The Doctor's Wife

Своего рода историческая повесть, хотя в центре повествования не столько сам лекарь и первая в истории операция под общим наркозом, а перепетии отдельно взятой семьи в японской провинции, по большей части кухонные разборки (пусть и в гордом самурайском духе) свекрови и невестки. Повествование ведется от третьего лица в отстраненной чуть ли не репортажной манере, но все же обычаи и особенности жизни в японской деревне конца 18-го века - в особенности положение женщин и их самосознание - освещены с несколько критичной современной точки зрения. Для читателя, мало знакомого с этическими и эстетическими канонами Японии, многое в книге может стать откровением - например, молодая женщина выходит замуж и переезжает в семью мужа, хотя муж в данный момент учится в Киото, вернется только через три…

В очередной раз убедилась, что японский менталитет - что называется "не мое". Спасибо. Что касается запроса в игре ТТТ на эталонного персонажа-женщину - для меня в книге таких нет. Есть две странные тетки, решившие побороться за власть, и не менее странный муж/сын в одном лице. За открытие человечество скажет спасибо, но я ни разу не одобрю и не запишу в ранг эталонных, людей (женщин или мужчин, не важно) не буйно, но помешанных на конкретной идее-фикс и достижение цели которой требует человеческих жертв, истязаний и прочих мук с угрозами. Поэтому увольте меня от такого чтения. Я эталон просила, а получила желание выплюнуть бяку.

Вот за что люблю японскую прозу, так это за драму без лишнего драматизма. Нет ни великорусской громоздкой рефлексии, ни французской сентиментальности, ни немецкой жесткости, ни английского внутреннего вулкана, ни американского бросания в разные стороны. Пронзительно и глубоко, кристально ясно и холодно, до дрожи. И этот роман - великолепный образец.

Хороший, добротный, спокойный японский роман. Казалось бы, ну что ещё нужно: небольшой по объёму, легко читается, довольно интересный, к тому же основанный на реальных событиях, сюжет, нетривиальная медицинская тема, очень доступно поданная, быт Японии 18 века, умеренный психологизм... Да, это всё здесь присутствует. Но, пытаясь дать оценку прочитанному, я вдруг поняла: нейтрально. При всех своих достоинствах, а их действительно масса, книга была для меня... немного холодна, что ли. Как-то не включилась я в эту семью, не стали они мне родными и близкими. На всю эту историю я смотрела со стороны. И не то чтобы я не сочувствовала главной героине, но, видимо, слишком она далека от меня. Не всё я способна до конца понять и прочувствовать, не во всём готова согласиться с Каэ. Ну... Япония...…

13 октября 1804 г., за 42 года до официально признанной первой операции под общим наркозом с использованием эфира, которую провел в США Уильям Томас Грин Мортон, в закрытой от посторонних глаз Японии деревенский врач Ханаока Сэйсю впервые в мире успешно выполнил операцию по удалению злокачественной опухоли молочной железы с применением общей анастезии. Это было первое применение общей анестезии в мировой истории. Правда, об этом в русской Википедии не написано ни слова.

Ханаока Сэйсю был врачом в третьем поколении в небогатой семье, которой пришлось пережить не самые лучшие времена, чтобы сын смог изучать в Киото японские и европейские методы лечения. Хирургия в те годы для Японии была диковинкой, подсмотренной у заплывавших на единственный открытый для иностранцев крошечный островок…

Дааааа, удивительно, что наш любимый сайт еще не пестрит разномастными рецензиями на этот горький роман. Книга написана в лучших традициях современной психологической прозы - в этом отношении японская писательница Савако Ариёси не отличается, скажем, ни от шведки Майгуль Аксельссон, ни от американца Джона Ирвинга, ни от англичанки Айрис Мёрдок. Заметьте, я сейчас перечислила трёх авторов, которые за последние читательские годы вошли в список моих любимых - и неспроста, ибо японка вполне может оказаться или уже оказалась в этом же списке болезненно любимых хирургов души.

История, пожалуй, знакомая каждой женщине: противостояние свекрови и невестки. Счастливицей назову я ту, что не знала жгучей ревности жены, сталкивающейся с ядовитой вежливостью свекрови и безразличной слепотой мужа. Дай…

За спиной каждого великого мужчины стоит великая женщина

Дочь самурая, вышедшая замуж и увидевшая мужа, спустя три года; дом, в котором она так и не почувствовала себя своей; постоянное тревожное ожидание, затаившаяся угроза, долгожданная встреча с мужем и развязка тихой, притаившейся за доброжелательностью, лицемерной заботой, со скрытыми ужимками и упреками, война. Тихая и испепеляющая, незаметная для посторонних глаз, кому по незнанию, кому из-за увлеченности любимым делом.

Дочитав ровно до половины книгу захотелось бросить. И не потому что она перестала быть интересна: блестящая атмосфера Японии 18 века, обычаи, порядки, традиции на фоне развития медицины, открытие лекарства доселе неизвестного, оперирование на тех участках, которые ранее по невежеству считались безнадежными, неудачные опыты и долгожданный успех - от этого оторваться…

Роман Савако Ариёси «Жена лекаря Сэйсю Ханаоки» основан на реальных событиях: в 1805 году Сэйсю Ханаока (1760–1835) впервые в мире провёл операцию под общим наркозом. Открытию обезболивающего снадобья предшествовали десятилетия научных изысканий, в экспериментах участвовали мать и жена лекаря. При этом сам Сэйсю Ханаоки уходит на второй план, на первом же мы видим противостояние двух женщин. Между невесткой и свекровью возникает отчаянное соперничество – каждая претендует на главную роль в жизни человека, которому предстоит совершить переворот в хирургии и прославить род Ханаока. Но при этом у Каэ и Оцуги есть много общего: обе родились в знатных самурайских семьях, обе вышли замуж за простых деревенских лекарей, обе знают, что такое чувство долга, и готовы посвятить себя служению…

– Смотри, дитя мое, – шепнула няня. – Вот она! Завороженная красотой Оцуги, девочка ничего не ответила. . . . С того знаменательного дня Каэ начала благоговеть, можно даже сказать – преклоняться перед женщиной, которую все вокруг считали идеалом.

О, мой господин, Дом твой стал уж не домом – Я в нём как гость. Ревности яд погубил Прошлого радость и свет.

Вот тело моё – С любовью будет служить Науке твоей. Только быть первой хочу В семейной войне.

Выстудил душу Холодный осенний дождь... Победа ль моя? Пустоту не вмещает Иней могильной плиты.

Время коварно – Очи сомкнулись навек. Глубокая ночь Оставит едиными Вечность и Смерть, и Любовь.

Если встать прямо перед памятником Сэйсю, два расположенных позади него могильных камня – Каэ и Оцуги – вы не увидите.