Истории

Даже не знаю, с чего бы начать эту историю. Наверное, с того, что я живу в районе Нижнего Новгорода под названием Автозавод, три последние буквы которого можно легко заменить на более нецензурное сочетание (АПД: из двух букв), и получившийся широко использующийся у нас вариант полностью опишет его культурно-географическое положение. Чтобы было понятнее: это местный вариант таких «архетипов» как Южное Бутово, Бирюлёво, питерское Купчино или любой другой гопорайончик на отшибе каждого города, уверена, что они есть везде. Так вот: специфический семечко-лампасный контингент давно уже не работает на самом заводе, а прочно обосновался в сфере услуг, что накладывает совершенно особый колорит на отношения «клиент-поставщик услуги».

А теперь иллюстрация, которая из-за названия действующей книги получается очень символичная. Как-то летом я забрела в книжный магазин в своём славном районе, где продавцами-консультантами (а, как оказалось позже, и начальницей магазина) работают вот такие вот необременённые первичными навыками культуры гражданки, позволяющие себе высказывания вроде: «Да вы задолбали все уже меня спрашивать про скидки, разуйте глаза и читайте плакат». Из-за каких-то перестановок в магазине убрали шкафчик, куда посетители кладут свои сумки, а из соображений экономии (да неужто кто-то может много книг купить?) выдавали возмутительно крошечные корзинки для покупок, в которые влезали только две-три книги стандартного формата. Эти две-три книги я в корзинку умяла, а ещё одну положила в сумку, потому что пришла, собственно, вовсе не за книгами, а за всякой канцелярской ерундой, которую долго и любовно отрывала на полках, по которым, кажется, как раз недавно прошёл Мамай-ненавистник ручек и тетрадок, разбросав всё как попало. В общем, во всяких блокнотиках-тетрадках и прочих мимими я рылась довольно долго, совершенно забыв о книге, запихнутой в сумку.

Дальше экшен: я иду к кассе оплачивать покупки, а начальница магазина вместо того, чтобы мне сказать про книгу, вызывает милицию и охранника, который блокирует своим мощным филеем выход. Когда я поворачиваюсь от кассы к выходу, они на меня бросаются, поливают матюками и пихают в какую-то кладовку «под арест». Я даже не понимаю сначала, в чём дело, потому что про книжку не помню, затем, наконец, вспоминаю и предлагаю за неё заплатить, благо денег у меня достаточно. В ответ на это тётка брызжет ядом, несёт что-то яростное про «У меня трое детей без отца растут, а ты мне тут весь магазин разворовала» и «Ой, посадят тебя, ахахаха!» Приезжает милиция, меня забирают в участок, похожий на кафкианский скучный кошмар, где через три часа хождений из одного кабинета в другой, со мной всё-таки говорит дознаватель, смачно посылающий по телефону эту тётку далеко и надолго (не забываем про местный колорит, да), а потом любезный опер (Внимание! Действительно очень милый молодой полиционер) довозит меня до магазина, заносит туда мою денежку за книжку и доставляет меня домой.

Книга, кстати, называется «Книжный вор», если вы помните. Я её купила в одном из летних «Книжных сюрпризов» для kapel , только в другом издании, не в котором я сама читала. Наверное, начальницу магазина запрограммировало на все эти действия название.

Когда я ещё училась в старших классах школы, меня жестоко наказали за книжное воровство, и обида за это наказание до сих пор иногда всплывает в памяти. А произошло "преступление и наказание"... Во сне.

Не знаю, что по этому поводу сказал бы Фрейд, но мне часто снилось, что я попадаю в какие-нибудь магазины с канцелярской мелочью, сладостями или чем-то подобным. Продавца там нет, и я точно знаю, что если украду что-то, то мне ничего не будет. Стараюсь набрать побольше, а эти мелочи высыпаются из рук, путаются, я вижу что-то лучше и бросаю то, что уже в руках... Просыпаюсь на середине процесса, так ничего толком во сне и не сделав.

И вот один раз мне приснилось, что точно так же я попадаю в магазин книжный. Очень хочу натаскать побольше книг, набираю охапками и, как водится, просыпаюсь на середине процесса. А книги там какие! До сих пор слюни текут. Засыпаю снова и опять вижу этот же самый книжный, только уже осознаю, что это сон. Стою в огорчении и думаю, что делать — столько добра можно натырить, но во сне от него и толку-то нет.

Тут в магазин заходит мама моей лучшей на тот момент подруги, очень вежливая и интеллигентная дама, которой я всегда доверяла во множестве различных вопросов. Она заходит, осматривает полки и говорит:
— Вижу, у тебя проблемы. Столько хороших книг, а из сна забрать не можешь? Хочешь, помогу!
Онемев от восторга, я согласно киваю.
— Вот смотри, у меня есть специальный мешок для сновидцев. Закладываешь в него вещи, находясь во сне, завязываешь — а с утра просыпаешься, и мешок со всеми вещами будет у тебя прямо под кроватью. Бесплатно я тебе его, конечно, не отдам. Тысяча рублей и поторопись, не то скоро проснёшься несолоно хлебавши.
И она усаживается за стол, сжимая мешок, и начинает что-то читать. Я в панике. Тысяча рублей для школьника — деньги огромные даже во сне. Бегаю, мучаюсь, даже не помню, что делаю, но добываю. Мама подруги передаёт мне мешок, и тут я понимаю, что скоро проснусь. Начинаю торопливо запихивать в мешок все книги, какие попадаются под руку, завязываю его... Успела. Просыпаюсь, утро.

