Рецензии на книги издательства «Raben & Sjögren»

В 1945 году окончилась вторая мировая война, а в 1973 Астрид Линдгрен издает «Братьев Львиное сердце». С одной стороны, можно подумать, что роман написан под «впечатлением» от войны, с другой стороны — эти два события разделяет пропасть в 30 лет. Но посудите сами, к чему детям, пережившим войну читать про ее ужасы? Куда более воодушевляющи истории о Пеппи Длинныйчулок, невероятной девочке, которая осталась без родителей. Пеппи была выпущена как раз в 45-ом и утешила ни один десяток деток, оставшихся сиротами после войны. А к 1973 году как раз подросло новое поколение, которое уже могло чему-то поучиться у истории о Братьях Львиное сердце.

В процессе чтения меня не покидало дежавю, постоянно проследовало чувство, что когда-то в детстве я уже читала эту книгу… Но всякие жуткие подробности оказались напрочь забыты.

Историю рассказывает десятилетний парень («Сухарик»/Карл), Астрид Линдгрен для убедительности имитирует разговорный язык ребенка: использует просторечные варианты слов, грамматически неверные построения предложений. Интересно, смогли ли как-то переводчики передать эти особенности? В целом, читая, понемногу начинаешь верить, что история рассказана мальчиком. Зачастую герой-ребенок, попадая в сказочное окружение, мгновенно делается неправдоподобно сильным, умным, смелым. Но тут Сухарик неоднократно буквально помирал от страха, его трясло, он совершал ошибки и тд. В общем, вел себя как мальчик десяти лет в необычных условиях. Но в то же время, ему присущи другие детские качества — очень сильные эмоции. Например, радость, — когда забываешь обо всем и просто находишься в этом месте, в это время, наслаждаешься моментом, нетерпеливость — когда только что умер, попал в другой мир, встретил своего ранее умершего брата, но тут узнаешь, что у тебя есть кролики и больше не можешь ждать ни минуты, так сильно тебе хочется их увидеть. В целом, Карл обычный ребенок — не очень красивый, не очень умный, не очень сильный и не очень храбрый. Читая такую книгу, каждый ребенок может увидеть себя в этом герое))

У Братьев Львиное Сердце нет отца, мать, все время занятая работой, тоже теряет особое значение для них. Они преданны друг другу, Сухарик во всем следует за братом, Юнатан привык утешать и оберегать брата. Юнатан выступает в роли пацифиста, он показывает детям (читающим книгу), что в любой ситуации, даже на войне, можно действовать не насильственными методами. Урван спрашивает Юнатана, смог бы он убить человека, если бы его жизни угрожала бы опасность? Юнатан без раздумий отвечает, что нет. Но что бы он сделал, если бы кону стояла жизнь брата? Тем страннее воспринимается финальная сцена — Юнатан просит Карла прыгнуть с обрыва с ним на спине. В целом, я не совсем понимаю, зачем Линдгрен решает таким образом кончать книгу. Возможно, это связано с ее трактовкой происходящего — все, о чем мы читаем происходит в затухающем мозгу умирающего мальчика и у этой истории просто не может быть продолжения. С другой стороны, скорее всего дети воспримут эту историю слишком буквально: братья умерли, попали в один мир, потом, умерев повторно, попали в следующий, где их уже ждут их умершие кони и умерший дедушка Маттиас (да, я знаю, очень много смерти на 200 страниц детской сказки). Таким образом, жизнь совершенно обесценивается, а решение проблем сводится к прыжку с обрыва.

Это роман о взрослении. Не случайно главного героя зовут Karl, по-шведски это так же мужчина. Карл приходит в Нангиялу дрожащей пылинкой, потом он отваживается отправится в полном одиночестве на поиски брата, прыгает с лошади в разгар погони, спасает Софию и, в конце концов, шагает на встречу смерти, преодолев свой самый ужасный страх, перешагнув через него. Не зря говорят, что не тот смел, кто ничего не боится, а тот, кто боится, но делает. Нет особой смелости в том, чтобы делать вещи, которые делать не страшно. Карл, которого мы видим в начале книги и тот, что предстает перед нами в конце — два совершенно разных человека. Сухарик превращается в Карла. И если говорить об именах, то они все немного по Чехову, «говорящие». Юнатан (Jonatan по-шведски или Ionathan на латыни) в Библии встречается под именем Ионафан, ближайший друг царя Давида, символ идеальной дружбы. Голубки Палома — «голубь (исп.) и Бланка — «белый» (ит.), София — «мудрость», Урвар — «стрела», Йосси (Jossi) возможно является отсылкой к Иуде (Judas), а Маттиас к апостолу Матвею, что был принят на место Иуды.

