Рецензии на книги издательства «Белое Яблоко»

Честно говоря, я пока не определилась. Пока пишу рецензию, параллельно переписываюсь с подругой и с коллегами. Подруге хочу порекомендовать «Понимание комикса» потому что она художница, коллегам — потому что мы работаем в сфере образования. Ну поскольку я не определилась, кому книжку НЕ рекомендовать, начну с тех, кому её прочитать стоит.

1. Любителям комиксов

Если, конечно, таковые пока ещё её для себя не открыли. Во-первых, потому что они смогут открыть для себя то, о чём только догадывались, во-вторых, потому что смогут посмотреть на то, что любят, с другой стороны, и может быть, найти в комиксах что-то новое и неожиданное. Любителям манги, кстати, тоже рекомендую.

2. Нелюбителям комиксов

Разным там снобам, которые не считают комиксы искусством, сравнивая их с магазинными ценниками. Как по мне, прежде чем высказывать своё особо ценное негативное мнение о том или ином объекте, его стоит для начала изучить: если мнение не изменится, то хотя бы будет меньше шансов пукнуть в лужу, высколобо рассуждая о явлениях, в которых разбираются примерно никак.

3. Любителям научных исследований

«Понимание комикса» — очень крутое исследование. Умница Скотт Макклауд проанализировал и систематизировал уйму материала и пришёл к весьма любопытным выводам. В конце этой рецензии мы с вами проведём один любопытный эксперимент из книжки.

4. Художникам и просто эстетам

Потому что этот комикс не просто красивый, а разнообразно красивый, и очень здорово помогает генерировать свои собственные идеи.

5. Педагогам и андрагогам

А также всем, кому по долгу службы, родительства или ещё по каким причинам приходится объяснять сложные вещи простыми словами. Макклауд в этом отличный специалист, и у него можно подсмотреть несколько очень крутых приёмов.

На самом деле я долго могу перечислять, но мне нравится этот топ-5, на нём пока и остановлюсь.

А теперь немножко поэкспериментируем. Посмотрите, пожалуйста, на эти изображения, но не читайте текст дальше. Поразмышляйте над ними немного.

Ну как? Нашлись логические связи между картиночками? Может, даже целая история сложилась? Скорее всего (если, конечно, вы честно ответите себе на этот вопрос), если не целая история, то связь между картинками точно нашлась. Но изначально я её не закладывала: это рандомные картинки из 4000 моих сохранёнок В Контакте. Но история складывается, благодаря такому интересному свойству нашей психики, как достраивание.

Впрочем, Скотт Макклауд рассказывает в «Понимании комикса» об этом и многом другом куда более круто и интересно, чем я. Читайте, это очень классная вещь!

Академическое исследование комикса как информационного медиума, выполненный, разумеется, в этой самой доступной форме.

Глубокая историческая ретроспектива, реконструкция языка комиксов (графического и символьного), сравнительный анализ приёмов западной/восточной школы, психологические параллели, роль кадра, задействие читателя в важных промежутках между панелями, уникальная для комикса работа с пространством и временем, изображение движения, особенности композиции, проблема отображения звуков и запахов, отдельно проблема цвета (и художественные последствия связанных с ним технологических ограничений).

Интереснейшие взаимоотношения печатного слова и изобразительного искусства на протяжении веков и сейчас (с детальными примерами). Обратная взаимосвязь между реализмом и смыслом искусства (сам по себе мир бессмысленен, это человек наделяет его смыслом). Дерогативное отношение к комиксу неразрывно связано с отторжением современного искусства в целом (а оно существует уже 150 лет!), а также неприятием всего нового. Что такое искусство вообще? (если по-простому). Путь к совершенству и культурному олимпу (как в принципе, так и конкретно для [начинающих] авторов).

Ну и наконец-то я уяснил разницу между импрессионизмом и экспрессионизмом (а также между RGB и CMYK ;)

В этом (2016) году выходит локализация, не пропустит

Что зацепило особенно:

-- Сюжет о том, как Nintendo of America задерживала поступление игр во Францию, просто потому что глава NOA ещё не успел договориться о личном проценте с каждого картриджа (как только договаривался -- игры поступали. Ннннддаааа).

