Цитаты из книги Написанное. Том I (сборник)

В конечном счете именно степень усвоенной языком итерсубъективности, которая получает свое выражение в «мы», служит в нем мерой его ценности в качестве речи.

Так или иначе, обнаружение в понятиях их стершегося в рутинном употреблении смысла, вновь обретаемого ими при постановке их в историческую перспективу и осознании их субъективных оснований, кажется нам задачей первоочередной важности.

Символ, начертанный на песке плоти и на покрывале Майи, он причастен языку в силу той семантической двусмысленности, которая уже отмечалась нами в его строении.

Единственное, что делает остроту неудачной, это тривиальность той истины, которая получает свое объяснение.

Попробуем придерживаться традиции более ясной, и истолковать знаменитый афоризм Ларошфуко: "есть люди, которые никогда не влюблялись бы, если бы никогда ничего о любви не слышали", не в романтическом смысле целиком воображаемой "реализации" любви, на которую ей самой оставалось бы только сетовать, а как честное признание…

Что же до тьмы того mundus, на который накручивается гигантская спираль башни, то пусть оставит он на долю мистика заботу о том, чтобы различить в этих потемках водруженную на вечном древке дохлую змею жизни.

Только святые достаточно отрешены от самой глубокой из свойственных людям страстей, чтобы избежать вызванных милосердием проявлений агрессии.

В языке я идентифицирую себя, но лишь для того, чтобы затеряться в нём как объект. В моей истории реализуется не прошедшее время, выражающее то, что было, ибо его уже нет, и даже не перфект, выражающий присутствие того, что было, в том, что я есть сейчас, а скорее предшествующее будущее: то, чем я буду в прошлом для того,…

Но как бы то ни было, мы напоминаем об обстоятельствах появления этой речи вовсе не для того, чтобы вынужденной спешкой оправдать его очевидные недостатки, ибо не в меньшей степени чем своей формой обязан он этой спешке и самим своим смыслом. Однажды, рассматривая характерный софизм интерсубъективного времени, мы уже…