Жива ли сейчас научная фантастика?

В советское время фэнтези было под запретом, уж не знаю гласным или нет. Возможно, если я начну искать информацию, то найду переводные романы-фэнтези и, быть может, даже вспомню с трудом, что знала о них, но они полностью выветрились у меня из памяти. А вот назвать и советских фантастов, и переводных авторов, книги которых с трудом можно было получить в библиотеке, я могу сходу.

Хотела бы я сказать, что это предопределило в нашей стране отношение к жанру: научная фантастика считается классом чуть повыше, чем фэнтези. Но ведь такое отношение не только у нас, но и за рубежом. Я только что прочитала десятки попыток определить жанр научной фантастики, прочитала и про трудности, с которыми сталкиваются те, кто пытался это сделать. Я предложу даже не определение, а очень спорный фактор, который отделяет sci-fi от фэнтези и который дал первому жанру преимущество: магия — удел одиночек, научные достижения — дело социума. Потому научная фантастика постоянно изучает натуру человека, описывая миры, столкнувшиеся с теми или иными техническими допущениями.

Разумеется, в моем определении дырок больше, чем входов в муравейнике. Сейчас я сама и приведу все минусы собственной теории. Но в связи с интересом к сериалу «Задача трех тел», снятому по роману Лю Цисыня (интерес к проекту подогрел и скандал с убийством), у аудитории вновь наступил период интереса к научной фантастике. Давайте порассуждаем, чего же люди хотят от жанра и по каким критериям он развивался.

На мой взгляд, идеально показал разницу между фэнтези и научной фантастикой недооцененный пиксаровский мультфильм «Вперед». Магия была делом одиночек, она требовала много лет, чтобы научиться, а технология — доступна каждому. Потому в мире мультфильма волшебные существа отказались от магии в пользу технологии, но героям предстоит столкнуться с проблемой, которую невозможно решить с помощью научного прогресса, только магией. Полный аналог в мультфильме нашего мира, только населенного волшебными существами, заставляет нас взглянуть на наш мир с нового ракурса.

Но вот пример, который должен опровергать мои слова, — роман Альфреда Бестера «Человек без лица» , который основан на допущении, что ряд лиц обладает телепатическими способностями. Туда же можно пристегнуть и сам концепт Людей Икс, где избранные человеческие особи обладают способностями, которые иначе как магией не назовешь. Научное обоснование в обоих случаях довольно слабое. В обоих случаях авторы обращаются не к изучению способностей, а к анализу общества и как оно будет реагировать на «особенных»: телепаты создают собственное закрытое сообщество, вне которого даже не заключают браков, а Люди Икс постоянно страдают от предубеждения обычных людей.

Мы приходим к тому, что в н/ф важна не наука, которая может допустить любую фантастику, ничем не отличимую от магии, а именно реакция на это фантастическое допущение общества. Если сообщество эльфов скрывается в трущобах города, то это городское фэнтези, если же эльфы — это официальная делегация представителей Параллельной Вселенной, то это уже научная фантастика. Эльфы при этом могут быть абсолютно одними и теми же.

Вот те разновидности научной фантастики, которые обозначены в «Википедии»: твердая (научно-популярная, призванная восславить какое-то изобретение), социально-философская (практически вся н/ф к этому тяготеет), хронофантастика, альтернативная фантастика, постапокалипсис, утопии и антиутопии, космическая опера, киберпанк, стимпанк, технофэнтези. И список этот мне представляется устаревшим процентов на 70. Вместо них я введу свою классификацию, не самую распространенную, зато точно отвечающую требованиям времени: попаданцы, конспирологическая, матричная вселенная.

И сразу отмечу: нет, я имею в виду не тех попаданцев, которые рвутся в прошлое, уверенные, что ща как придут, как с полпинка и со своими знаниями обывателей двадцать первого века как научат наших предков правильно жить и управлять страной. Несмотря на широкое распространение этого поджанра и даже ряда фанатов, кто действительно это читает и разбирается, это литературное направление мне кажется мертворожденным. Прослеживаю я за тем, как развивается это желание переиграть собственную жизнь (и получить массу плюшек в прошлом) в полглаза, но и это помогло мне узнать, что за полтора десятка лет жанр практически никак не развился. Максимум: пошло поветрие, что теперь попаданцы в прошлом ловят маньяков, пользуясь «послезнанием». И всё. Никаких вариаций, вроде постоянных перемещений в будущее, чтобы посмотреть, как этот их «эффект бабочки» сказался на их прежней жизни. Никаких попыток притащить фильмы из будущего или устроить подпольную киностудию в 70-х в СССР... Всё спотыкается в лучшем случае о сюжет фильма Yesterday, где в альтернативной реальности герой выдавал за свои песни Beatles.