Естественно, первым делом я лезу под кровать... А там ничего! Моему огорчению не было предела, спросонья я вообще чуть не разревелась, потому что всю комичность ситуации сонный мозг ещё не понимал. Обманули! На тысячу рублей нагрели! И книжек никаких! А я ей верила!

Вечером пошла в гости к подруге, и всё её маме рассказала. Вместе посмеялись, а мою "сонную" тысячу рублей возместили мороженым. Обмен, конечно, неравноценный — мороженка заместо волшебного мешка... С другой стороны, нечего книжки-то воровать, пусть даже и из сна, поделом. Хотя как же я всё-таки до сих пор хочу тот честно купленный мешок, гуляя во сне по библиотекам и букинистам.

Всё, расскажу последнее - и здесь уже замолчу. Просто всё это так на меня обрушилось именно сегодня, что хочется говорить везде.
Вот так живёшь и не знаешь, что у твоих... не знаю, как сказать, предков? - тоже был аккордеон с историей. Нет, не наоборот. И, да, в буквальном смысле.
Это вот так внезапно и спонтанно, как и у автора книги, сегодня случился разговор на кухне. Отец у меня с Украины - из Житомирской области, вырос в селе. Женился на моей маме, поселился в Москве - промежуточные звенья истории долго раскрывать. В детстве он мне тоже много что рассказывал, но войну до этого дня фактически не упоминал. Так всё - смешное, про село, про животных местных. Только один раз сказал - у тебя тоже дедушка воевал, и однажды так вышло, что чуть ли не все из отряда погибли, а он жив остался.
И... нет, знающие, подождите проводить параллели, будет не о том.
...Почему-то именно после того, как я прочитала книгу, истории той самой войны дошли и до меня самой. Причём уже не из первых рук - отцу-то тоже мать рассказывала, то есть моя бабушка. Ей тогда 13-14 лет было, кажется. И как-то я сейчас в общем и целом от всего этого в таком шоке, что не могу молчать. Не от мистики, нет. То есть по большей части не от мистики, а от того, что всё было.
От того, что у них в доме, в селе, останавливались немцы - и, зная, что там в семье были дети, иногда приносили им сладкое. Сахар, даже конфеты.
Однажды эти дети - маленькие же ещё - сделали для немцев ловушку. Как в "Доме..." для Кузнечика - установили ведро, поставили как-то хитро... Немцы открыли дверь - их окатило водой. Дети смеялись, немцы тоже - ещё погромче детей.
В другой раз кто-то из этого отряда стал к ней, к бабушке, приставать с известными целями - она замахнулась на него скалкой. Тот в ответ направил на неё автомат. Его товарищи это увидели - оттащили его за шиворот, больше этот человек в доме не появлялся.
Спрашивали: "А где ваш отец?" Им отвечали - мол, воюет. Не всегда бывало, что это правда. Иногда - в тюрьме, но об этом не рассказывали. А потом немцы говорили - а может, он меня убьёт, а может, и я его уже убил.
Прадедушка - бабушкин отец - был из тех, кто в тюрьме. Забрали за несколько лет до войны. Она, тогда ещё школьница, написала лично несколько писем Сталину. Одноклассница увидела, что она пишет - сказала учительнице. За ней приехали и увезли её в город. Посадили в подвал, стали спрашивать - кто надоумил написать? Она сказала - никто, сама хотела, я же папу люблю, он ни в чём не виноват. Вообще-то это было не совсем правдой - ей помогал старый учитель, но она этого не сказала. Её отпустили - видно, со школьницы действительно нечего было взять. Потом пришёл ответ. С обещанием пересмотреть дело - при условии, что соберут рекомендации и отзывы об этом человеке с самых старых жителей села. Собирали. Не успели - война началась. Отец бабушки попал в штрафной батальон и погиб под Сталинградом.
Другой человек из их соседей так на войну и не попал. Когда пришли из НКВД, он в своём доме чистил ружьё и нечаянно выстрелил, ранив себя. Они выволокли его на улицу и с криками "Сволочь!" убили. Решили, что хотел таким образом уклониться от службы. Всё это у детей на глазах.
Мать бабушкиного семейства хотели расстрелять уже немцы. Семь раз её уводили за село, и случалось это из-за чьих-то доносов. Семь раз отпускали. Офицер говорил ей - много "киндер", велел идти домой и неделю сидеть, не высовываясь, не попадаться никому на глаза. Я не знаю, был ли это все семь раз один и тот же человек. Вряд ли.
Два брата бабушки были партизанами. "Такая вот была на войне логика - хоть и приносят конфеты, а всё равно ж оккупанты... Хотя говорили и такое, что даже при этих немцах лучше жилось, чем во время сталинских репрессий".
Одни немцы ушли, пришли другие. Тоже ушли. Перед этим, узнав, что семья когда-то была знатная, и дети и родители играют на музыкальных инструментах - подарили аккордеон.
Потом был уже другой отряд - карательный. "Жечь партизанские хаты!"
Семья бабушки смогла сбежать. С собой успели взять только тканый ковёр, зато выпустили корову и увели её за собой в лес. Она оказалась умная, как человек. Ни разу не было так, что могла кого-то выдать, даже, когда все пригибались к земле, прячась, - тоже ложилась. Ночами дети собирались вокруг неё и прижимались к её бокам, согреваясь.
Аккордеон сгорел вместе с домом. От дома вообще ничего не осталось - мальчики-партизаны притащили туда снарядов, и вышло, что всё не только горело, но и взрывалось. Немцы сами оттуда разбежались.
А после войны дедушка попал в тюрьму. За то, что его мать тоже была немкой. Когда-то там вообще было немецкое поселение - в 30-е годы всех выселили, но она вышла замуж за украинца и потому смогла остаться.
И я сейчас действительно не о мистике, нет. Я о страшном. Просто как-то задумалась, что, да, "странные они, эти войны. Море крови и жестокости — но и сюжетов, у которых также не достать дна". И люди все связаны - на каком-то особом уровне. Почему сейчас? Почему аккордеон? Просто случайно речь зашла. А семья автора книги - как знать? - может, и была знакома с кем-то из тех немцев.
И, может быть, я когда-то тоже об этом напишу.

