Отзывы о книге Море изобилия. Тетралогия

"Весенний снег"— одержимость пороком.

Это тема какой-то "красоты порока". Делается акцент на понятии "утончённость" в жизни Киёаки. И вся эта часть тетралогии написана, на мой взгляд, в стиле этой утончённости, сквозь её призму, много детализации. Я будто увидела здесь эту "любовь к маленьким вещам", которая считается свойственной японцам. В какой-то момент сюжета появляется приём по типу "а убийца — садовник", что было довольно забавно, но и изящно, и уместно.

Символы, которые имеют значение, но с которыми у меня есть затруднения — это черепаха и красный цвет. Мне кажется, красный здесь склоняется ближе к крови, в значении того, что этой крови становится меньше, она вытекает. Черепаха — пожалуй, единственное её значение, это долголетие, в интернете пишут, что в Японии это так же, нет каких-то резко отличных значений. Тогда получается, что когда черепаху съели — это и было неким знаком к прерыванию долгой жизни, которая пугала соответствующего персонажа.

"Несущие кони" — одержимость чистотой.

Это идея чистоты и тема её красоты. Также тема весьма своеобразного патриотизма. И очень много харакири. Всё это заставляет задуматься о ценностном ряде, когда большинство, особенно сейчас, предпочитает собственный покой и комфорт, безопасность, но кто-то — может выбрать иное. Такой выбор, следование идее, будто придаёт значение жизни.

Вопрос же, неразрешённый для меня — одно дело разрушать, а другое создавать, созидать. Имеет ли, в таком случае, смысл стремление к этому разрушению? Кто строить-то будет? В общем, вопрос к всевозможным революциям как к явлению.

В этой части тетралогии чистота рассматривается как нечто, что вряд ли присутствует у взрослого человека, то есть, в общем-то, у любого, кто выбирает долгую жизнь. Потому что, по логике текста, долгая жизнь предполагает некую "сделку с совестью" — это видно на примере Исао, который в какой-то момент начинает балансировать, над его чистотой нависает угроза, где, по сути, он может либо остаться чистым и умереть, либо запятнать эту чистоту (как не единожды делал его отец) и продолжить жить. И даже если из единичных таких моментов ещё и можно попытаться найти серединное решение, то прожить долго и остаться чистым — это, можно считать, невозможно.

"Храм на рассвете"— одержимость тайной.

В этой части много отведено теме перерождения как таковой. Трогательное описание перерождений, происходящих внутри созданного автором мира в этой книге, также много размышлений на тему перерождения и приведения отдельных взглядов из различных учений и их течений.

Начинается вуайеризм Хонды, который, в общем-то, олицетворяет его жизненную позицию относительно сравнения его жизни и жизни Киёки. На приближающейся старости появляются новые развлечения — например, ждать Йинг Тьян.

Красочность, яркость и шум индуизма противопоставляется некому холоду, спокойствию и медитативности буддизма. Я предполагаю, что это сравнение может быть как и некое сравнение холодного и спокойного мира Хонды и яркого, динамичного мира Киёаки, Исао. Так же и "Страна гранатов" — тоже как рассмотрение пары Хонда-Киёаки, где Хонда становится "помнящим".

Что касается символов, то здесь их можно отметить, а более подробно рассматривать их стоит уже перейдя к заключительной части тетралогии. Это сутра, связанная с павлином, это змея либо кобра и это огонь. Также можно предположить, что погребальный ритуальный огонь и пожар в загородном доме с дополнительным символом змеи, которая фигурирует до и после пожара — в совокупности это акцентирование очищающего и обновляющего свойств огня как символа.

"Падение ангела" — одержимость злом.

Здесь у меня больше вопросов, чем ответов. В частности, почему уродлива и безумна Кинуэ? Для чего был введён именно такой персонаж, что это означало, в чём смысл? К чему цветы в голове? Хорошо, если бы Кинуэ лишь вставляла цветы в волосы Тору, но себе она их так же вставляла. И почему Сатоко дала именно такой ответ Хонде?

