Жизнь Антона Чехова

Чехов, конечно, не Хэмингуэй - читать данную биографию скучновато. Но и каких-то явных недостатков в повествовании нет, начитано, разве что, тоже как-то монотонно (я слушал аудиокнигу). Книга интересна с историко-культурной точки зрения как способ окунуться в жизнь россиян на рубеже 19-20 веков: в их нравы, заботы и попытки лавировать между геморроем и чахоткой. Поставлю нейтральную "5 из 10" )

Очень скурпулезное и подробное изложение биографии Чехова, за которой стоит просто титанический труд Дональда Рейфилда, тщательно проштудировавшего дневники, письма, заметки самого Чехова и его современников. В результате получилась не просто биография, а история жизни и история России в переломную эпоху. Чехов не является моим любимым писателем. Рассказы, которые считаются юмористическими, мне кажутся безнадежно печальными, а в пьесах - снова та же печаль и та же безнадежность. О жизни Чехова до прочтения этой книги я имела достаточно туманные представления. И теперь все сложилось в единую картину. Бесконечные скитания, трудное детство, сонм родственников и женщин - все это как в зеркале отражается в произведениях Чехова. Очень рекомендую книгу и поклонникам творчества Чехова, и тем,…

"Жизнь Антона Чехова" - большое фундаментальное произведение, ставшее результатом трехлетней работы его автора. Оно изобилует письмами и всеми подробностями из семьи Чеховых. Однако писем настолько много, что дочитав до половины книги они уже надоедают, и книга начинает казаться чересчур длинной. Большим плюсом можно выделить упоминание о всех рассказах Чехова - когда и почему они были написаны, где опубликованы, и как на них отреагировало общество. А так же о постановках его пьес в театре. Честно говоря Чехов открылся для меня с новой стороны, ведь в СССР его биография была скрыта жёсткой цензурой, а теперь вышли наружу и его отношения с женщинами, и описание им же своих болезней, и упрямство с непомерным самомнением. Но одно осталось неизменно - его добрая душа готовая всегда помочь и…

Известный многим Минкин (иже с ним) выразил как-то полное неприятие этой книжки. Типа, Рэйфилд залил помоями "святое", мол, разве интересно что Чехов, де, ел-пил, с кем валялся на сеновале, сколько денег в кошельке у него было и так далее. Не все так с Рэйфилдом, а вернее, все совсем не так, как представляет Минкин. Прошло целых сто+ лет (100, Карл!) со дня смерти сабжа, прежде чем смог появиться столь методологически безупречный опыт биографии Чехова. В книге убедительно и объемно показан Путь дзэнского старца Антона Чехова, который своей повседневной медитацией создал из своей жизни и смерти самостоятельное произведение искусства. Имхо, несмотря на явную русофобию (об этом ярче в книге "Грузия"), своим исполинским и качественным трудом Дональд сполна заслужил орден Дружбы РФ. Ха,…

Англичане снабжают нас своими трактовками: прошумел «Берег утопии», теперь вот эта биография. Откладывал, но все же прочитал. Отношение к книге, как и к её герою, неоднозначное. Чехова никогда до конца не понимал и не принимал, впрочем, «отдавая должное». Что-то нравилось, что-то нет, поездка на Сахалин восхищала, многое отталкивало. Суворина он, похоже, предал, а ведь без его помощи мог бы и не пробиться. Преимущество зарубежного слависта перед отечественными биографами в его преодолении табу. Нашим пуристам многое приходилось выпускать, а Р. спокойно цитирует что-нибудь типа «будем тараканиться с циркистками». Отношение Антона Павловича к женщинам было довольно своеобразными и популярное тогда словечко «тараканить» довольно характерно; впрочем, тогдашний быт и нравы сегодня могут…