-- Увлекательный рассказ про SOS Nintendo -- телефонную службу поддержки во Франции. В т.ч., как игроки троллили эту службу, а те отвечали взаимностью )

-- Традиционный аннотированный список лучших игр для NES. Да, этих списков полно, но не все они от официального биографа знаковых гейм-дизайнеров.

-- Список Homebrew-игр (грубо говоря, неофициальных, "домашних"). Почему - см. предыдущий пункт.

Как и две другие книги этой серии (читаю не по порядку, до первой пока не добрался), она очень круто издана - на прекрасной бумаге, в ней много текста и фото. Хорошая бумага в этом случае оправдана, т.к. много чертовских хороших снимков.

Как и прежде, текст настолько подробный, что приходится делать перерывы -- становится плохо от обилия деталей ) В конце есть полный список игр, выходивших на NES и её подвидах. очень много информации о NES во Франции, что можно понять, если учесть родной язык автора, ннно...

Отдельный раздел посвящён Dendy в России -- честно говоря, думал пропустить, потому что ну вряд ли что-то новое можно узнать после DF Mag. Но нет, очень хороший раздел, ёмкий, лаконичный, без соплей. Писал его С. Костин, журн. DTF.

Несколько важных комментариев перед самой рецензией:

1. Оригинал заслуживает оценки 3/5. Книга в первую очередь повествует о маркетинговых войнах между производителями консолей, хотя имеет субъективную точку зрения к истории индустрии (благодаря ней оценка растет с 1 до 3 звезд).

2. Я очень хорошо относился к «Белому яблоку» перед прочтением — на третьем курсе в университете я случайно наткнулся на книгу «Как музыка стала свободной», и мне бесконечно понравилась как сама книга, так и перевод Александра (Михайловича) Беляева. Подборка публикуемых книг (нон-фикшн по музыке, гейминдустрии и др.) и союз с подходящими переводчиком — замечательное сочетание фактов, которое я регулярно упоминал перед читающими и сочувствующими знакомыми.

3. Тексты оригинала и перевода взяты из изданий 2014 г. и 2021 г. соответственно.

Основные претензии:

1. Переводчик, Илья Воронин — смысловые ошибки, стилистические ошибки, сохранение оригинального синтаксиса (привожу лишь часть примеров):

а) Смысловые ошибки:

Стр. 160, "Videogames were quickly becoming a religion, and luckily for Sega, the company was offering a 16-bit console that could be worshipped today, while Nintendo's system wouldn't be accepting prayers until early September.";
Стр. 191, «Видеоигры быстро становились религией, и, к счастью для Sega, компания предлагала консоль, которой можно было поклоняться уже сегодня, в то время как нинтендовская консоль могла рассчитывать на богомольцев лишь с начала сентября».

Стр. 187, "...(a tuner could be purchased that allowed one to watch TV on the handheld)...";
Стр. 219, «...(скажем, в продаже находился тюнер, с помощью которого на консоли можно было смотреть ТВ-трансляции)...».

Стр. 196, "In addition to worldwide clout, Nintendo's American pipeline tripled revenues, quadrupled the customer base...";
Стр. 228, «В дополнение к международному успеху, американская труба утроила прибыль Nintendo, в четыре раза увеличила клиентскую базу...».

Стр. 216, "Sega was evolving the industry, and there was now room for two.";
Стр. 248, «Sega развивала индустрию, и теперь это была комната на двоих».

б) Стилистические ошибки:

Стр. 146, "...they made his life easier, and he wanted to return the favor.";
Стр. 176, «...они делали его жизнь проще и комфортнее, и он хотел воздать им сторицей».

Стр. 211, "...one of his talent was the ability to put on blinders when he needed to.";
Стр. 244, «...но одним из его талантов была способность надевать шоры, когда ему это было нужно».

в) Сохранение оригинального синтаксиса:

замечено повсеместно (например, в случае с богомольцами), за исключением описанного ниже (восхитительного) случая:

Стр. 196, "There was a janitor's ring's worth of keys to Nintendo's success, but beyond the lucky alignment of people, places, and things, their invasion of America appeared to be the critical element.";
Стр. 228, «Вторжение Nintendo в Америку стало решающим фактором».

