Цитаты из книги Чарльз Мэнсон. Подлинная история жизни, рассказанная им самим

Я понял одну вещь: чтобы оставаться собой, не следует произносить ни слова, не издавать ни звука, не делать никаких движений — даже не моргать глазом, ибо, если сделать это в присутствии другого человека, о тебе тотчас сформируется какое-то мнение.Обязательно найдется какой-нибудь мнимый психолог, который проанализирует и…

Когда нужны были деньги, я шел с гитарой в какой-нибудь бар. Я заглядывал туда: если в баре было полно народа, а музыки не было вообще, то я подходил к бармену и интересовался, могу ли я спеть здесь пару-другую песен. Бывало такое, что бармен отказывал мне и велел идти восвояси. Если мне давали «добро», то я играл и пел…

В тот вечер, когда я закинулся первой в жизни таблеткой, в зале Avalon выступали Grateful Dead. Даже без кислоты их выступление было бы для меня полным улетом. Светомузыка мерцала и вспыхивала разноцветьем огней. Народ был одет в странную одежду, словно пришел на маскарад. Ничем не сдерживаемая игра музыкантов просто…

Просить меня не нарушать принятые в обществе законы — это все равно что говорить малышу не есть много сладкого, потому что это плохо для него. Ребенок все равно будет есть конфету, пока не отберешь ее у него или не объяснишь, почему он не должен этого делать. Лишь благодаря вашим наставлениям ребенок перестанет чересчур…

Однажды родители очнутся. Их дети вовсе не тупицы. Домашняя жизнь — это как улица с многосторонним движением, где следует считаться и стараться понять все разнообразие жизни.

Я был недоделанным ничтожеством, с трудом умевшим читать и писать; за свою жизнь я не прочел целиком ни одной книжки и не знал ничего другого, кроме тюрем; я не сумел удержать своих жен, был паршивым сутенером, незадачливым вором, попадавшимся каждый раз, не слишком талантливым для покорения рынка музыкантом; я не знал,…

Все шестидесятые с их протестами, уходом с работы, побегом из дома, «детьми цветов», хиппи, наркоманами и — чего скрывать — убийцами стали продуктом завравшегося общества, неспособного дать своим детям что-то или кого-то, достойного уважения.

Да, наша жизнь олицетворяла все, против чего проповедовали родители и общество, но, прежде всего, именно по этой причине окружавшая меня молодежь оказалась здесь. Наркотики, секс и все наши разъезды были всего лишь бунтом против мира, в котором учили тому, чему сами не могли подать пример.

Они же прекрасно знают, что не выпустят меня. Чтобы комиссия не напрягалась, принимая заранее известное решение, я корчу из себя дурака перед ней и ее камерами. И даже если бы членам комиссии пришлось сказать: «Ладно, Мэнсон, можешь отправляться домой», мне бы ничего другого не осталось, как только спросить: а куда? Вы…