Каннибализм и полет на Луну: таинственные предсказания писателей
На самом деле таинственных предсказаний, которые сделали писатели и которые достаточно четкие, непохожие на совпадение, четыре. Но все вспоминают только о двух. Читать дальше

Хронопутешествия и создание альтернативной реальности дают такие громадные возможности, но попаданцы в наших реалиях не стремятся стать серыми кардиналами, управлять вселенной, не привлекая внимания санитаров, или же создать заповедник из самых талантливых авторов, ведь они уже знают, какие именно авторы станут популярными в будущем. Нет, только спасение страны и добиться взаимности у девчонки, которая отказала двадцать/сорок/шестьдесят лет назад. Не буду судить чужие вкусы.

Я говорю о тех попаданцах, которые, пока являются новичками, могут с громадным интересом изучать новый чужой мир. Кстати, в начале двадцатого века н/ф и была зачастую литературой о попаданцах. Что «Марсианский цикл» Эдгара Берроуза , что «Аэлита» Алексея Толстого . В общем, существует герой разной степени мартисьюишности, который изучает чужую культуру, можно по вкусу добавить смену политического строя, битвы с малогуманоидными злодеями, но в финале герой обязан жениться на инопланетной принцессе.

Да, как только жанр фэнтези развился в должной мере, этот троп сменил адрес, а до того очень хорошо показал себя в ранней фантастической литературе, вроде «Путешествий Гулливера» Свифта или «Государствах Луны» Сирано де Бержерака . Следы этого тропа можно заметить в массе сюжетов, причем формально главный герой может быть не попаданцем.

Роберт Силверберг использовал для знакомства с выдуманным им миром правителя планеты Валентина , у которого отняли память и чью душу подселили в чужое тело. Герой может быть домоседом и потому впервые видеть чудеса своего мира и знакомиться с миропорядком так, будто только сегодня родился. До некоторой степени такой прием использовал Толкин , вводя в свой мир наивных домоседов-хоббитов , и уж точно такой прием был использован в «Звездных войнах», где провинциал Люк Скайуокер с забытой планеты даже вполне себе спасал принцессу.

В наше время, когда нарисовать на компьютере новый мир намного легче, чем выдумать к нему хороший сюжет, попаданцы могли бы стать потрясающим сюжетом. Увы, экранизация того же Эдгара Берроуза в фильме «Джон Картер» не стала популярной. Как по мне, создатели фильма слишком сосредоточились на мартисьюишности главного героя, что отлично заходило в начале двадцатого века, когда Берроуз сочинял свои книги, но набило оскомину в веке двадцать первом, и не слишком хорошо развили свой креатив про расу жрецов (в оригинале жрецы были всего лишь очередной зловредной расой), пытающуюся манипулировать всеми расами на всех планетах, быть тайными кукловодами.

Что ж, получилась отличная подводка ко второму жанру: конспирологической фантастике. Ее бум пришелся на 50-60-е годы двадцатого века, когда надоели просто злобные пришельцы с бластерами, и им стали придавать такие черты, которые пугали бы обывателей сильнее, например, возможность пришельцев принимать человеческий облик. Этот троп жив до сих пор, хотя теперь принимает чаще комический характер, вроде как в фильме «Армагеддец». Если брать поджанр таким, как он есть, то вряд ли он будет пользоваться успехом, так как в реальной жизни и так полно тех, кто кричит про замаскированных рептилоидов, а мы фантастику смотрим, чтобы отвлечься, спасибо. Но конспирологическая фантастика на этом не заканчивается.