2. Редактор (верстальщик) — двойные пробелы, ошибки в названиях, дурные кавычки.

Выводы:

1. Я все еще буду поддерживать «Белое яблоко», но буду намного внимательнее вчитываться в имена переводчиков и редакторов. Илья Воронин, по совместительству — сооснователь издательства — пожалуйста, продолжайте публиковать замечательные иностранные (и не только) книги, за перевод и выпуск которых не берутся большие издательства. Но только отдавайте их на перевод профессионалам.

2. Этот перевод — абсолютно никчемный. Сам Илья описывал в интервью Институту Музыкальных Инициатив, как он страдал от плохого перевода книг в прошлом. Словами его же плохого перевода со стр. 204 книги — «Я понимаю, что я сейчас похожа на ведьму...но ведь сейчас подходящий момент, правда?».

Научпоп о комиксе. И как в любой научной работе здесь есть и заход из дальних далей, и краткое освещение перекрёстных тем, и разжёвывание (или даже разложение на атомы) составляющих, и теоретические выкладки, и изобилие практических примеров, и открытие вторых доньев, и ещё много всего. Читать интересно и увлекательно. В СМИ говорят о литературе, кинематографе и живописи, но почти ничего о таком виде искусства как комикс, который взял многое из указанных трёх. Обязательно прочитайте! Восполните недостающий пробел в знаниях о современном, развивающемся, но несправедливо обделённом вниманием виде искусства как комикс.

Жаль, что автор не разнёс в пух и прах главный аргумент критиков комикса о том, что комикс - это для детей. А ведь анимация прошла ранее этим же путём. Есть комиксы серьёзные как по содержанию, так и по форме. Да, их очень мало. Но ведь так со всеми видами искусства! Хороших фильмов мало. В основном попкорновый шлак. Хороших книг мало. В основном макулатура. Хорошей музыки мало. В основном одноразовый продукт, который все забывают через месяц. Невольно превращаешься в старателя, промывающего кучу песка ради крупицы золота. Вот так и с комиксами: куча дешёвых изданий для тинэджеров с бредовыми сюжетами и мультяшной рисовкой, выходящих огромными тиражами, и единицы действительно стоящих вещей.

Покупал ради ностальгического флера по 8-битным консолям, но книга дала намного больше пользы, чем ожидалось. Очень подробно рассказывается про то, как Nintendo кропотливо выстраивала свою технологию производства консолей и игр, искала способы обхода конкурентов и захватывала рынок в Японии, а потом и во всем мире

На удивление интересное чтиво. Будет полезна маркетологам, любителям эпохи 80–90-ых (к коим причисляю себя и я) и даже людям желающим открыть (или уже открывшим) свой бизнес. Помимо части про Японию книга рассказывает как Nintendo распространялась в Европе. Америке отдельно внимание не уделяют, но часто упоминают, так что из контекста мы понимаем, как у Nintendo шли дела на американском континенте. И, конечно, есть часть про Россию. Любопытно было читать, как тайваньский клон Nintendo (нареченный Dendy) завоёвывал сердца подростков в нашей стране.

Заканчивается книга каталогом игр, удивительно, но в разных странах популярны были разные игры и вкусы европейцев, американцев, японцев и наших соотечественников почти не пересекаются.

Книга напечатана на хорошей бумаге, содержит в себе множество иллюстраций. К сожалению, из-за маленького формата книги, картинки выглядят маленькими. Надеюсь, что ее переиздадут в чуть большем размере.

