Аустерлиц

Этот отзыв посвящается Эдуарду Суровому, духовному наследнику Зебальда. Только ему под силу так же перескакивать с пятого на десятое, формально не нарушая логики рассказа*.

Книга, поданная формально как почти документальное расследование происхождения доставленного на Kindertransport в Британию ребенка, на самом деле дурит голову только так. Двойным нарративом, блеклыми до серости действующими лицами, размытыми фотографиями, говорящими о документальности, и несовпадением в фактах, говорящем о вымысле. И постоянным, непрерывным потоком информации, на первый взгляд между собой не связанной: если читать невнимательно, то понять, как за несколько страниц мы перескочили от затопленного валлийского городка ко мху на могиле маршала Нея, невозможно.

Двойной - а подчас тройной - нарратив.…

Посвящается моим бабушкам, которые несмотря на все горе и ужас войны смогли сберечь тепло в сердце и доме.

Возможна ли жизнь без прошлого? И если да, то какой она будет? Может ли человек жить, совершенно не опираясь на историю своего происхождения, образы семьи, картины и запахи из детства? Существовать, будто дом без фундамента, стоять стенами прямо на неверной сыпучей земле, открывать двери и окна в мир, где под ногами не будет не только подвала с тайнами хозяев, но и элементарного дощатого настила? Любой, кто будет заходить в этот дом, самое меньшее очень удивиться. Но…

Хотелось вам когда-нибудь говорить, говорить, говорить? Рассказывать кто вы и откуда, что у вас на душе, что на вас повлияло вчера и сегодня, что ждёт впереди... Я часто веду внутри себя такие разговоры, потому что даже самый внимательный слушатель не выдержит такого потока.

"Аустерлиц" - это именно такой, сметающий с ног поток. Сбивающий скорее своим количеством, чем содержанием. От содержания скорее чуть подрагивают руки.

Я не читала аннотацию, открывая книгу. В моем сознании Аустерлиц связан исключительно с Наполеоновскими войнами и князем Болконским. Почему-то ожидала того же и тут. Но внезапно "Аустерлиц" оказалось именем героя. Героя, хватающегося за тонкие нитки памяти и раскручивающего свою историю.

Не раскрывая сюжета куда его нить приведет, скажу, что у меня после прочтения эта…

Посвящается моей сестре Виктории, которая жалеет меня, ведь в мои 22 года я вынуждена читать не то, что я хочу, а то, что мне говорят.

Помню, как на экзамене по зарубежной литературе в вузе я честно призналась преподавателю, что не смогла осилить "Красное и чёрное" Стендаля, на что услышала вполне простой ответ: "Это не проблема Стендаля, а показатель вашей необразованности". Когда я дочитала роман Зебальда "Аустерлиц", в моей голове вновь пронеслись эти слова: да, это не проблема Зебальда, что мне не пришелся по душе его роман.

"Аустерлиц" напоминает чем-то "В поисках ученого времени" Пруста. То же потоковое, бессвязное местами и времени бессюжетное повествование. Только сейчас перед читателем не сознание повествователя, а историка Жака Аустерлица, с которым он познакомился во время…

Роман написан в жанре documentary fiction, как его охарактеризовал сам автор. В книге много фотографий, деталей, историй и фактов — но ты не знаешь, что из этого было на самом деле, а что придумано; сначала пытаешься разложить эти слои и угадать, потом подумываешь проверить что-то в интернете, но в какой-то момент понимаешь, что это, пожалуй, и неважно.