Ушла... Оставив часть вещей, что лишь тебе принадлежали
Другие полки разобрав до основанья, заполнив ими чемодан
Но только не понять... Нарочно ты или специально...
Забрала то, что перестало быть твоим... Моя душа...

Придя к другому... Разложив на новых полках вещи, может ты не замечала
Что на дне сумок и пакетов, невидимо лежит на дне...
Быть может вынесла потом в нём мусор... Бутылки в нём стучали
По крайней мере у меня стучали от того, что регулярно боль топил в вине

И не найти её теперь. Объедена до основанья или растаскана на лоскуты
Так, что даже если будет найдена в итоге... Не подлежит ремонту
Лежит под грудой мусора, который перестал быть нужным остальным
А мне она нужна, чтоб чувствовать себя живым... Мне надоело мёртвым...

Может осталась среди платьев... Просто затерялась среди своры тканей
И ты найдешь её, когда найдешь причины, чтоб подобрать придирчивый фасон
А я давно забыл, зачем при виде женщины гримасу "Счастлив..." мысленно включаю
Пять тем для разговора, чтобы найти посыл, не посылая в мыслях: "Вон..."

А может быть специально забрала, чтоб отомстить мне с примесью коварства
За боль, что причинял словами... Пустотами в глазах в попытках здраво говорить
Возможно заслужил... Год счастья разменяв на три страданий... Быть в мытарствах
И мне по курсу этому, где обворован дважды, ещё не год за всё платить...

И равноценно пуст расплате... Один день живущий, болей пятисот проживших раньше
Не обретая смысла, как бы не искал... Пытался как принять, так и забыть
Мне без души не больно... Мне без души без смысла... Перестало важным...
Казаться перестало, потому что не содержит взгляда твоего... Что мне до призрачных вершин?!

Когда не видишь как я на них взбираюсь, сжимая крепко твою руку, словно попавшую в тиски
Иль, как толкаешь в спину помогая мне, когда без сил и собирался сдаться...
Я слишком уберечь тебя хотел... И представлялось, что я выдержу... Даже один...
Но оказалось, что один не в силах, не то, что на вершинах быть... А даже просыпаться...

Поройся среди полок, быть может завалялась среди старых платьев
И сможешь мне вернуть её найдя наощупь... Ведь я твою не воровал...
Или вернись с ней на порог, держа в руках, словно проклятье
И там уже решим, что делать дальше с ней, если моя тебе нужна...

27.04.2022

В скорости после регистрации тут, я наткнулась на "Книжного вора". Дернула меня нелегкая прочесть топовую рецензию. Разгромную, написанную в популярном стиле "выдергивания и высмеивания цитат". И очень заплюсованную. Смалодушничав, я решила, что интуиция меня подвела, и вместо военного романа передо мной корявая попса.

Но указующий перст судьбы все-же свел меня с "Книжным вором" в рамках одного из мобов. О, Боже, как я в нём ошибалась! Выдернутые из контекста цитаты выглядели странно и стрёмно. Но внутри книги, внутри чтения каждое слово оказалось на своем месте! Каждое предложение было составлено именно так, как нужно, чтобы лишить меня покоя и попасть в самое сердце.

Рецензия - это всего лишь личное имхо одного читателя. Не позволяйте ему лишать вас этой книги!

Знаете, что- то у меня слово «Бестселлер» все чаще ассоциируется со скучной и неумелой книгой. Которую почему-то многие люди считают восхитительной. Я не против, что они так считают, но хотелось бы не голые эмоции. Это не значит, что такая книга плохая, но это не значит, что она и прямо божественное откровение.

Скорее удачный маркетинг и хорошие продажи. Ведь Бестселлер — это не значит качественная книга, это всего лишь bestseller — «продаваемый лучше всех». Просто у людей срабатывает такая логика, что, если другие покупают и читают, наверное, это хорошая книга.

Я не говорю, что все книги такие, но очень многие.

А так может быть это со мной, что-то не так.

И решил написать эту историю, книга довольно большая. Чтец её читает 15 часов. Я уже прослушал чуть меньше половины. 7 часов 15 минут. Иногда смотрю книгу и читают там тоже, ведь есть еще и картинки.

В начале скажу, что автор просто обманул мои ожидания от книги. А еще эта обложка и начало про смерть. Казалось, это будет самая удивительная из всех историй.

А на деле обычная история про девочку, которая живет в Нацистской Германии 1939 году. Очень скучная и блеклая.

Причем финал книги понятен с самого начала, точнее я не знаю, какой будет финал. Но согласитесь историю рассказывает смерть, как еще может закончится эта книга.

А еще обложки книг. Везде девочка и Смерть. А тут еще и надпись такая "Книга, которая изменит вашу жизнь" - ну- ну.

Почему я говорю, что автор обманул.

Согласитесь вы ждете, каких-то чудес или мистики или хотя бы приключений от такой книги. Но ничего тут такого нет, по крайней мере в первой ее половине.

А еще подача текста, когда слушаешь это не так бросается. Но я переключался на электронную книгу, эти вставки жирным текстом, не понятные главы. Забегания вперед автор рассказывает нам, что будет. Как это вообще можно читать. Чтецу премию надо дать.

*** НЕБОЛЬШАЯ ТЕОРИЯ ***
Люди замечают краски дня только при его рождении
и угасании, но я отчетливо вижу, что всякий день
с каждой проходящей секундой протекает
сквозь мириады оттенков и интонаций.
Единственный час может состоять из тысяч разных красок.
Восковатые желтые, синие с облачными плевками.
Грязные сумраки. У меня такая работа,
что я взял за правило их замечать.

Идет обычный текст, а потом бац и мысли Смерти. Или голос. Да если бы она там, что то решила, это лишь обман. Нагнал загадочности. В начале только это заставляет слушать, дальше, кажется вот-вот и начнется. Но ничего не происходит.

Но больше всего меня раздражали эти уроки немецкого языка. Под уроками имею ввиду, не то, как отец девочки учил её читать. А то, как автор пишет немецкое слово, а потом нам там же говорят уже перевод. Такого я еще не встречал. Когда люди говорят на родном языке, а нам преподносят как будто бы это иностранный.

Это представьте, вы читает к примеру Льва Толстого - Войну и Мир, и у него там есть французские слова, а в сносках перевод. Понятно, переводят французскую речь.  Да и то Л.Н. поставил эти слова лишь показать, что высший свет того времени был полностью французским. Многие даже русского не знали, считали его языком крестьян.

Перед пробуждением книжная воришка видела сон о фюрере – Адольфе Гитлере. Во сне она была на митинге, где выступал фюрер, смотрела на его пробор цвета черепа и на идеальный квадратик усов. И с удовольствием слушала бурный поток слов, изливавшийся из его рта. Его фразы сияли на свету. В спокойный момент фюрер взял и наклонился – и улыбнулся ей. Она ответила ему улыбкой и сказала: «Guten Tag, Herr Führer. Wie geht’s dir heut?» Она так и не научилась красиво говорить, и даже читать, потому что в школу она ходила редко. Причину этому она узнает в свое время.

Причем в начале он просто слова на немецком кидает. И всё.  Кому интересно, девочка с фюрером разговаривает.

"Добрый день, господин фюрер. Как вы сегодня?"

И меня заинтересовало. А как же немцы эту книгу читают, им тоже как дурачкам все дублируют. Оказалось, что нет. Да и как могло быть иначе. Ведь это их родной язык. И логично бы автору, писать без перевода на немецкий. А скажем добавлять сказала она по немецки.

Так какой в этом смысл. Я не понимаю.  Не ужели это кого то цепляет.

Если бы убрать из той части весь этот мусор, то думаю из 400 листов осталось бы 200, а может и еще меньше. Может быть, надо было делать сноски, было проще. Но тут вместо сносок Смерть, это как в каких-то фильмах есть текст, который читает автор или главный герой. Слова за кадром. Так и тут такое. Помните. как в 17 мгновениях весны, а если не помните то поверьте мне, там был голос,  который потом породил много анекдотов.

Потом автор нас сразу тыкает, что все вокруг бедные и несчастные, голодные немцы, смерть и нищета. И Гитлер. Но друзья мои, может для кого это будет откровение. Но с 1933 года, как фюрер пришел к власти, он набрал кучу кредитов, и у них заработали на всю заводы и фабрики. Промышленность увеличилась на 102%. И прочее. Может быть, в отзыве про это напишу. Жили они в целом хорошо. Ведь до этого были десятилетия голодных лет, ведь их страна проиграла в Первую мировую войну, и долгие годы выплачивала репарации. А после захвата Франции, то и репарации уже не выплачивали, а наоборот даже всё стало.

А тут пришел лидер, который дал им четкую цели и создал рабочие места. Да там за него все были горой.

Может быть, сидел бы он там в своей Германии и устраивал бы свой нацизм, то никто бы и не обратил внимания. Ведь подобная система была и в других странах. Каждый защищал своих граждан, поэтому политика протекционизма была развита и Европе. Ведь в мире бушевал экономический кризис и рабочих мест не хватало. И люди ехали в другие страны в поисках работы.

Меня эта нищета, показанная в книгах, не убедила, откуда она взялась. Ведь даже еще война не началась. А захватив многие территории Европы, как вы думаете куда ресурсы стекались. Да у немцев была так называемая «военная экономика», но это не значит, что они все у людей забирали. Просто больше денег на самолеты, танки и прочее тратили.

Экономический уровень, в Германии превосходил уровень СССР на начало Великой Отечественной.

А так по автору выходит, что полуголодные нищеброды, захватили всю Европу, победили поляков, у которых была в то время сильная армия.

У немцев была хорошо обученная и вооруженная армия. Туда добровольцами шли. Именно поэтому они были такие сильные, и именно поэтом наши предки такие герои. Они переломали все кости немецкой военной машине. Построили сильную экономику которая выпускала, танки самолеты и прочее. В этом то и был подвиг, отдавали все свои силы и жизнь. Что бы победить. В отличии от европейцев.

Вся история очень однобокая.

С одной стороны, он молодец, мало, кто пишет подобные книги рассказывая о простых немцах. Ведь не всем нравился Гитлер, а что делать. Но суть такая, что большинство людей жило и не думало, ничего об этом. Войны, которые устраивал Гитлер до начала второй Мировой и Великой отечественной. Никак не затрагивали простых немцев. На оборот от них они еще лучше жили. Так как все захваченные фабрики и заводы Европы работали на немцев.

Ладно это опять же не так важно, он так это видит. Это же европейцы у них свой подход к истории Второй Мировой Войны.

Это у нас День Победы, а у них День Памяти или День Европы.

Я еще в книге, по-моему, в конце 1940 – го года или в начале 41, но еще немцы не напали на СССР.

Автор, конечно, пишет и про евреев. Знаете, что мне больше всего не понравилось, что автор делает из них инопланетян. Разве эти люди с еврейской кровью не были такими же немцами, многие жили там уже столетиями. Жили работали воевали за страну. Беда того, что они были хоть по крови евреи, но были такими же немцами, которые были соседями и друзьями. Но автор вместе с нацистами делает их какими-то отверженными.

*** ОБМЕН СНОВИДЕНИЯМИ ***
Девочка: Расскажи. Что ты видишь, когда тебе вот так снится?
Еврей: …Я вижу, будто оборачиваюсь и машу на прощанье.
Девочка: У меня тоже есть страшные сны.
Еврей: Что ты видишь?
Девочка: Поезд, и моего братика мертвым.
Еврей: Братика?
Девочка: Он умер, когда я ехала сюда, по дороге.
Девочка и еврей вместе: Ja – да.

Девочка и еврей. То есть еврей — это не человек, что ли. Я не понимаю этого расизма автора. Мне кажется он, наоборот, должен, как-то показать, что это немец и еврей, это одно и тоже. Они люди. И нет разницы. А он разделяет.

Или вот

Неровные прописи величественно громоздились на стене у лестницы – зазубренные, наивные и милые. Они взирали, как девочка и потайной еврей спят, ее рука у него на плече.
И дышат.
Немецкие и еврейские легкие.

Немецкие и еврейские легкие. Так и начинается расовая или национальная дискриминация. Причем это автор пишет. Это никто то из немцев из книги говорит. Скажите разница есть в легких разных людей, имею ввиду здоровых, а не тех у кого проблемы.

Этот еврей про которого автор рассказывает, гражданин Германии, он тоже немец. Он родился и вырос на этой земле. Почему он в глазах девочки стал, каким-то евреем.

Потом название, кажется «Книжный вор» это, что-то в стиле Лары Крофт или Индиана Джонса, а может быть про ловкого вора, который афера ворует книги.

Но нет, это просто девочка забирает у кого-то книги, чаще ей просто дают и нет смысла воровать. Вообще девочке иногда симпатизируешь, но чаще она врёт, ворует, грабит.

Из всех персонажей книги мне только её отец Ганс понравился, достойный человек.

Всё в этой книге обманчиво. Автору вместо того, чтобы честно и правдиво рассказать историю девочки и спасение, немецкого еврея в их подвале. Устроил какую-то нудную история с репортажами от Смерти, которая спойлерами кидается.

Я потратил 7 часов и ничего толком не узнал. Событий всего ничего.

Может это я хорошо учился, но мне кажется многим должно быть известно, про лагеря для Евреев, которые немцы делали. Погромы. И прочее. Что нового нам автор рассказал. Хотел другим глаза открыть.  Книга вроде от 2006 года. Посмотрите, фашизм и сейчас есть, помогла эта книга, открыла она глаза европейцам или американцам. Сколько там копий этой книги продали.

Разве на наших Землях они не делали тоже самое. Только в разы все хуже было. Ведь под стандарты арийской расы не попадали, и мы славяне.

И что мы видим, уничтожают русские памятники войнам освободителям. Запрещают русских. Книги сжигают. Мне кажется подобные книги только замутняют представление.

Холокост – это ведь не только про уничтожение евреев, но и славян, цыган. Так же немцы уничтожили 3 млн или даже чуть больше советских военнопленных.

Или взять нашу белорусскую Деревню Тростенец, где нацистский лагерь смерти находился один из самых больших по количеству уничтоженных там людей, погибло 206 500 человек.

И там были не евреи, а местное население.

А так еще делить евреи и не евреи, большинство людей, которые проживали были гражданами СССР это они погибли.

Недавно читал же Ремарка – Жизнь взаймы  действия происходят в после военной Европе. И уже говорил, что у них как будто бы и не было войны. Европа не так сильно пострадала, как СССР. И мало того, большая часть и поддерживала Нацистов из Германии.

Так же и жители Германии, были хорошие, кто спорит.

Но большинство жило идей превосходства расы, думали ли они про евреев, может и думали. А может и нет. Им жилось хорошо, а это главное.

Пропаганда Геббельса работала, это он евреев обвинил в проигрыше в Первой Мировой войне.  Это они, по его словам, отбирали рабочее места у простых немцев. Хотя, как они могли отбирать рабочее места если они и сами были немцами.

Люди верили, а тут еще и жизнь наладилась. Тем более их в отличии от Польши не так много было в Германии. Поэтому не каждый мог заметить, что с ними, что-то не так.

Точнее в Германии много было немцев с еврейской кровью, имею ввиду, что родитель один был немец, а другой еврей. И вполне себе такие люди служили и работали в Германии. Были такие евреи, что собирались в бригады и устраивали сопротивление. Ведь многие германские евреи, хоть и понижены были в правах, но могли перемещать по городу, просто у них были желтые звезды. А как напали немцы на СССР и отхватили, то и их стали насильно брать на работу.

Тема эта не однородная, как выставляет её автор. Любой геноцид — это плохо. У нас в РБ тоже каждый третий погиб в Великую отечественную, страну полностью разрушили.

Это разве не геноцид. Мне тяжело читать про хороших немцев. Точнее не так, я знаю, что были они разные. А то, как это выставляет автор, вызывает лишь зубную боль. Такую тему сложную, он сделал скучной и свел все к какой-то банальщине.

Я помню фильм такой смотрел "Жизнь прекрасна" там как отец в концлагере прячет своего ребенка. И устроил ему целое шоу. Что бы он не думал, что они в Лагере. Вот это было кино. И про жену итальянку, что с мужем в лагерь пошла. И про мальчика, который думал, что всё эта игра. Там и страшно и местами весело.

А тут скука на 7 часов, и еще столько же мне осталось, держку кулачки, что может станет, что то лучше.  А пока, что книга разочарование.

Я не говорю, что книга должна быть веселой или девочка должна немецкие танки подрывать. Хотя было бы интересно.  Но хоть, какой то посыл должен быть. А еще эта Смерть, уберите её. Важна не смерть важна жизнь. Это главное. А так по автору, вся наша жизнь это ожидание смерти.

Всем спасибо. Кто прочитал.

Когда в книге дошла до момента, где Лизель впервые читает вслух в подвале во время бомбёжки, меня накрыло ощущением узнавания. Есть у меня среди рифмованных текстов очень похожая история...
...И теперь, думая о Лизель, я буду вспоминать Матрёнку, а возвращаясь к Матрёнке - думать о Лизель.
Две девочки (Матрёнка старше Лизель, но едва ли намного), два горя, одна война.
Нет, не так. Две девочки, одно горе и одна война.
...Они вполне могли бы быть подругами, эта страшная игра была затеяна не ими.

Принесу сюда текст о Матрёнке. Думаю, ему правильно поселиться в истории к "Книжной воришке".

Матрёнка

Эта доля, лукова и свята,
Зацепила не тебя одну.
Стала жестче. Схоронила брата,
Мужа проводила на войну.

Голод к горлу подступал горою,
Вымерз двор, на улице мело.
Той военной лютою порою
В дом твой приходило все село. 

И при свете чахнущих поленьев
Со страниц отцовских старых книг
Ты звала то витязей из пены,
То хромых есенинских калик,

Снова разливалось синью лето,
Васильково, звонко, чумовО.
Хитрое плетение сюжета
Становилось значимей всего.

Век назад записанное слово
Как живой водой текло под кров...

- А Ростова - слышь, не из Ростова?
У меня там зять, чтоб был здоров.

Вот теперь на фронте... - дед замолкнет,
Бабки перекрестятся в углу... 

За межой затянут песню волки.
...Кружат, кружат пары на балу... 

...Вздрагивала в пальцах похоронка,
Ты же не сдавала рубежи. 

- Почитаешь вечером, Матренка?..
- Почитаю.
(Голос, не дрожи...).