Книга Артемия Кивовича Троицкого “Субкультура…”, первая версия которой была издана в 2017 г. в Великобритании, на русском языке вышла в июне 2019 г. Она привлекла мое внимание не только и даже не столько своим подзаголовком “История сопротивления российской молодежи 1815–2018”, который указывает на злободневность поднятой темы, но и – прежде всего – тем, что в этом случае не-антрополог “играет на нашем поле”. В каком-то смысле проблематику субкультур можно считать “базовой”, одной из самых востребованных и “типичных” для нашей науки. Немало моих коллег признавалось, что “на входе” в профессию они были заворожены изучением групп “ролевиков”, “реконструкторов”, “анимешников”, “неоязычников”, “хиппи”, “йогов” и проч.
В выходных данных книги, напечатанной трехтысячным тиражом, издание не обозначено как научное и даже научно-популярное: автор демонстративно отказывается от претензий на “истинное знание”, подчеркивая, что все вышеизложенное – его личный взгляд. Пожалуй, Артемий Троицкий имеет право на такую подачу материала по ряду объективных причин: он являлся не только активным участником “советского инакомыслящего подполья”, но и одним из тех, кто “конструировал” (суб- или контр-) культуру отечественного андеграунда. Тем не менее очевидно, что исследование Троицкого выполнено в русле публичной истории, а рецензируемая книга будет восприниматься целевой аудиторией как полноценное кросс-культурное исследование. Артемий Троицкий начинает свой труд с экскурса в историю России начала XIX в., актуализирует разрозненные школьные знания о “нигилистах” и “денди”, “стилягах” и “гопниках”, деятельность которых объединена им в общую концепцию противостояния молодежи и властных структур; кроме того, книга снабжена богатой иллюстративной базой, включающей уникальные фото из личного архива автора. Сегодня одной из главных проблем мировой науки является активный захват информационного поля любителями-непрофессионалами и невозможность академическим исследователям конкурировать с ними за выход на широкую аудиторию. Учитывая, что массовый читатель (а также журналисты, редакторы и продюсеры ТВ-каналов) часто не понимает разницы между профессиональными исследованиями и публикациями, авторы которых далеки от науки (Васеха 2016: 113) – или, что не исключено, сознательно делает выбор в пользу тех, кто не ограничен “кабинетными рамками”, – рецензирование труда А.К. Троицкого представителем антропологического сообщества видится важной и необходимой работой.
Считается, что интерес к изучению молодежных сообществ возник во второй половине 1960-х годов в связи со всплеском активности в среде молодежи (“студенческие революции”, движение “битников” и проч.), а в нашей стране в силу особенностей советской идеологии к теме субкультур обратились лишь с началом политических послаблений – в середине 1980-х годов. При этом большинство отечественных работ того периода носили скорее описательный характер. Настоящим прорывом стал выход в свет книги известной петербургской исследовательницы Т.Б. Щепанской “Символика молодежной субкультуры” (Щепанская 1993), которая была написана с применением свежих научных методов и высоким уровнем обобщений. Публикация этой работы вызвала всплеск интереса в научной среде к изучению различных молодежных сообществ, движений и российской “субкультуры” как феномена. Среди современных авторов, работающих с проблематикой молодежных движений, можно назвать М.Д. Алексеевского, Д.В. Громова, М.А. Кудряшова, Д.А. Литвину, М.Л. Лурье, Е.Л. Омельченко, Д.Б. Писаревскую, Д.А. Радченко и многих других. Кроме того, вышло немало сборников и коллективных монографий, в которых поднимается тема неформальных сообществ, а самый влиятельный российский антропологический журнал “Этнографическое обозрение” с завидной регулярностью посвящает ей специальные номера.
Харизматичного и в некотором роде влиятельного (по преимуществу в медийной сфере) Артемия Троицкого в нашей стране принято относить к никоим образом не институализированной категории “интеллектуальных селебрити”: в разное время он представал то в ипостаси журналиста и публициста, то музыкального критика и промоутера, то в качестве автора ряда популярных книг категории non-fiction (“Back in the USSR”, “Тусовка. Что случилось с советским андеграундом”, путеводитель серии Ле Пти Фюте «Москва “от зари до зари”. Тусоводитель» и др.). Пожалуй, в своих предыдущих работах Троицкий выступал как “внутренний эксперт” советского/российского андеграунда, поскольку был одной из его ключевых фигур и имел непосредственное влияние на формирование и развитие альтернативного культурного подполья 1970–1980-х годов и музыкальной тусовки 1990-х. В рецензируемой книге он делает попытку “приподняться над материалом”, существенно расширяет границы исследуемого периода и в целом претендует на то, что его работа – полноценный исторический труд, заявляя, что “в каком-то смысле эта книга – альтернативная история России” (c. 18). Будучи уверенным, что “прошлое питает настоящее”, автор рассматривает историю России через призму влияния на нее поколений молодых “яростных и непохожих”, становившихся в нашей стране, по мнению Артемия Кивовича, инициаторами социальных, культурных и политических изменений.