Неважно же, были карамельки или нет:

Как-то раз, не помню уже, в связи с чем, вспоминала Вера, сказал Аустерлиц, Максимилиан рассказал, как он однажды, ранней весною 1933 года, возвращаясь после профсоюзного собрания в Теплице, проехал чуть дальше, до Рудных гор, и там, сидя в саду местного постоялого двора, повстречался с несколькими отдыхающими, которые вернулись из приграничной немецкой деревушки, где они накупили всякой всячины, в том…

Не помню, когда последний раз мне было так тяжело читать книгу. Дело в том, что "Аустерлиц" состоит из всего 5-10 абзацев на всю книгу, и они бесконечны. То есть почти никакой градации истории, почти никаких разделителей. Только несколько прилагающихся к тексту фотографий. От этого очень тяжело долго сосредоточиться на повествовании, оно плавно перетекает из одного в другое, только что обсуждались какие-то мелкие детали архитектуры, затем провалы в памяти и вдруг мы уже говорим про холокост. И все нескончаемым потоком текста. Главное если ты оторвешься от текста, при возвращении тебе надо вспомнить сразу всю историю. Моя голова давно так не кипела во время чтения.

По самой истории. Она не богата сюжетными поворотами, такое ощущение, что она состоит из созерцательных описаний, деталей и…

Очень необычная книга и по сюжету, и по стилю написания. По последнему напомнило моих любимых Жозе Сарамаго и Марио Варгас Льосу. Очень много переплетений мыслей, реальных событий, людей в одном большом клубке. Я ожидала очередную историю про одноименный концлагерь, а получила поиски себя в очень не простое время, поиски своего прошлого и корней. Переключаясь с одного на другое, автор рассказывает не только про жизнь главного героя и окружающий его мир через призму других городов и людей, но и показывает его мысли, причины, которые привели в тот или иной город или жизненную ситуацию. Казалось бы, он забыл почти все из своего далеко прошлого, но стоило потянуть за ниточку, как воспоминания помогли найти не только след, но и понимание "кто я такой и куда иду".

Зебальд хороший писатель, но явно перебарщивает с этими вот суггестивными, evocative (шишковпрости), апофеническими образами, которые - как верно подмечают критики - очевидно восходят к Набокову с его проблесками "потустороннего" (пользуясь выражением Веры); только вот если Набоков разбрасывал их по своим романам очень дозированно и умело, так, чтобы вызвать у читателя/-ницы лишь смутное, тревожащее ощущение, будто мир и вправду этим потусторонним пронизан, - Зебальд своего "Аустерлица" ими буквально нашпиговывает, так что достойная в общем-то книжка начинает подозрительно напоминать дурноватый бульварный "магический реализм", по самое не могу напичканный фансервисом.

В целом книга "не зацепила". Хотя отдельные страницы читала с любопытством. Сразу напрашивается параллель с романом Патрика Модиано "Улицы тёмных лавок". Человек блуждает в своей памяти. Ищет себя, свою историю . Не понравились оба произведения. Но от "Аустерлица" пользы для общества безусловно больше. Главная мысль о том, что опасно бежать от истории, чтобы не расстраиваться и беречь свои нервы, очень современна и актуальна в наши дни. Особенно когда сносятся памятники победителям фашизма во Второй Мировой войне. Но документальная история персонажа, который местам меня сильно раздражал , показалась скучной. Несмотря на то, что он и его семья жертвы той войны. Жаль, ведь талантливый Зебальд ясно видит проблему современного мира : выборочный исторический склероз и деградацию…

Зебальд - абсолютно новый для меня писатель, но он оказался таким сильным: классичным, интеллектуальным и щемяще болезненным. То, что любят филологи. Роман "Аустерлиц" - это история "поиска утраченного времени", и без Пруста здесь, конечно, не обошлось. Но воспоминания героев Зебальда - почти библейские - такие глубокие. А наложение рассказчиков друг на друга превращает повествование практически в сказ: "Я бы сказала, сказала Вера, сказал Аустерлиц..."

Что касается истории, то она про человека, который совсем не помнил своего прошлого, но это не значит, что прошлого не было. Послевоенное обретение ужасов прошлого. Без мистики, но с исторической эпилепсией.

Жаль только, что фотографии внутри этого издания такие маленькие и вглядываться в них так сложно!