От информбюро: враги все ближе.
'Где Ромео? Дудочку бы мне..."

......................................
- Было пять мне в сорок первом. Выжил
Чудом. Помню тени на стене, 

Шли к Матренке чаще ближе к ночи,
В горнице - как сельди в чугунке. 
А она читает - и закончит
Вечно на волнительной строке.

День прожить хоть тяжко - так ведь важно
Чтоб вернуться, выслушать финал.

...Что потом с ней стало? Это страшно.
 Лучше б, внук, ты этого не знал...

Пеплом припорошены скрижали
Памяти - и снится до сих пор:
Поселенье немцы окружали,
превращали в бешеный костер. 

Жители уйти успели. Тонко
Выл пожар и ветром дым несло...

Поздно спохватились - где Матренка?
И тотчас все поняли без слов.

Заждались любимый и братишка. 
...Так с библиотекой и сожгли...

Маленький боец с потертой книжкой
 Не отдал врагу своей земли.

(с) Александра Снег

7. 06. 2014 год.

После своего отзываи первой истории, сейчас дополнительный контент, как пишут только для подписчиков, и как говорила одна умная сова полностью «безвозмездно» то есть даром.

В 2013 году сняли кино по этой самой книге.

Жанр: драма, военный
Страны: Германия, США
Режиссёр: Брайан Персивал
Музыка: Джон Уильямс
Длительность: 131 мин.

Персонажи только основные.

Актер: Персонаж

Софи Нелисс: Лизель Мемингер

Джеффри Раш: Ганс Хуберманн приёмный отец Лизель

Эмили Уотсон: Роза Хуберманн приёмная мать Лизель

Нико Лирш: Руди Штайнер

Бен Шнетцер: Макс Вандербург

Кино мне понравилось чуть больше. Во-первых, я уже не воспринимал как какую-то реальную историю, а скорее фантастика, скажем как Индиана Джонс, он там тоже с нацистами сражался. Даже у Гитлера книгу забрал, правда свою.

Конечно, когда читаешь в книге скудные описания автора, города и улиц и другое дело, когда тебе это показывают.

Так же убрали почти полностью эту штуку с текстами Смерти, а тут это не Сама смерть с косой, а Ангел Смерти, возможно и в книге так же было, только обложка на другое наводила.

В иудаизме ангел смерти — это представитель Бога, которого посылает Бог, чтобы забрать жизнь или душу. Ангел смерти проходил мимо домов, на которых была кровь ягнёнка, и щадил первенцев. Остальным «принесена» смерть, в результате чего их жизнь была прекращена. В Египте за одну ночь смерть постигла всех первенцев от домашнего скота до человека (Исх. 12:29—32)

Я так понимаю, раз тут евреи есть, то и ангел их. Так или иначе, это просто голос за кадром. Причем крайне редкий и не навязчивый в отличии от книги.

В книге события начинаются зимой 1939, а тут в апреле 1938. Так же главная героиня изначально 13 лет, как и её друг Руди. Поэтому многие сцены кажутся весьма странными.

В книге был момент, когда главная героиня увидела Факельное шествие партийцев из НСДАП, в коричневых рубашка и с криками. Она ночью со страха описалась, плюс у нее же брат умер. Целая депрессия была.

А её приемный отец, он спал там с ней на стуле. Еще до этого та, как ей по ночам кошмары снились. И там они простынь перестилали, и он нашёл украденную её книгу, на похоронах брата. И она попросила его прочитать, точнее он предложила она была за. Потом выяснилось, что она не очень умеет читать и писать. И он берется её учить.

Так вот девочке было 9 лет. И эта сцена смотрится нормально. Там в целом Лизи в первые дни, недели, месяцы в себя приходила и адаптировалась. И отец с ней обращался, очень чутко.

В фильме же 13 лет девочка, причем в книге же пишут из голодного края. А тут такая здоровая рослая девчонка розовые щеки, как говорят кровь с молоком. Волосы у нее дыбом.

Может это и нормально, но выглядело для меня странно. Все же в таком возрасте каждый год имеет значение. Разница между 9 и 13 годами целая пропасть. 

Джефри Раш отлично сыграл её отца, но сам по себе актер не молодой, ему тогда было 60 лет. А в книге он в первую мировую воевал.

Если взять, например персонажей Ремарка из «Трех товарищей» или «На западном фронте без перемен» там 18-20 лет. То есть им 38-39 году 40-42 года.

Это я так, мне нравится Джефри Раш, и он отлично сыграл, так же, как и немецкая девочка актриса.

В книге девочка была в шоке, и ничего не понимала, по маме она скучала. Но быстро привыкла к новым родителям, тем более что они окружили её внимание особенно отец.

Еще отец, у него 4 класса образования и он Маляр. Я не кто му что он тупой, но у Джефри Раша видно интеллигенция на лице.

А тут она. Думает о побеге в самом начале кино, в книге у нее и мыслей таких не было. Плюс с мальчиком быстро познакомилась, в книге она долго адаптировалась. А тут не успела приехать, блондинистый тип уже тут как тут.