Тему одержимости злом здесь можно рассматривать с различных точек зрения. Если в первой части одержим был преимущественно Киёаки, во второй — Исао, в третьей — Хонда, то здесь, пожалуй, все понемногу. Самое очевидное — это Тору, в мыслях которого есть эта идея зла. Его поступки этому соответствует — точнее, он старается привести в соответствие поступки своим мыслям, это его идея. Хонда отмечает в себе нечто схожее. И его зло, на мой взгляд, проявляется в его усыновлении и дальнейшем воспитании Тору. Можно обнаружить даже зло Кейко — в её открытии тайны Тору.

Вернёмся пока что к символам из третьей части — павлину и кобре. В четвёртой части нам рассказывают о том, что Йинг Тьян сгубила её страсть к чувственным удовольствиям. Чего ярко видно не было, но возвращаясь к змее (если в данном случае не делать различий о том, что кобра может иметь несколько другие значения, нежели просто змея — предположим, здесь кобра в значении этой просто змеи), от которой погибла Йинг Тьян, можно трактовать змею как символ сексуальности, на что мои поиски в интернете это подтвердили — в Японии змея в первую очередь выступает как раз в этом значении. Тогда сутра, связанная павлином, просто фигурировала и никак не соприкасалась с Йинг Тьян. Можно сказать, ей не было защиты от укуса змеи (и несколько раз в тексте повторяется, что эта сутра, во-многом, должна защищать именно от этого). И к павлину мы вернёмся в процессе следующей попытки трактовки сюжета четвёртой части.

Приведён сюжет об ангеле, у которого украли его одеяния, без которых он не может. Этот каркас можно попробовать переложить на взаимоотношения Хонды и Тору. Хонда признаётся себе, что завидовал Киёаки и Исао. И, вероятно, у него возникло желание присвоить себе это, быть причастным, "подглядеть" снова их жизнь и так или иначе поучаствовать — и он решил усыновить Тору. Он возлагал больше надежд на то, что Тору, как и различные воплощения Киё, доживет до двадцати, не больше. В противном случае Тору уже, можно считать, оказывался бы "ненастоящим", "подделкой". И это усыновление можно рассматривать, например, как то, что Хонда забирает ангельские одеяния Тору — вмешивается в его жизнь, судьбу довольно интенсивным образом. Дальше появляется Кейко с перьями павлина на своей одежде и открывает тайну перерождения, что открыл ей Хонда, Тору. Это можно рассмотреть как то, что павлин, в данном случае, проявил свои защитные свойства и этим сберёг Тору от возможной смерти. Дальше идут остальные символы, вроде цветов в волосах Тору и того, что он не видел снов. Также, снова присутствует огонь, на этот раз — при этом разговоре Кейко и Тору, в камине, с акцентом на некое угасание.

В общем, такая трактовка "падения ангела" выглядит достаточно сырой, но, пришлось понатягивать сову на глобус, чтобы сформировать у себя хоть какую-то версию того, о чём это всё. Получается, что, возможно, ранние смерти Киё-Исао-Йинг Тьян были, возможно, уместны для них, их судьбы отличались от многих прочих, может быть, в связи с этим Тору был эдаким "ангелом", но его силы либо сами уже шли на убыль, либо Хонда с Кейко помогли ему "упасть" и перешагнуть рубеж двадцати лет. Дальше, конечно, возникают следующие вопросы — а что дальше, что значат эти метаморфозы души либо того, что именно переселялось, что дальше — с Тору и последующими воплощениями?

Ну и Сатоко. Пожалуй, один из самый неоднозначных моментов. Что это было? Действительно ли то, что она сказала, или же она солгала? Может, солгала из мудрости? Может, так как у неё, в отличие от Хонды, было своё собственное наполнение жизни — остальное, может, отпало и в памяти за ненадобностью? Хотя она и говорит, что помнит мирские привязанности. В общем, одни сплошные вопросы.

И вернёмся ещё немного к символу огня. Он присутствует, преимущественно, в третьей и четвёртой части. Но, на мой взгляд, во второй части равно огню присутствует жар солнца, его постоянное описание. В первой части, кажется, жар тоже был, но в ней времена года сменялись чаще и атмосфера была очень разной. Весенний снег тает на горячей коже. Может быть, этот жар — тела, солнца или огня — присутствует как сквозной символ. Для меня это могло бы означать одержимость, но для Мисимы, вероятно, что-то иное. Я помню, что он превозносил солнце и сталь как некую может даже личную философию, принципы. Но, к сожалению, не помню в оттенках, что именно он в это вкладывал.