Искупление (сборник)

«Дом с башенкой» сложно назвать рассказом. Он подобен эскизу, наброшенному художником на скорую руку. Формат небольшой, и все же автор уместил на нем и наспех выписанный вокзал, и дом с башенкой, и женщину, продающую рыбу. На серо-голубом фоне изобразил мальчика, разыскивающего в незнакомом городе маму. Линии уверенно обозначены на листе, но работа не закончена.

Читать о войне всегда трудно. Читать о ребенке на войне неимоверно тяжело, потому что сама тема навязывает читателю ворох отчаяния, жалости, неподдельного горя. И пока я делаю заметки на полях, художник продолжает писать: маленькая варежка держится за проволоку, бессонная ночь в больнице, угрюмая медсестра… Образы собираются в мрачную картинку с известным мотивом: война способна сделать человека глухим к чужому горю, даже если это…

На мой взгляд, само название книги уже априори предполагает , по меньшей мере, непростую и скорее всего горькую историю. Исходя из значения слова искупление - это"богословская концепция выкупа (ивр. ‏ge'ullah‏‎‎‎, греч. lytrosis, apolytrosis) является частью Спасения, что означает избавление от греха, " на самом деле получается постараться дальнейшими поступками исправить по мере сил и возможностей ошибку или ошибки, совершенные когда-то, следствием которых явились боль и исковерканные жизни других людей. На дворе зима 1946 года, первого года после тяжелой и жестокой, кровопролитной и длительной войны. Кажется, что все плохое уже позади. Отгремели орудия, солдаты возвратились домой. Но не все так легко и просто, как хотелось бы. И самое трудное и тяжелое тоже далеко не позади. Впереди…

Наверное, со мной что-то не так, но рассказ мне не понравился. Интересный сюжет, еще и автобиографичный, а за душу не берет. В моем случае это произошло из-за манеры, в которой написан рассказ. Слишком сухой, чуть ли не канцелярский язык убивает всю прелесть истории. Это первое, ранее произведение автора, поэтому крест не ставлю, надо почитать что-то еще, тем более, что потом Горенштейн написал сценарий к обожаемому мной фильму "Раба любви".

"Может, для того чтобы убить сидящий в крови апокалипсический страх перед неопасной для человека гибелью планеты, человек нелепо стремится к смерти искусственной. Психологами установлено, что многие из самоубийц панически боялись будущей неотвратимой смерти и потому убивали себя, чтобы убить страх." Жутко страшная вещь это "Искупление". И Война-то ведь уже отгремела, закончилась, на дворе стоит 1946 год. А все ничуть не менее страшно. И это не просто отзвуки и отголоски, эта война продолжается дальше. Теперь уже за то, чтобы накормить семью, пережить тюрьму за унесенные из столовой продукты, за свою любовь, за то, чтобы похоронить семью по-людски, убитую, забитую кирпичами, зарытую во дворе, убитую своим же соседом во время оккупации, война за то, чтобы окончательно не сойти с ума. И…

Под одной обложкой, довольно мрачной, что уж говорить, спряталось целых три произведения, каждое из которых сложнее, запутаннее и тяжелее предыдущего.

Самое динамичное, по-моему, "Искупление", в нем бурлят эмоции, рвутся струны души. В нем предательство оказывается лишь минутной слабостью, злостью, страстью, а страсть влечет за собой долгоиграющие последствия. Единственной, наверное, слабой частью романа стал для меня финал, который очень затормозил повествование. Такое впечатление, что молодой еще на момент написания произведения автор выплеснул свои мысли и рассуждения туда, где они были просто не нужны.

"Дом с башенкой" тоже движущийся и яркий рассказ. В нем много боли, много страшного, но о нем говорится довольно буднично (времена были такие, наверное), и ужас происходящего отступает.…

Года полтора назад смотрела экранизацию этой книги режиссера А. Прошкина. Тогда фильму не удалось визуальным рядом задеть меня настолько насколько задели печатные строки. Взяв в руки книгу, зачиталась предисловием о нелегкой судьбе писателя Ф. Горенштейна, которого не ценили современники. Тогда же окончательно решила, что буду читать эту книгу обязательно, к тому моменту я не связывала фильм и книгу воедино. Когда же узнала в бумажном варианте сюжет, то уже была пленена языком полностью. Красивейший русский язык рассказывает о страшных событиях. Книга об ужасах послевоенного времени, об отголосках войны, о человеческих/нечеловеческих поступках. За окнами небольшой комнатушки обычного рабочего поселка первый послевоенный 1946 год, война вроде бы и завершилась, но люди этого не ощущают:…

Так. Это будет непросто. Мой опыт чтения подобных вещей крайне мал, крайне скуден и вообще стремится к нулю. Я боюсь литературы про войну, про лишения, про испытания, про ущемление прав, и особенно боюсь, когда все эти пункты связаны с детьми. В этом плане "Дом с башенкой" побил все мои внутренние рекорды. Не зря я согласилась на совет Маши в ТТТ. Рассказ меня удивил, поразил и напугал. И я больше чем уверена, что не поняла его полностью по причине своей неосведомленности.

Сюжет страшный. Отчасти автобиографичный. Мальчик с мамой едут в поезде на эвакуацию в Сибирь, но мама сильно заболевает в пути. На ближайшей станции её высаживают и отвозят в госпиталь. Мальчик тоже сходит с поезда и отправляется на поиски мамы в совершенно незнакомом чужом городе, и находит её, но только помочь маме…

Небольшой рассказ про мальчика, уезжающего в войну в эвакуацию. Ругать особо не за что; хвалить - тоже. Вроде и слог не плох, и идея понятна, но не хватает изюминки. Завтра забудется.

Горенштейн крутой! Местами почему-то напомнил Платонова: то в случайной фразе проглянет что-то такое, в какой-нибудь случайной ситуации, и материнские кости и запах земли - хотя вообще он другой; в глубине он, несмотря на всю окружающую грязь и слизь, остается интеллигентом вполне городского склада (можно было бы списать это на "еврейство"), чего в Платонове никогда не было; с другой стороны, этот внутренний интеллигент, похоже, "надорвался": вся эта математика, нумерология, Спиноза и книга Иова - это больше из арсенала помешавшегося ученого, не выдержавшего ужасов войны (что вообще возможно после Освенцима?), или крестьянина-самоучки, посвятившего себя высчитыванию даты Армагеддона - в этом он опять сближается с Платоновым, и еще в том, что его до сих пор толком не прочитали и не…

главных тайн бытия три. Самая большая тайна вселенной – это жизнь. Самая большая тайна жизни – это человек. Самая большая тайна человека – это творчество. И сказана по этому поводу самая большая, самая доступная человеческой душе мудрость: «Взгляни на меня и удивись и положи руку свою на рот свой» (Книга Иова XXI).

Это тот редкий случай, когда я бессильна в написании рецензии. Поэтому кратко о книге и почему я никому и никогда не посоветую ее читать. После таких книг ты забываешь о самом себе. О том, кто ты и что будешь делать сегодня вечером. Более того, тебя это совершенно не волнует, потому что вот оно. Мне 24 года, сегодня какой-то там день по григорианскому календарю, и кажется, что весенний, а я прочитала эту книгу, и о Боже, я все поняла, спасибо. Точнее, я не поняла ничего, но…