Отзывы о книге История безумия в классическую эпоху

С 1617 по 1649 гг. за богохульство казнили 34 человека36. Но вот в чем парадокс: в 1653–1661 гг., несмотря на то что законы отнюдь не стали либеральнее37, за богохульство было вынесено всего лишь четырнадцать публичных приговоров; из них семь — смертных.

С 1617 по 1649 гг. за богохульство казнили по человеку в год, в 1653–1661 гг., всего лишь по человеку в год. ИМХО, вполне характеризует книгу в целом.

Отсутствие веры в Бога - Неразумно

Вторая половина XVII век: неверие в Бога представляется следствием беспутной жизни. Вера-элемент порядка, в этом именно качестве ее надлежит блюсти. Атеист опасен не силой неверия, а а слабостью религиозного чувства и неупорядоченностью жизни. Изоляция играет функцию «нравственного пробуждения», изолятор -нечто вроде смирительного отделения, созданного «во имя истины». К человеку нужно применить настолько строгие меры принуждения, чтобы его прозрение стало неизбежным. Лабрюйер, Ларошфуко, Паскаль пишут примерно одинаково:- Покажите мне воздержанного, умеренного, целомудренного и справедливого человека, который решился бы отрицать существование Бога… Беда в том, что такого нет.» Если человека, заявившего, что Бога-нет, сделают «воздержанным и умеренным…

Из авторского предисловия: «Мне бы хотелось, чтобы книга была только совокупностью составляющих её фраз и ничем иным; чтобы у неё не было двойника-предисловия, самого первого её симулякра». И чуть ниже, тоже – из предисловия: «…мне бы хотелось, чтобы книга не сводила собственный статус к статусу текста – с этим прекрасно справится педагогика или критика, - но чтобы ей хватило нахальства объявить себя дискурсом, иначе говоря, одновременно сражением и оружием, стратегией и ударом, борьбой и трофеем или боевой раной, стечением обстоятельств и отголоском минувшего, случайной встречей и повторяющейся картиной». Возможно, в этих фразах и заключается всё кредо Фуко-мыслителя. Противоречивого? А что, как не противоречие движет мысль и жизнь? Взаимоисключающие пожелания? Дойдя в анализе «бытия»…

Из авторского предисловия: «Мне бы хотелось, чтобы книга была только совокупностью составляющих её фраз и ничем иным; чтобы у неё не было двойника-предисловия, самого первого её симулякра». И чуть ниже, тоже – из предисловия: «…мне бы хотелось, чтобы книга не сводила собственный статус к статусу текста – с этим прекрасно справится педагогика или критика, - но чтобы ей хватило нахальства объявить себя дискурсом, иначе говоря, одновременно сражением и оружием, стратегией и ударом, борьбой и трофеем или боевой раной, стечением обстоятельств и отголоском минувшего, случайной встречей и повторяющейся картиной». Возможно, в этих фразах и заключается всё кредо Фуко-мыслителя. Противоречивого? А что, как не противоречие движет мысль и жизнь? Взаимоисключающие пожелания? Дойдя в анализе «бытия»…

Эту книгу мне нужно будет перечитать лет через десять. Сейчас она давалась с очень большим трудом, слишком большим. Многое так и осталось непонятым, но те крупицы, которые осели в сознании понравились и, надеюсь, окажутся полезными, а не повиснут мертвым грузом.

Главное, чем эта книга оказалась интересна и полезна - подход к истории. К истории безумия в данном случае, но, думаю, можно распространить это на историю любых феноменов. История тут разворачивается как бы на двух планах. На переднем плане происходят некие события. И, вместе с этим подспудно протекают процессы, трудно уловимые, возможно даже бессознательные или, как минимум, предсознательные. События, происходящие на поверхности фоном содержат значения и смыслы, которые меняют суть самих этих событий. С таким подходом видимые…

История безумия - это история развития человеческого разума

Не быть безумцем - это значит страдать иной формой безумия

Изобретением всех искусств мы обязаны людям с расстроенным воображением

Вопрос безумия меня всегда интересовал исключительно с точки зрения его влияния на сам факт появления и последующего развития современного искусства, литературы и философии. Гениальность - это порождение безумия или наоборот? Ведь по оценкам нас, обывателей, безумие - "повреждение" ума. А что есть ум? И не является ли безумие его неотъемлемой частью? Можно поставить перед собой и ещё множество аналогичных вопросов: Почему, именно конец XIX - начало XX веков, стали переломом человеческой истории, так круто повлиявшей на его судьбу? Достоевский, Ван Гог, Ницше, Ленин, Гитлер, Мировые войны и атомная…

«Кого Юпитер хочет погубить, того он лишает разума» В финале книги «Стриндберг и Ван Гог» Карл Ясперс формулирует предположение об «объективном существовании духовного мира – как бы в некоем ином измерении», доступом куда, в определённом смысле, является психическое или нервное расстройство. Иными словами, Ясперс считает безумие, с некоторыми оговорками, конечно, своеобразным способом постижения Вселенной и проявления отдельных исключительных возможностей. Сам судия и подсудимый Пусть молвит: песнопевца жар Смешной недуг иль высший дар?

Действительно, можно перечислить множество – и это не фигура речи, их действительно много – художников, писателей, музыкантов, создавших великие произведения искусства и страдавших психическими расстройствами: Тассо, Гёльдерлин, Нерваль, Мопассан, Ницше,…

Кого кого, а Мишеля Фуко никак нельзя обвинить в беспомощности его философских текстов. Такое обвинение можно повесить на Канта, на Гегеля, на худой конец на Хайдеггера, но вот на Фуко - не выйдет. Может, потому, что Фуко - не философ? Нет, с этим у француза все в порядке, и книга "История безумия в классическую эпоху", - тому прямое подтверждение. Труд этот был включен в мой списочек "на почитать" достаточно недавно, хотя про так называемых безумцев я читал много чего. Начиная с, прости Господи, "Вероники" Коэльо, и заканчивая "Черным обелиском". То есть было мнение, что в теме я более-менее подкован. Фуко показал мне, как сильно я ошибался; его труд - это клондайк информации по совершенно разнообразным областям знания. Скажу заранее: книга не-художественная и местами ОЧЕНЬ…

как человек, крайне плохо владеющий логикой и крайне мало о ней знающий, я удивляюсь авторам, которые владеют логическими приёмами в совершенстве. тем удивительнее обнаруживать, что автор не только владеет этими приёмами, но и очень причудливо с ними обращается, выстраивает рассуждение довольно непривычным, но всё же доступным для понимания образом. поэтому с трудом себе представляю, как этот труд можно пересказать. и помимо всего прочего - историк он всё же потрясающий.