Цитаты из книги Кто по тебе плачет

Воробушек мой! Ты одарил меня этим благом - благом заботы не о себе, не о своих делах и печалях, не о своей карьере, не о своем удовольствии - заботы о другом. Человек не может ни о ком не заботиться. Эту и еще одну великую тайну открыл мне ты... ...Ты научил меня бескорыстной преданности, позволил догадаться, что это…

Человечки мои крохотные! Может быть вас очень много? Так переполнилась вами земля, что многие перестали удивляться вам, и бесполезно им что-нибудь объяснять. Вы приходите в этот сложный мир как пришельцы из космоса, храня в себе негасимую тайну, хрупкое чудо истинной человечности, готовые поделиться ей с нами, такими…

Мы надели рубашки, мы надели нарядные курточки. Мы едем на выставку международной книги, туда, где наша мама работает гидом. А вокруг шумных павильонов стоят ракеты, настоящие самолеты, куда можно войти и выйти, настоящие спутники. Там же есть веселый детский городок с аттракционами, есть прохладные тележки с мороженым,…

Утрата человеческого, даже в малой степени, большая утрата. Вот и нужно поколебать всех, кем владеет беспечность и равнодушие. Нужно прикосновение. Понятное для каждого.

Надо почаще объясняться маленьким в любви. Не в приступах мокрых лобзаний по настроению, нет. Как объясняются любимой девушке. Маленькие любящих не предают и ни в чём не обидят. Любящих, а не добрых сожителей...

Не видишь, не понимаешь радости в общении с маленьким человеком, и всё дома начинает нам казаться монотонным. Ищем выход на стороне, где можно просто мелькнуть и привидеться увлекательным, красивым, остроумным, интересным. Дома заботы нудные, потому что постоянные. Зато в мелькании легко: есть ощущение заботы,…

Книга-вот неповторимое чудо. Бумага, плоская, тонкая, ничего нет, а из неё сказки бегут. Простая белая бумага, но вдруг от неё ветер на море гуляет и кораблик подгоняет. Он бежит себе в волнах… И радость она тебе дарит, и даже грусть, и нежность, и воспоминания, и возвращает близкое тебе, и далекое тебе… Ты легко…

В пустом вагоне ехало нас человек десять. На коленях у женщины сидел ухоженный мальчик лет приблизительно трех. Живой, как пружинка. Мордашка его меня поразила. Все в ней отражалось. Мелькание станций, шум движения, люди незнакомые, свет и скорость, нарядный журнал у соседа. И что-то еще такое вокруг, чего многие взрослые…