Приятно хвалить соотечественников, так что с радостью могу сказать, что вершин конспирологического детектива, на мой взгляд, достигли братья Стругацкие . Как-нибудь я разберу все их книги, чтобы продемонстрировать второе дно. Довольно забавно, что мало кто это дно замечает, хотя они исподмигивались, как только могли. Объясню всё вкратце, увы, придется заспойлерить один роман. Насколько многие знают, Стругацкие проводили идею «прогрессорства», то есть когда одна инопланетная цивилизация тайно помогает более отсталой быстрее достичь своего уровня развития. В романе «Трудно быть богом» такая миссия у землян. Но уже то, как инопланетная цивилизация похожа на человеческую, это вот такой жирный намек. Намек на то самое второе дно, которое есть не во всех, но во многих их книгах: сами мы земляне точно так же объект ведения со стороны инопланетных сил, которых на протяжении столетий принимали за ангелов или демонов.

Проспойлерить я собираюсь книгу «За миллиард лет до конца света» , так как она идеальный пример того самого второго дна. Так что, кто не хочет узнать все перипетии сюжета, просто переходите к следующему абзацу. Астрофизик Малянов сталкивается с тем, что ему и некоторым его знакомым обстоятельства мешают сделать открытие. Причем люди, которые вроде бы находятся под чужим управлением, как бы случайно называют фамилии тех, кто тоже подвергся подобному воздействию. Все эти люди собираются вместе и обсуждают, кто и как мог бы устроить им подобное, да и с какой это делается целью. Сосед Малянова Вечеровский выдвигает версию, что сама вселенная тормозит великие открытия, чтобы люди не добрались слишком быстро до сути всех вещей. Далее происходит то, что я не могу объяснить, то есть почему-то читатели не в состоянии увидеть, что Вечеровский — прогрессор для человечества, хотя Малянов понимает, что Вечеровский знает слишком много, что он иной. В речи самого Вечеровского проскальзывает «вы земляне», то есть сам землянином не является. Малянов отказывается от работы, которая могла бы принести открытие, хотя я отчетливо вижу, как Вечеровский намекает, что не стоит запугивать самих себя, что вселенная просто проверяет ученых на стойкость и откроет свои тайны тем, кто не испугается. Первый слой романа — вселенная играет с людьми. Второй слой — всё происходящее обманка, испытание.

Конспирологическая фантастика по сути своей может стать философской, потому что она приведет к тому главному вопросу, который мучает человечество: к вопросу устройства вселенной, нашего происхождения, а поняв, почему и откуда мы вышли, мы, быть может, поймем, куда мы идем.

Ну и отсюда последний наш пункт, воистину самая популярная из философско-фантастических идей — идея фильма «Матрица». Мы живем в чьем-то чужом сне, а мир совсем иной. Врать не буду, когда я впервые смотрела фильм, то после момента с выбором пилюли мой интерес основательно снизился. Ни в первом фильме, ни в продолжениях мне не хватило дополнительных загадок, завесы тайн за той завесой, которую уже отдернули. Матричная вселенная, убежденность, что мы не видим мир таким, какой он на самом деле, — та же конспирология, но выведенная на более высокий уровень.

Понятно, что фильмы и сериалы про людей, постоянно живущих в виртуале, появятся. Но пока улов крайне невелик. «Матрица» — фильм конца 90-х годов, когда виртуальная реальность была только в зачатке, почему-то полностью закрыл тему. Чтобы превзойти «Матрицу», требуется повысить ставки, а именно сказать, что вся вселенная всегда была виртуальная, что мы — человечество — всегда были частью некоей программы, и чтобы управлять вселенной требуется, как Нео, встать вне программы, выйти за пределы самого себя, найти в себе нечто иное. А это слишком новаторская и страшная мысль, чтобы кто-нибудь решился ее воплотить с нуля.

«Задача трех тел» , как ни странно, отвечает всем названным мною поджанрам. Возможно, именно это и определило успех трилогии. Описание технического прогресса уже изжило себя, человечество нафантазировало слишком много технических новшевств, чтобы любое из них могло вызвать иной вопрос, кроме как «А с телефона этим управлять можно будет?». Что-то есть в нас, что-то заложено в нас изначально, что мы хотим изучать громадные миры. И в научной фантастике, думается, настало время вернуться именно к этому — к фантазиям о новых мирах, которые ждут нас впереди.

Текст: Энджи Эфенди, автор телеграм-канала Bookkittenz