послушают, не боясь даже и того, что над ним насмеются и что он не произведет никакого впечатления на ум своих современников. В этом смысле "Дневник писателя" никогда не сойдет с своей дороги, никогда не станет уступать духу века, силе властвующих и господствующих влияний, если сочтет их несправедливыми, не будет подлаживаться льстить и хитрить.
Достоевский всегда был для меня таким, таким и остался, обнажающим душу, наивно, местами по-детски наивно и по-детски же глубоко верующим в добро в людях всех без исключения, верующим в возможность вернуть даже самую заблудшую душу к ее чистым истокам. При этом самокритичным, страждущим прощения за свои слабости, отмечающим и свою бренность и всечеловеческую склонность к пороку. Мне это всегда было очень близко.
... высшая идея на земле лишь одна и именно - идея о бессмертии души человеческой, ибо все остальные "высшие" идеи жизни, которыми может быть жив человек, лишь из нее одной вытекают.
Читая "Дневник писателя" я не могла не восторгаться прозорливостью автора, его способностью видеть сквозь время, способностью выявлять те черты эпохи, которые соответствуют не конкретному историческому периоду и только, а напротив, те, что цикличны, что характерны для определенных этапов в развитии общества (прежде всего, конечно, российского), которые еще могут повториться. И они повторялись, мы проходили описанное им на своем веку. Как не вспомнить то, что было и есть, читая, к примеру, это:
Всякое переходное и разлагающееся состояние общества порождает леность и апатию, потому что лишь очень немногие, в такие эпохи, могут ясно видеть перед собою и не сбиваться с дороги. Большинство же путается, теряет нитку и, наконец, махает рукой: "Э, чтоб вас! какие там еще обязанности, когда и сами-то никто ничего толком не умеем сказать! Прожить бы только как-нибудь самому-то, а то тут еще обязанности!"
или это:
Теперь же, напротив, весьма часто фраза "Я не понимаю этого" выговаривается почти с гордостью, по меньшей мере с важностью. Человек тотчас же как бы ставится этой фразой на пьедестал в глазах слушателей и, что еще комичнее, в своих собственных, нимало не стыдясь при этом дешевизны приобретенного пьедестала. Ныне слова "Я ничего не понимаю в Рафаэле" или "Я нарочно прочел всего Шекспира и, признаюсь, ровно ничего не нашел в нем особенного" - слова эти ныне могут быть даже приняты не только за признак глубокого ума, но даже за что-то доблестное, почти за нравственный подвиг. Да Шекспир ли один, Рафаэль ли один подвержены теперь такому суду и сомнению?
Право, стойкое ощущение дежавю. Да что там, стойкое ощущение ПРАВДЫ!
И еще... его ЯЗЫК. Я не объективна, ни в коем случае, я ангажирована, увлечена, покорена (какие еще описания найти и привести здесь?!) тем, КАК он облекает слова в мысли. Пусть для кого-то путанные и несвязные, для меня его мысли - уводящие, влекущие, а его суждения - самые прямые и четкие. Пространность их лишний раз дает шанс в них заблудится настолько, что и закрыв книгу, еще долго ты бродишь по ее страницам, размышляя, споря, подтверждая или ниспровергая свои собственные мысли.
Вот такая она для меня, моя книга 2011 года и одна из лучших книг, прочитанных в моей жизни.
Ветка комментариев
Глава ''У Тихона'' не является ''купюрой'': она изначально была исключена из романа, ещё при первом издании ''Бесов''. Так что всё нормально:)
Кем исключена? Достоевским? О_о
цензурой
Я заинтригована просто!
После Джойса все брошу и начну читать "Бесов".
Только советую сначала без главы прочитать и потом уже в заключение прочесть ''У Тихона''. Любопытный эффект, честно сказать)
''Бесы'' моё любимое у Достоевского.
Ладно :)
Мне кажется, что факт первой публикации романа без этой главы не является достаточным условием для вашего утверждения о некупированности романа. Думаю, отталкиваться в данном случае нужно от задумки автора, по которой этой главе отводится центральное место в романе.
Это не утверждение, а факт. Глава изначально не была опубликована. Купюра - это преднамеренное удаление из уже напечатанного романа/ книги неугодной части. То есть, например, сказки Андерсена в СССР печатались урезанными. В данном случае ''Бесы'' с купюрами изначально не печатались. Вообще. Из текста, уже напечатанного текста, никто и ничего не вырезал. Удаление главы произошло на редакторско-цензурном уровне. Это не купюры.