На мой взгляд, “главным героем” книги выступает не заявленный объект исследования – “субкультура”, а сам ее автор. Его голос, политическая позиция, ирония, культурный бэкграунд чувствуются на каждой странице. Видится, что именно эта особенность является как самой сильной стороной рецензируемого издания, так и его главной слабостью. Автор при написании текста, очевидно, руководствовался практически исключительно собственной позицией и познаниями в той или иной области, основанными на личном опыте, и привлекал лишь весьма ограниченный круг научных работ, которые он сам считал “симпатичными” (в основном по проблематике XIX – середины ХХ в.). Судя по всему, автор не потрудился ознакомиться с новейшими антропологическими и социологическими исследованиями молодежных субкультур. Более серьезное изучение историографии вопроса могло бы существенно изменить главы книги о современном состоянии этих сообществ в России. Автор же демонстративно предлагает написать этот материал своей дочери-тинэйджеру, поскольку сам он “не очень разбирается” в современной молодежи (с. 215) и в итоге делает вывод, что сегодня “молодым тут не место” (c. 199). Также вызывает сожаление тот факт, что автор, по-видимому, не знаком с трудами М. Мид (Мид 1988: 422), которая еще в середине ХХ в. задалась вопросом: существует ли молодежный бунт у примитивных народов как необходимый этап взросления (тема была актуальна в период студенческих волнений середины ХХ в.), и сделала вывод о том, что это не так, т.е. “бунтарский период молодости” как таковой не заложен в человеческой природе изначально. Будь Артемию Кивовичу знаком с классическими антропологическими работами, возможно, он взял бы на вооружение несколько иной исследовательский фокус для своего труда.
Очень смущает и культурно-политический контекст рецензируемого издания. С первых же страниц Троицкий однозначно дает понять, что он находится в оппозиции по отношению к власти; вся книга “работает” на то, чтобы донести до читателя основную мысль автора: “Россия – идеальная страна для бунтарей, потому что для бунта всегда есть причина” (c. 11). Троицкий прямым текстом клеймит нынешний российский “режим” и пытается отыскать среди современной молодежи новых героев, новых “декабристов” (и в итоге с сожалением констатирует, что сегодня не на кого возлагать такие надежды). Таким образом, вся работа, по замыслу автора, должна представлять собой обширную доказательную базу для обоснования необходимости очередного витка борьбы “непохожей” молодежи с “генетически унаследованной” современной “диктатурой”. При всем уважении к личным политическим взглядам автора, подобный предвзятый и совсем не научный подход, к сожалению, обесценивает этот яркий и самобытный текст и превращает его в масштабный политический памфлет.
Отдельно хотелось бы отметить странные интерпретации исторических фактов и не менее странные авторские трактовки некоторых событий. Так, например, Троицкий утверждает, что Петр I – первый российский “альтернативщик”, по мнению автора, – заставил русский народ “переодеться из длинных татарских кафтанов и бесформенных шаровар” (c. 21). Также ничем не подтвержденная информация о том, что подписанный в 1939 г. пакт Молотова-Риббентропа отодвигает хронологические рамки Великой Отечественной войны на два года назад, подается им как бесспорный факт. И таких свободных авторских интерпретаций в книге очень много.
Принимая во внимание озвученные выше характеристики, можно сделать вывод, что рецензируемый текст не заслуживает появления на страницах уважаемого научного издания. Однако я считаю необходимым обратить внимание научного сообщества на данную работу. Если отбросить политический подтекст, во многом автоэтнографическая книга Троицкого представляется весьма интересной для антропологов, культурологов и социологов в первую очередь из-за самого автора текста, личный опыт которого позволяет рассматривать книгу как источник для изучения неформальных культур позднего советского и раннего постсоветского периодов непосредственно из первых рук.