В Тенгиле, суровом и кровожадном правителе Карманьяки можно увидеть черты Гитлера. Он считает завоеванные народы вторым сортом, делает из них рабов и считает ниже своего достоинства вести переговоры с ними напрямую. Его солдаты носят одинаковую черную форму и подчиняются довольно строгим правилам. У них даже знак свой есть, который клеймом выжигают на груди преданных ему людей.

Карм и Катла — олицетворение зла. Концентрированная беспощадность и жестокость. Мужчина и Женщина, что убивают друг друга в последней схватке. Что этим хотела сказать Линдгрен? Что зло так ужасно и сильно, что уничтожает само себя?

В Швеции дети буквально вырастают на этой книге. Я задумалась, стоит ли ее читать ребенку? Первой мыслью было «нет», но потом я вспомнила себя лет в 10-12, и не такие книги я читала, и ничего, не боялась, не поддавалась, что-то для себя в каждой находила, чему-то училась. Наверное сейчас я начинаю забывать, что значит быть ребенком, во мне говорит родитель, который хочет оградить и уберечь, но Астрид до самой старости оставалась ребенком, и если она что-то написала и включила в свою книгу, то не напрасно.

Я познакомилась с этой книгой уже в зрелом возрасте. И она стала одной из тех очень немногих, которые я у Линдгрен не очень люблю. Мне совсем не нравится главная героиня Чёрвен, она испортила мне все впечатление. (Называю ее, как в официальных переводах, хотя это как скрип стекла, потому что в шведском языке нет такого звука "ч".) Ужасно неприятная девочка, которая командует всеми в округе и терроризирует бедную Стину. С такими друзьями и врагов не надо. Но за исключением Чёрвен все в этой книжке в обычном духе Линдгрен. Она такая же теплая, светлая и добрая. Все остальные герои за исключением парочки обязательных отрицательных очень хороши - особенно семья Мелькерссонов. Ну и, конечно, эта прекрасная, свойственная Линдгрен атмосферность, благодаря которой ты как будто переносишься в шведские пейзажи.

Что нового можно сказать об "Ордене Феникса"? Наверное, ничего, хотя именно эта книга из серии является моей любимой. Очень люблю саму книгу и очень не люблю ее экранизацию. Мрачная, пропитанная ощущением надвигающейся грозы атмосфера, повзрослевшие герои, множество самых разнообразных событий, самое большое количество страниц... Все это есть в книге и всего этого отчаянно не хватает в фильме. В книге столько всего уместилось и раскрылось! Такое обилие сюжетных линий и деталей. Это уже совсем не детская и совсем не добрая книга. Да и сам Гарри уже не тот мальчик, которого мы знали в предыдущих частях. Именно в этой книге становится понятно, что Дамблдор - тот еще манипулятор. Куда уж Амбридж до него. Хотя, несмотря на откровенное чувство отвращения, которое она вызывает, именно с ней связаны самые интересные и забавные страницы - отбывание наказаний Гарри, перепалки с МакГонаголл, восстание, начатое близнецами, закономерный финал в Запретном лесу. В очередной раз хочется аплодировать Роулинг стоя. И никак не хочется верить, что сказка закончилась...

Но, собственно говоря, в этот раз я перечитывала ОФ в рамках игры LinguaTurris в шведском переводе. В целях реанимировать язык и посмотреть, как сработала шведский переводчик Лена Фрис-Гедин. Что могу сказать - в общем и целом, перевод очень хороший и качественный. Читался довольно легко, что меня очень порадовало, поскольку это значит, что мой шведский жив. К шестой главе я отложила словарь, перестала выписывать слова и начала просто наслаждаться чтением. Хочется отметить, что имена не переведены. То есть никаких Снеггов и Грюмов. Хотя последний у Фрис-Гедин почему-то стал "Монстроглазым" (Mönsterögat). Есть и другие странные вещи: Grimmauld Place стала Grimmaldiplan (улочка Гриммальди) - не иначе как в честь правящей семьи Монако. Pigwidgeon стал просто Piggy. Сомнителен прямой перевод Dung - сокращенное от Mundungus - как Dyngan (навоз). Есть и весьма неплохие находки: так Shelter переведено как Kråkboet (Воронье гнездо), что, ИМХО, подходит дому Уизли, а Crookshanks как Krumben (Кривая лапка), что близко к Косолапсусу Маши Спивак. Забавное имя носит Вольдеморт - Tom Gus Mervolo Dolder - Ergo sum Lord Voldemort. Фрис-Гедин станцевала от латыни, видимо, от шведского Jag är Lord Voldemort получалось что-то совсем неудобоваримое. Но сработано, конечно, куда как качественнее, чем у многочисленных ремесленников Росмэна.