Театр парадокса (сборник)

..."Я была в кино с мужчиной и смотрела фильм с женщинами" (с)

Хочется еще больше абсурда - читайте пьесу, похожую на болтовню постояльцев сумасшедшего дома. Нелогично, странно, смешно! Порою читать эти бессвязные реплики невыносимо. Однако у данного произведения есть особый посыл, который закладывал в нее автор. Все мы говорим на разных языках, даже если на одном (о, как!), и понимаем друг друга ровно так, как нам самим удобно. По сути, вся наша жизнь - это пьеса "Лысая певица".

Очень правдоподобно описанное безумие. (Интересно было бы узнать мнение психиатра на этот счет, но оно в общем-то ничего не изменит: заяви он, что в жизни все не так, мы все равно имеем тут случай, когда правда искусства сильнее правды самой реальности). От этой натуралистичности слегка подташнивает, как от правдоподобного описания струпьев и язв. Написанная на документальной основе эта пьеса скорее насмешка над "психологической прозой". Насмешка потому, что психологизм в литературе направлен на то, чтобы объяснить, раскрыть читателю внутренние состояния героев. Здесь же все наоборот. Что на самом деле хотят эти женщины? Оправданы ли их претензии? Любят они или ненавидят - не вообще, тут и говорить не о чем, но хотя бы в данный конкретный момент времени в адрес данного конкретного…

Ну вот, с третьего захода дождался от Ионеско абсурда. Только есть какая-то усталость, как от долгой погони. Догнал, схватил, сам еле дышишь, но радости-то большой уже нет. Ну, догнал. Ну, схватил. Ну так и должно быть.

Абсурда здесь, в «Жертвах долга», полно. Собственно, только абсурд и есть. Щемящий такой, маленький, приласкать его хочется, согреть за пазухой, налить молочка… Но постепенно абсурд матереет, увеличивается, становится огромным тёмным злом, уничтожающим вокруг всё, что не ложится в его установку… Здесь – в установку верности долгу до беспощадного конца, независимо от смысла поставленной долгом задачи (естественно, смысла задачи мы так и не узнаём).

Пьеса написана в 1952. Франция. Семь лет после огромной войны. Думаю, что в пьесе – аллюзия на верность долгу в Третьем рейхе.…

Its actual title was the result of an error in rehearsal by actor Henri-Jacques Huet: the fire chief's monologue initially included a mention of "l'institutrice blonde" ("the blonde schoolteacher"), but Huet said "la cantatrice chauve" ("the bald singer"), and Ionesco, who was present, decided to re-use the phrase. (Wikipedia)

Нести пургу очень просто. Если поймаешь драйв, то нести её можно долго и весело. Такое бывает в хорошей компании, в хорошем застолье. Такую пургу можно назвать театром абсурда. Наверное. Если весь мир – театр, то и застолье – театр. Абсурда. Особенно когда кто-то падает головой в салат. Или замечает соус, пролитый соседом. Или втыкает вилку в чью-то ладонь, протянутую без вилки к тому же куску мяса. Особенно абсурдно, когда застольщики начинают меняться носами,…

Л И Ц А   Восторженный читатель. Невосторженный читатель. Два санитара. Уборщица.     Д Е Й С Т В И Е   П Е Р В О Е   В центре сцены стол и два стула. Вокруг сцены – стены. Потом они будут рушиться и падать. Сценографу придётся продумать механику дробления и падения стен так, чтобы не пришибить актёров.

За столом сидят два Читателя и глядят в зал.   Восторженный читатель. Справедливость восторжествовала! Солнце вышло из-за туч. (Машет рукой туда-сюда.) Нет, это тучи снесло неумолимым током воздушных слоёв. Эжен дал огня, то есть прикурить, то есть выдал на горá настоящий абсурд. Вот он, родимый. Это по нему истосковалась душа, зажатая тисками осмысленного существования. Ты всматриваешься в него с надеждой. Яркое солнце абсурда слепит глаза. (Прикрывает глаза рукой, потом резко…

Ведь что-то да значит Раз зрители плачут Рыдают и плачут сраженные игрой Рви волосы-кудри И лоб свой напудри В театре абсурда ты главный герой. (Пикник, "Театр Абсурда")

Блестящий, великолепный образчик абсурда от Ежена Ионеско. Конечно, это ещё не "Носорог", это только дебютная пьеса автора, но и она ох как хороша. Замысел "Лысой певицы" пришёл к Ионеско, когда он изучал английский язык по методике, предполагающей заучивать целые предложения. Постепенно писатель понял, что вовсе не учит язык, а те самые предложения раскрывают ему прописные истины со всей их беспощадной правдивостью и неизбежностью.

Суть «Лысой певицы» заключается в том, мы в своей речи слишком зациклены на различных шаблонах, а вместе с тем они крайне опасны, потому что утрата языка, как индивидуальности человека,…

Пьеса читается легко, без принуждения, но на каждой неоднозначной реплике начинаешь вопрошать автора "Мне стоило копнуть поглубже или так и должно быть?". Что-то странное сквозит во всех диалогах героев, словно им поголовно перестала удаваться жизнь и они скатились в коллективный примитивизм. С точки зрения драматургии это может и самобытно, но с точки зрения любопытствующего читателя это непостижимо.

Небольшое произведение, подобно пейзажу, нарисованному двумя рукими разных людей. В данном случае мужа и жены. Семейная пара вспоминает свою жизнь, но их пережитое почти всегда обращено исключительно к самим себя. Они словно не слышат друг друга. По-разному они воспринимали жизнь, от этого прошлое звучит от каждого в личностной интерпретации, и даже грозовые события остаются не услышанными...или они уже не имеют никакого значения в текущем моменте жизни.

Решила я поближе ознакомиться с творчеством именитого драматурга Эжена Ионеско. Открыв страницу в Википедии, я наткнулась на то, что первым произведением, с которого стартовала карьера Ионеско, стала пьеса "Лысая певица", написанная в 1950 году. - Хмм, почему певица... и лысая! - задумалась я. Это определенно должно быть интересно!"

Пьеса "Лысая певица" откроет для вас бессмысленность повседневных бесед, когда люди вроде бы и не хотят общаться друг с другом, но так как это делать надо, - из вежливости приходится натягивать на лицо улыбку и что-то говорить - и как правило о самых банальных вещах. В этом плане Ионеско справился с задачей мастерски. Знаете, я читала, и просто была удивлена как метко, саркастически, в точку драматург подметил многие детали нашей жизни. Это было смешно и…

С пьесой Фернандо Аррабаля «Пикник» познакомилась в самом начале девяностых, причём сразу и в бумажном виде (в этом издании: Антология «Театр парадокса» , разумеется, в бумаге, про fb2 никто тогда и слыхом не слыхивал), и в сценическом воплощении — эту маленькую пьесу поставил друг-режиссёр в народном театре нашего уездного города. Нынче предложила её для совместного чтения-обсуждения в группе «Драматургия», вспомнив о произведении Аррабаля, когда речь зашла о пьесах абсурда. Некоторые участники группы считают пьесу принадлежащей к жанру сатиры, а не абсурда. Ну, химически чистые жанры сейчас и не встретишь почти. Но от мнения своего не отказываюсь — ибо что может быть абсурднее, чем устроить пикничок на фронте, на линии огня, а от авиабомб прикрываться зонтиком? В коротенькой пьесе…