Desert

Описательная книга. Так поэтично рассказано о истории девушки. И параллельно история племен, уничтоженных цивилизацией белых людей. Она одна из потомков, с очень необычной красотой. Любовь к пустыне, к свободе, к природе побеждает в ней. Она совершенно другая и жизнь в Марселе ей оказалась не нужна. Другие ценности, другие желания и стиль жизни. Трагична судьба почти всех героев этой книги. Но жизнь продолжается и она выбрала свой путь и свой дом...

Еще ни разу в своей жизни не встречала книгу, которой бы так шло название. Один в один совпадает каждая буковка из семи с романом. Пустыня. С песками, барханами, дюнами, засухой, палящим солнцем, сухим жарким ветром, утомленными лицами, если вообще встретятся какие-то лица... и бескрайностью, простором, расширяющимся до самого горизонта. Именно эти чувства, столкновение с этим феноменом возникают с первой страницы произведения. Я была там. Погруженность стопроцентная. И не важно происходило ли чтение в притихшей полуночной квартире/даче или на лужайке парка у детской площадки днем, я проверяла. Всегда, всегда! оказывалась я у скрюченного климатом дерева, касалась его ствола, пористого, затвердевшего, готового на все ради жизни, опускалась на колени и слушала, вкушала, жила... Хава, дочь…

Настанет день, о да, настанет день, когда ворон станет белым, и море пересохнет, и в цветке кактуса найдут мед, и застелют ложе ветками акаций, в этот день в жале змеи не окажется яда, и ружейные пули больше не будут сеять смерть, это будет в тот день, когда я покину тебя, моя любовь...

«Пустыня» затронула струны печали где-то очень глубоко в моей душе. Я даже не подозревала о существовании таких глубин. Описательным, полным метафор и поэтичным языком автор рассказывает о боли, страданиях и тысячах потерянных жизней.

Первая сюжетная линия написана на тему исторических событий мне совершенно неизвестных. Пришлось гуглить. В начале двадцатого века северо-западные территории Африки благополучно делили между собой Испания и Франция. Шейх Ма аль-Айнин, Влага очей - духовный и политический лидер…

Стиль Леклезио не похож на что-то "классическое французское". Иной раз я забывала о европейском происхождении автора: кажется, что только автор, ставший завсегдатаем дюн близ Агадира, мог написать что-то подобное (конечно, многое объясняется биографией писателя). Песчаный ветер то и дело ударяет по лицу и обжигает волосы увлеченного читателя, сетующего об отсутствии в его брежневке самого обыкновенного бурнуса. Какая досада для неподготовленного читателя! При чтении этого романа беспощадный ветер и знойное солнце будут беспрестанно завлекать в нелегкий, порой смертельный путь из долины Сегиет-эль-Хамра через зыбучие пески на север... Туда, где наверняка найдется спасение от порядка, который пытаются установить европейцы. Где-то там на севере, в маленьком Городке, спустя многие годы…

Книжка, которую как будто написал сам - тебе близки и понятны эмоции книги и при этом ты крайне недоволен языком, который передает все так сухо, резко, и одновременно нарочно восторженно. Пустыня описана с любовью, родственной, детской, теплой. Автор действительно пытался переместить нас в тело той юной девочки Лалы с одной стороны, передать через нее эту непонятную, невозможную, крепчайшую привязанность и любовь к пескам, камням, солнцу выжигающему все на своем пути. А с другой стороны открыть этот же мир глазами Нура - потомка синих людей, проводящего свою жизнь в странствии по пустыне и войне за возможность жизни для него и его народа. Но на мой взгляд, найти для этого правильных слов, что не выглядели бы, не чувствовались бы чрезмерными, слишком надрывными, автору не удалось.…

Книга, о которой нельзя судить поверхностно. О чем же она? О красоте пустыни? О трагедии народов Сахары, кочевого племени Синих Людей туарегов и других, гонимых через раскалённые пески наступающими, одержимыми алчностью европейцами? О нищете и грязи, царящих в кое-как слепленных поселениях на краю пустыни, где живут те, кто под гнётом нужды забыл о былом величии своего народа и грезит фантастическими возможностями, сокрытыми в сказочных городах цивилизованной Европы? О мечтательной девочке Лалле, которая жить не может без того, чтобы убежать из своей лачуги на край поселения и вместе с пастухом Хартани полюбоваться бескрайней пустыней и бескрайним же небом? О той же Лалле, ставшей девушкой, сбежавшей из мигрантского поселения и попавшей в один из тех самых сказочных городов мечты, в…

Свобода не знает границ, она широка, как земной простор, она прекрасна и жестока, как солнечный свет, ласкова, как очи воды

Уникальный, самобытный роман - и по стилю изложения, и по содержанию, и по описаниям необычных, почти не связанных между собой, двух главных героев. Тема изгнания красной нитью сквозит весь роман. Чудесным образом удалось передать автору любовь к свободе, к пустыне как месту обитания и смыслу бытия племен Синих людей, испытавших на себе изгнание (в частности, мальчик Нур) и дальнейшую гибель всего народа. Леклезио трогательно сумел передать любовь Лаллы, единственной оставшейся в живых женщины из рода Синих Людей, к пустыне, невольно изгнавшей себя из марокканской стороны во Францию, где испытав на себе"пустыню" европейского образа жизни она, будучи популярной,…

Нет ничего скучнее и монотоннее пустыни. Наверно именно она навеяла автору одноименной книги, лауреату Нобелевской премии Ж- М. Г. Леклезио свои тоскливые и безысходные песни. Слушая их, ты оказываешься на другой планете, в другом измерении. Жизнь, проистекающая здесь, тебе непонятна и недоступна. Существование, которое ведут герои - племя Синих людей по плечу только людям особого склада. Есть в книге и девочка Лала. Она как ниточка между Синими людьми и нами. И держась за эту ниточку, тебе начинает казаться, что пропасть между тобой и пустыней не так уж и велика. Но это мираж. Пустыня зовет к себе Лалу. Лалу этот зов не пугает. Она уходит. Скрывается в пустыне. Книга оставила очень тяжелое впечатление: заглядываешь в какой-нибудь отдаленный уголок мира, надеясь увидеть нечто чудесное…

Лично мне книга не понравилась. Хотя судя по восторженным возгласам других, мне просто не хватило терпения, чтобы вникнуть в суть. А терпение здесь надо титаническое, чтобы пробраться через целую пустыню монотонности, от песчинки к песчинке. Ещё меня большую часть книги убивали молитвы Аллаху.

То, до чего мне таки удалось прорваться - книга о войнах, внутренних и внешних. Книга о скитаниях и лишениях души и тела. Книга о богатстве духа и материи. Книга о ценности бытия - от перегрызения пуповины до последнего вздоха.