Насколько глава ''У Тихона'' центральна ...хм-хм...если Ф.М. согласился печатать книгу без этой главы, вряд ли она настолько центральна. Собственно и без этой главы о Ставрогине можно сказать всё. Кроме одного. В этой главе есть одна штука, которая отвечает на вопрос: почему такой конец. Но, опять же, к окончанию романа и сама уже понимаешь это ''почему''.
По-поводу "купюр" - это лишь спор о терминах, что не является в данной теме самым интересным. Но для ясности моей позиции, все же напишу из чего я исходила )
Термин "купюра", в одном из своих значений, это сокращение, пропуск в литературном, научном, музыкальном произведении (словарь Ожегова). То есть данное определение не дает исчерпывающего ответа - это сокращение совершается до или после публикации произведения.
Думаю, что не вызовет споров, что сокращение или пропуск в тексте применялись как один из основных приемов цензорской деятельности на протяжении всей ее истории. Так как исторически цензура сначала была предварительной, а позднее в практику вошла последующая, можно утверждать, что термин "купирование" как инструментарий цензуры применим как к первой ее форме (то есть до опубликования, о чем утверждаю я), так и ко второй (то есть после выхода из печати, на чем настаиваете вы).
Кроме того, купирование может быть произведено, помимо цензора, также самим автором, редактором, составителем, чтецом-исполнителем (словарь литературоведческих терминов Книгина).
Таким образом, выражение "без купюр", на основании вышесказанного, для меня означает "конечный вариант автора, без цензорских правок" без привязки к публикации.
По-поводу самой главы, то убеждена, что она является центральной, на которую все нанизано, на которой все закручено. Ведь без нее до конца не понятен Ставрогин, его мотивы, которые побудили обнародовать свою исповедь; тот социальный тип, русского, развратного из тоски, праздного человека, не от желания, а от беспредельного существования (то есть от бесовщины как социальной болезни личности, которая не знает своих пределов: семьи, работы, убеждений; в романе все живут в беспредельном, фиктивном мире).
Вы знаете, разводить демагогический спор на тему ''что такое книга с купюрами'' я не хочу. То, что я думаю по этому поводу уже сказала выше. ''Бесы'' изначально вышли без этой главы. Я это называю цензорской правкой. Почти редакторская :)))
Далее. О Ставрогине. Это один из самых омерзительно-прекрасных образов у Достоевского, который Ф.М. и любил, и восхищался. И не всё шло от безмерности желаний и существования. Этот образ глубже и сложнее простого объяснения ''от беспредельности существования''. И на протяжении всего романа Достоевский нам поворачивал Ставрогина всеми грянями, поэтому и глава ''У Тихона'' не центральная, а одна из. И без неё вполне объясним Ставрогин и...прекрасен.
Беспредельность существования относилась к миру романа "Бесы", в котором, среди других, жил и Ставрогин. Бесспорно, он самый интересный персонаж (возможно, и для Достоевского в том числе, судя по его переписке с Любимовым, по потому, что просто антинигилистический роман про "жалких уродцев" писать ему было не интересно) и говорить о нем можно долго. Вы правы, он демонически прекрасен, по своей природе духовный поработитель, вызывает мистический восторг. И в этой главе (для меня) Достоевский дает что-то вроде надежды на то, что бесы воскреснут, обновятся, очистятся, пишет вроде послания, в котором ищет способы раскаяния. Я настолько люблю этот роман, что, возможно, пишу сумбурно, но вполне понимаю, что мнения и впечатления по-поводу него не одинаковы (и это здорово), поэтому спасибо за вашу точку зрения.
Приятно встретить единомышленника :) Я безмерно люблю этот роман Достоевского. Я согласна, что беспредельность существования относится вообще к самому роману, но Ставрогин не беспредельщик, как Петруша Верховенский и компания, которые совершенно не осознавали никаких пределов и ограничений, потому что не знали где эти пределы. Ставрогин сложнее именно потому, что ЗНАЛ, где находятся пределы, знал. Другое дело, что ограничивать себя ему было скучно, ему нужно было, чтобы кто-то его ограничил, наказал. Или...безмерно полюбил. Именно безмерно. За этой безмерной любовью он и пошел к Тихону. За наказанием и любовью. Ему не нужен был всепрощающий Бог, ему нужен был карающий, чтобы покарал его, остановил. Внутренний Бог каждого человека - совесть. Совесть и карает...совесть и устанавливает границы дозволенного и не дозволенного в каждом человеке.
Сила Ставрогина именно в этом. Он ЗНАЛ об этих границах, он заглядывал в обе бездны, познал и добро и зло. Дальше - остановка.
И в сущности понимание этого выстраивается на протяжении всего романа, а глава У Тихона только ставит жирную точку.