Широким жестом автора под понятие “субкультура” подпадают “народовольцы”,
“террористы”, “революционеры”, “беспризорники” и проч., которые, вероятно, отвечают критерию противостояния Власти (а последние – по принципу создания “своего” фольклора – «жизненного, смелого и действительно “альтернативного” советской показухе») (с. 108). В параграфе о Коммунистическом союзе молодежи, во многом автобиографичном, автор размышляет о первой попытке государства создать организацию, целью которой было бы “формирование” молодежи “под одну гребенку”. В итоге он делает вывод о невозможности создания единого конформистского класса молодежи. Не менее автобиографичен параграф о “фарцовщиках” как “жрецах” (c. 132) черного советского рынка и их культурно-экономической среде, однако исчерпывающего ответа, по каким характеристикам автор относит их к “субкультуре”, не дается.
Безусловно, самыми интересными и информативными являются главы, где рассказывается о “субкультурах” начиная с 1970-х годов, частью которых был сам автор и о которых он высказывает мнение непосредственного наблюдателя и участника. И тут даже не только “рокеры”, “рейверы”, “клабберы”, “митьки” и др., к возникновению которых автор был так или иначе причастен, но и совсем противоположные идеалам Троицкого “любера”, “братки”, “гопники” и проч. описываются через призму его личного восприятия и опыта соприкосновения с ними. К сожалению, не все перечисляемые автором сообщества “проработаны” с одинаковым погружением в тему, а некоторые и вовсе вызывают справедливый вопрос: на каких основаниях та или иная группа причислена к “субкультурам”? Здесь необходимо отметить, что знакомство с работами Е. Омельченко о “молодежных солидарностях” (см., напр.: Омельченко 2014) могло бы помочь автору в этом вопросе. Также хотелось бы, чтобы автор уделил большее внимание теоретической стороне исследования, разобрался с дефинициями (хотя бы с границами понятия “молодежь”) и проанализировал используемый им поголовно для всех термин “субкультура”, однако, возможно, это было бы слишком большим требованием к автору-любителю.
Троицкий ставит весьма интересный вопрос: как связаны между собой явления русской молодежной культуры и западные молодежные феномены? И тут же заявляет, что не знает ответа, но утверждает, что «даже знакомые ярлыки – те же “денди”, “яппи” или “хиппи” – в России заметно мутировали и представляют собой нечто иное, нежели в оригинале» (c. 18). Это вызывает сожаление, поскольку формат книги, как мне кажется, как раз и предполагает ответ именно на этот вопрос.
Троицкий разочарован в современной российской молодежи – том самом “непоротом” поколении девяностых-нулевых – как в создателе контркультур/субкультур и носителе “революционного потенциала”. Большую ставку он делает на нынешних школьников – “реальное боевое поколение” десятых годов “путинской реакции” (с. 220) – участников протестных митингов последних лет; по этой причине последнюю главу он называет “Все сначала!”. Несомненно, рецензируемый труд нельзя назвать научным исследованием. Если бы автор не сделал из своей работы откровенного политического заявления, книга могла бы занять достойное место среди качественной литературы категории non-fiction – конечно, с учетом большого количества субъективных утверждений и небесспорных трактовок, которые имеют место быть в публицистике. Для нас, как для профессиональных антропологов, данная работа представляет безусловный научный интерес как важный источник по изучению молодежи и различного рода (контр-)культурных солидарностей, поскольку написана автором, принимавшим активное участие в конструировании позднесоветского и раннего постсоветского молодежного неформализованного культурного пространства.

Текст рецензии опубликован в журнале "Этнографическое обозрение" №3 2020

Книга хорошая, раскрывает не совсем известную у нас тему, чем и интересна. По содержанию она не такая "плотная" (не с такой плотностью текста), как 3-я книга серии про NES, но по G&W информации и подробностей не столько. В целом, все хорошо, красочно, интересно. Но есть одно жирное НО!
Качество перевода (переносы типа ЖК-э-кран, самоповторы и неправильные окончания, несогласованность предложений и другие ошибки, в частности "полу мифический") и печати (крапинки и одна "измазанная" страница). Отдельно отмечу один абзац на французском (забыли перевести) и ошибку Turtle Bridge/Beach (в заголовке Bridge, а в тексте сразу под ним и далее Beach). В общем, думайте прежде чем покупать. Еще особенность - первые две главы качество текста еще куда не шло, но чем дальше от первой страницы, тем больше ошибок....
Чтобы не быть голословным: