Отзывы о книге Котлован

Довольно странная книга, хорошо, что хоть не велика по объему. Но все равно у меня была досада, что потратила зачем-то на нее два вечера… И ладно бы мне это задали читать как студентке филфака, так нет же! Сама изволила. Впрочем, из плюсов могу отметить хороший слог, много красиво-остроумных фраз, которые хочется тут же сунуть в свой гербарий классных фраз. Но на этом плюсы заканчиваются. Весь текст представляет собой большущий памфлет, едкую сатиру на строителей коммунизма первой пятилетки. Книга написана в 1929-1930 гг, она не была опубликована, автор подвергался гонениям и книга увидела свет лишь в годы перестройки, когда критиковать соцреализм стало можно и нужно. Из-за этого сарказма книгу и не печатали в СССР.

Книга практически без сюжета. Аллегории и аллюзии громоздятся и…

Решила прочитать перед очередным экзаменом по руслиту «Котлован» Платонова. О произведении и его значимости слушала много и часто, поэтому было решение ознакомиться с ним в кратчайшие сроки, и, ура, я прочитала эту книгу за день.

Наверное, сейчас было неподходящее время для знакомства с этой работой: в последние дни я постоянно думала о смысле жизни и вот тут взяла книгу, пропитанную духом смерти. Серьезно, она буквально присутствует на каждой странице, она проникает во все живое и опустошает его. ОСТОРОЖНО, СПОЙЛЕР!
Сцена, поразившая меня: собака буквально начинает поедать еще живую лошадь, откусывать от нее куски. Для меня это стало олицетворением того, как смерть может легко отобрать то, что, казалось бы, принадлежит миру живых. 

Были мысли, которые также оказались мне близки. О…

Аннотация к книге сразу сообщила мне заглавными буквами, что это ЗАПРЕЩЕННОЕ когда-то произведение талантливого писателя, классика МИРОВОЙ прозы и ШЕДЕВР ОТЕЧЕСТВЕННОЙ антиутопии, из чего сразу стало понятно, что сейчас мне опять расскажут о кровавом совке, ибо чем громче крик, тем больше грязи выльется на советское прошлое. Тоскующий рабочий Вощев присоединяется к артели, которая роет котлован для великого здания будущего. Сюда должен переселиться местный пролетариат, а в перспективе и трудящиеся всего мира. Проект здания постоянно меняется, не закончив строительства, рабочие отправляются в деревню организовывать колхоз; котлован становится шире и глубже; светлое будущее оборачивается потоком страданий и смертей. Книга написана избыточным, намеренно неправильным странным языком, который…

Читать «Котлован» Платонова было очень тяжело. Всё вокруг — мрак и безнадёжность. Люди копают землю, надеясь найти счастье, но создают только пропасть, которая их же и поглощает.

Сцены с Настей пугали больше всего. Маленький ребёнок, такой чистый и светлый, оказывается в этом жестоком мире, где её надежды просто не могут выжить. Это было больно и страшно читать.

После книги остаётся чувство пустоты. Она потрясает, но её мрачность долго не отпускает.

«Котлован» Платонова мне всегда казался сложным. Ещё со школы я помню, как текст не шёл, оставляя после себя чувство усталости. Спустя годы «Котлован» всё ещё даётся мне с трудом, но теперь это другой опыт. Это не столько чтение, сколько борьба. С самим текстом, с его безнадёжностью, с ощущением, будто каждое слово лежит в сердцевине металла, холодного и безжалостного.

Книга о людях, которых лишили не только смысла, но и права его искать. Язык Платонова лишает простоты: предложения короткие, часто сбивчивые, а слова словно выдираются из земли, будто они — те самые лопаты, которыми герои роют котлован. Этот рваный стиль утомляет и одновременно захватывает. Не всегда понятно, что написано, но всегда понятно, что чувствуется.

Там, где кажется, что сюжет вот-вот исчезнет, вместо него приходит…

Во время прочтения не покидало ощущение, что читаешь отцензуренного Сорокина.

В центре мира, который сдвинулся с места (где-то в захолустье на заброшенном пустыре), решено построить Башню (хм, товарищ Кинг и здесь меня не отпускает) для счастливой жизни будущего человека, «чтобы глядеть из высоких окон в простертый, ждущий его мир». Для выкапывания котлована под неё сгоняют ответственный пролетариат и прочих безответственных рабочих.

Прежде всего, меня поразил язык — такой поэтичный канцелярит.

Все мастеровые молчали против Вощева: их лица были равнодушны и скучны, редкая, заранее утомленная мысль освещала их терпеливые глаза.

Профуполномоченный потерял готовность лица и почувствовал свою душу – он всегда ее чувствовал, когда его обижали.

– Не вижу здесь никакого конфликта – в пролетариате сейчас убыток, – дал заключение Пашкин и оставил Козлова без утешения. А Козлов…

Мне на зашло. Я не "доросла" до этого произведения. На мой вкус это самая не интересная книга в данном жанре. Ждала от этого произведения немного больше - но это как говорится "Ваши ожидания-Ваши проблемы".

Ференц Лист виртуозно исполнял на рояле импровизации на Шопена, так виртуозно, самозабвенно, что это скорее походило на спиритический сеанс, после которого он вставал из-за рояля совершенно опустошённый и бледный, чуть ли не падая в обморок. Постараюсь так же сыграть на романе Платонова — Котлован. Сыграть так, как никто ещё не играл в рецензиях на роман Платонова.

Бродский писал: если бы перевернув последнюю страницу «Котлована», можно было перевести психическую энергию в физическую, то первое, что следовало бы сделать — отменить существующий миропорядок и объявить новое время. Про психическую энергию Бродский чудесно написал. Мне в юности мечталось, что если бы все люди на земле, хотя бы на минуту соприкоснуться с Прекрасным, обнимутся в красоте поэзии Пушкина, мыслей Достоевского,…