4 Сирконфлекс

Мои письма понемногу заимствуют качества, которыми отличаются Ваши послания. Они восхитительны: восхитительно сердечны, восхитительно остроумны, восхитительны своим стилем и талантом.

Иногда надоедает все-же читать современную прозу.
Кажется, что она вся построена на трех-пяти сюжетах с вариативными героями.

Беру с полки книгу, написанную в начале XX века.
Она в письмах.
Она проникнута Францией, нежностью и юмором. Она написана в старом доме номер 102 на бульваре Османн. Она не из этого века, не из наших мыслей. Она состоит из писем и дышит грустью, ностальгией, немного-войной. Чуть с дыханием астмы. Немного – с жалобами на шум.

Пруст, я теперь хочу тебя узнать. Твое потерянное время, сень воспетых тобой девушек.
Что заставляло тебя писать человеку, которого ты не знаешь. Что ты к ней испытываешь? Почему не встречаешься, хоть тебя отделяет только одна стена?

Розы, флер, Франция – я раньше не любила ее культуру, но сейчас время, когда она меня мягко обволакивает.
Я, наверное, немного завидую французам – так проникаться кем-то, так глубоко чувствовать, так страстно жить могут только они.
Болезнь – страсть, перепалка с маляром – страсть, чтение, театр, влюбленность, война, смерть – страсть.

Ажурный, кружевной роман—не-роман в письмах, опубликованный на русском совсем совсем недавно.
Читается мгновенно, но на каждой странице столько образов, дум и будто дежавю – только успевай запоминать, рефлексировать и мечтать о том, чтобы твоим соседом был скромный писатель-модернист, страдающий от астмы и излишней застенчивости.

В моих мыслях присутствует такое количество смертей, размытых, раздробленных, что известие о новой вызывает перенасыщение влагой и соединяет кристаллы моих печалей в единую нерушимую глыбу.​

bookingsky