Из детства я мало что помню о Чехове: да, был такой писатель, а ещё и врач. Жил в Таганроге, Мелихово и Ялте. Зачем-то ездил на Сахалин. Был женат на актрисе. Умер от туберкулеза. Вот и все. Книга Рейфилда раздвинула горизонты познания об Антоне Павловиче. Через призму знания о личности писателя абсолютно по-другому воспринимаются его произведения. Несмотря на большой объем, некоторую тяжеловесность языка (или перевода?), перегруженность цитатами из писем и дневников, не возникало желания отставить чтение. Интересна книга также и в разрезе исторических фактов, отношений между людьми, а также некоторых существовавших тогда традиций. Так, например, в то время существовал обычай, если приходил врач к умирающему коллеге и видел, что ничем помочь не может, то подносил ему шампанское.

Сразу же скажу, что начал читать книгу по рекомендации Макса Бодягина и моё мнение во многом совпадает. Так что рекомендую ознакомиться, сразу станет понятно, интересно вам будет или нет.

У книги есть невероятных размеров плюс: она не носится с Чеховым, не создаёт его непогрешимый образ. Перед нами представлен не такой глянцевый и аккуратный, но гораздо более живой и настоящий человек. Нет у автора ненужного и чрезмерного пиетета перед Чеховым, есть у него любопытство и обстоятельность. Работа проделана колоссальная: огромное количество писем и источников помимо жизни Антона Павловича демонстрируют срез эпохи и общества. Понимаешь и осознаёшь масштабы дел и жизни тех времён: что сколько стоило, какие проблемы возникали, как общались, путешествовали, веселились, любили... Как жили.

Про…

«Заманухой» в этой книге стало использование автором источников, ранее не введенных в литературоведческий оборот и пылившихся в архивах. Семь тысяч писем, примерно половина из которых никогда не упоминалась в печати, причем прежде всего затрагивающие частную жизнь писателя, — это впечатляет. Не в плане того, что очень хочется сунуть нос в его частную жизнь. Писатель такого масштаба — по определению лицо публичное, и если создается его биография, хочется рассчитывать на точность и добросовестность исследователей. Однако Чехов, к сожалению, персона достаточно залакированная.

Советская традиция избегать «дискредитации и опошления» образа писателя (формулировка из постановления Политбюро ЦК КПСС, запрещающего публикацию некоторых чеховских текстов) и по сей день вселяет в российских ученых…

Первое, что приходит на ум (ладно, на самом деле - второе, но об этом позже) - это очень серьезный труд, несущий на себе печать истинно английской (ба! автор-то англичанин!) скрупулезности и педантичности. События жизни АП преподносятся четко, лаконично, даже я бы сказал - строго. Где-то детально, где-то нет, но книга не содержит в себе "пробелов" между ключевыми периодами жизни - того, чем могут быть особенно грешны биографии.

Второго жанрового греха Рейфилду избежать не удалось - временами проскальзывает всякая субъективщина - порой очень неуместная. Или неуклюжая. Или возмутительная. Ну, сами понимаете - англичанин нашего времени оценивает поступки русских людей девятнадцатого века и раздает остроумные, по его мнению, эпитеты. К счастью подобные ситуации возникают не то чтобы часто.

Врем…

Я приступил к «Жизни Антона Чехова» Рейфилда сразу после Анри Труайя, его любовно выполненного жизнеописания Антона Павловича (сэр Дональд назвал эту книгу «излишне живописной»). Труайя писал с французским изяществом, хорошим вкусом и чувством меры. Но он писатель, а Рейфилд – литературовед и историк. Историки же, хоть нередко и блещут интеллектом, часто грешат стилем. Британец пишет плохо, местами очень плохо. В результате этой мазни возникает совершенно мерзопакостная картина. Российская интеллигенция пьёт, жрёт, ср…т и, используя чеховский термин, «тараканит» прекрасный пол (женщины в России одна развратнее другой). В антрактах же ловит рыбу, убивает птичек и зверушек, пишет рассказы или картины (в зависимости от наклонностей), заботится об «униженных и оскорблённых». Едва ли не…