Отзывы о книге Старик (сборник)

Об идеалах юности и разочаровании в людях в преклонном возрасте, об утратах и мучительном поиске их причин, о бурлящих двадцатых и болотно-застойных семидесятых. И всё это ещё и написано мастерски. Некоторые темы невозможно проговорить прямо, учитывая цензуру, но Трифонов может полсловом дать понять очень многое. Свободное переключение между разными регистрами и способами повествования: от первого лица и от третьего; бесстрастное описание и горячечный поток сознания. Мастерская работа. Прекрасная. И как же жаль, что Трифонова сейчас почти не читают.

Это последняя книга Трифонова, которую я прочитала (до нее были Дом на набережной, Обмен, Долгое прощание и Другая жизнь). Общее впечатление выразила в заголовке. Ну очень тяжело погружаться в паутину мыслей, воспоминаний и переживаний. Повествование постоянно перескакивает из настоящего в прошлое, в мысли и чувства главного героя. Слишком много этого. И слишком много наваливается на читателя мыслей и чувств, описанных тут же. Автор не оставляет для читателя пространства самому дорисовать необходимое - от этого ощущение, что тебя перекормили и уже "не лезет".

1973 год, под Москвой горят торфяники, жара. Павел Евграфович, пребывая на даче, через 54 года вспоминает о гражданской войне на Дону, где он был в гуще событий.

В романе не только два перекликающихся повествования: о 1919 и о 1973. Но и два языка. О 1919 - будто кто-то рассказывает торопясь, захлёбываясь. Иногда от "я", это Павел. В эпизодах где он не присутствует, всё равно темп лихорадочный. В 1973 Павел Евграфович сидя на терраске пытается что-то записать о том, старом времени. Тут же особенности дачной жизни, родственники, соседи. И язык уже другой - стилистически более спокойный, не захлёбывающийся, от автора.

Быт 1973 года: дачи Мосдачтреста, вроде бы свои, но относительно. Если какая освобождается, а наследников нет, правление дачтоварищества решает кому отойдёт. Были свои взносы…

«Только ныне масштаб поражений неравен. От былого осталась лишь зыбкая тень: Там Тулуза сдана, здесь – завален экзамен». М. Котовская

«Старик» – какой-то потрясающий опыт советского постмодернизма в сочетании с реализмом. Герой Трифонова, ровесник века, из застойных 70-х оглядывается на свою долгую жизнь, отразившую все вехи советского проекта, и пытается постичь общее и частное.

Встречаем мы Павла Евграфовича Летунова, старого коммуниста, воевавшего еще в Гражданскую, в 1973-м, на излете жизни. Письмо от такой же старой знакомой будоражит память и отправляет героя и читателя не просто в поход до санатория за «спецобедом», а в долгое путешествие от себя образца 1914-го к себе нынешнему. Внутренний монолог героя будет длиться 80 страниц и расскажет обо всем – недавних путешествиях,…

Роман Ю. Трифонова ''Старик'' - это ещё и замечательный щелчок по носу тем, кто с высокомерием относится к нашей великой советской литературе. Это высококлассный образец синтеза постмодернизма и реализма без кликушества об этом. Постмодернизм по форме, реализм по содержанию, по верности передачи духа кипящей лавы эпохи гражданской войны, а в противовес - духа затухающего застоя позднесоветского периода. Прекрасная, виртуозная игра со временем нарратива. Прекрасная трифоновская плотность передачи информации. Принцип историчности, подлинное единство высококачественной публицистики и высокой художественности образов. Герой, которому безгранично веришь и сострадаешь, очень хорошо понимая его неидеальность, близкую к преступности (я про старого П. Е. Летунова). Для меня самое важное -…

Пожилой человек вспоминает свое прошлое и пытается разобраться и в нем, и в современности. До чего же мрачно и трагично... Даже недавно прочитанная книга Юзефовича про Пепеляева имеет более светлый оттенок. По-крайней мере - и Пепеляев и Строд были противниками террора и не пытались с помощью красного, или белого террора достичь своих целей. Им это, пожалуй, даже в голову не приходило, а если и приходило, то они этот вариант сознательно отбрасывали. А тут вполне сознательно герои его стараются оправдать и подбирают оправдания из истории других революций, особенно Французской. Я не хочу сказать, что это сам автор оправдывает те дела. В первую очередь он пытается восстановить ту эпоху, воссоздать ту логику. Хотя..., отчасти, возможно, и пытается в чем-то оправдать. Ведь не случайно отец…

Конечно, за 40 лет интерес к повести пропал, больше того, современный читатель может вообще не понять, почему проза Трифонова была "на коне" среди городской интеллигенции. Мне кажется, Трифонов очень привязан к реалиям своей эпохи, мыслям и чувствам людей своего времени и круга. Вместе с тем, основная тема Трифонова - "среднего" и "позднего" - это тема отношений человека и истории. И в этом отношении его книги всегда будут лично мне интересны, поскольку тема эта очень меня занимает. В скольких книгах мы видим попытки Трифонова, порой очевидно мучительные, разобраться в связях эпох, в тех незримых нитях, которые соединяют человека с разными пластами истории одновременно. Как правило. у Трифонова эти мучительные попытки замешены на вполне очевидных грехах героев - душевной низости,…

Роман «Старик», или двуплановое повествование с элементами потока сознания

Давайте разберемся, что это было. Я сама с трудом понимаю %)

Книгу легко поделить на две части: одна рассказывает нам о послереволюционных событиях, вторая – о семидесятых годах ХХ века в СССР. Поделить-то легко, но понять, что к чему не так-то просто. Ведь Трифонов не потрудился разбить книгу на главы, более того, новая ветвь повествования иногда не выделена даже абзацем. Вот в этом недопотоке сознания нам с вами и предстоит разобраться.

Первая часть, она как бунинские «Окаянные дни», только страшно скучная. Эти бесконечные стенограммы, растянутые на страницы размышления о положении казачества в стране, митинги, военная терминология.… Ни тебе духа времени, ни переживаний. Герой, которому по логике автора читатели…

Дочитала до конца.. но это настолько не мое. Тема - еще ничего. Но стиль - у меня создалось впечатление, что скачет с одного на другое... как-то путано и тяжеловато для меня. У меня в книге 2 произведения - второе я уже не осилила.