В книге его автор рисует, как мальчика, который рано взрослеет и уже заглядывается на девочек. И он решил, что это будет его. И обязательно её поцелует. В фильме это такой мальчишечка, эту роль надо было отдать драко малфою, если бы он мог играть эти роли.

Руди просто такой добряк. И подкаблучник.  Девочка им вертела как хотела.

Не много отойдем от сравнения, вся эта история в фильме получилось типичной для современного американского кино смотрите сами.

Главная героиня девочка и не просто девочка, а такая крутая девчонка, и парня обгонит в беге и побьет и по ругается. Таких героинь очень много сейчас там. Я ничего не имею против, просто констатирую факт. Мне она напомнила главную героиню из «Капитана Марвел», только без суперспособностей и еще ребенок.

Потом белый парень, а тем более немецкий блондинчик хочет быть, как афроамериканец. То есть и чернокожий персонаж у нас есть в кино, один на кинохронике другой, намазанный каким-то гуталином. Он на фоне девочки выглядит, крайне слабым и нерешительным.

Кстати, в книге, когда Руди бегал с черной краской на лице, его нашел отец, и мальчик сказал, кого он изображает. И папа ему популярно объяснил в каком времени они живут, и что бывает с мальчиками, которые хотят быть чернокожими.

А фильме, какой-то дядька сторож или кто он там был на стадионе, как-то мысленно догадался, видно поймал волну, где мальчик видит кинохронику с бегущим атлетом. И понял, это же не просто так это белобрысый такой мурзатый, он явно косплеит Джесси Оуэнса, 4 кратного олимпийского чемпиона. А может, там каждый день такие мальчики с черной мордочкой.

Потом есть еврей Макс, он тут не такой, как все. Почти весь фильм в подвале.

И выходит такая современная голливудская история. А еще они же все нормальные ребята, в принципе, как уже говорил вроде кого не возьми добрый человек.

Даже в финале, когда 2 года прошло, то есть 45 год, американцы едут на авто. А дети им машут. С какого, перепугу они это делают. Не давно еще их эти добрые американцы бомбили. Убивали их родных, а тут они изображают из себя мадагаскарских пингвинов «Улыбаемся и машем»

Опять чуть вернемся к сравнению, авторам хотелось показать «Хрустальную ночь» еврейские погромы, а в книге они упоминались, но вскользь. А тут специально перевели время на 1938 год. Все дело в том, что в книге еврейский немец Макс, уличный боец, и он с детских лет дружил со 100 % немцем, они дрались друг против друга. И он его спас и на время приютил, пока его не забрали на фронт. И там Макс бросил всю свою семью, ну как бросил, друг же за ним пришел, и мог только одного спасти, и мама и другие выгнали его. А мама сказала к кому обратиться если, что. В фильме тоже есть его друг, но он просто его вывел из пылающих кварталов еврейской общины. И мама ему дала какую-то фотографию. В книге Макс сильный парень, душой и телом. А тут больше для красоты и мелодраматизма.

Мама девочки, имею ввиду приемную Розу, в книге хоть и злая, но, когда надо она умеет мобилизоваться. Когда к ним пришел Макс, она без лишних вопросов, все распределила, что куда и зачем. А в фильме она, вела себя строго не из-за характера, а так чувствовала. К финалу это меняется. Но образ отличается.

Еще забавно, что двое актеров, кто играет Руди и Лизель, они немцы, а вот родители девочки, австралиец и британка, а Макс — это американский актёр. Наверное показать, кто может быть хорошим немцем.

Что еще хочу сказать, многие сцены переделаны, хоть и минимально, но с книгой сравниваешь отличается. Но, как по мне в фильме все лучше. Да может не все персонажи так обработаны, как в книге. Но история у них лучше получилась. Она идет на одном дыхании, а не так долго, как это в книге.

Поэтому финальная сцена с бомбежкой тут выглядит драматичнее чем в книге, и опять же, потому что тут нет Смерти. Которая всю книгу спойлерами кидалась.

Если абстрагироваться, от реалистичности сюжета. То этот фильм о простых людях, в непростых условиях. Которые, рискуя своей жизнью выбрали оставаться людьми.

И что война, это ужасно и страдают от нее всё. Но опять же повторюсь, что говорил в отзыве. Добрые немцы вызывают удивление. Особенно после сцен «Хрустальной ночи» и сжигания книг.

Кстати сжигание книге в фильме нам показывают, как главных героев заставляют сжечь, книгу. Но в книге, ничего такого не было. Все, кто хотел кидал сам, их даже отгонять пришлось. А уж потом Лизка пробралась и утащила книгу. Которая не сгорела.

Если честно, эти фашисты тупые идиоты, нет что бы из этой макулатуры делать свои книги и плакаты. А она столько бумаги ценной уничтожили, пироманы.

У фильма кстати был совсем небольшой бюджет по их меркам 19 млн долларов. И он окупился в прокате.

Оценки.

Кинопоиск: 7,8 из 10

IMDb: 7,5 из 10

Моя оценка: 6 из 10

В фильме меньше нацисткой пропаганды и идеологии, один раз песню спели и парня в школу записали и всё. Нет немецких слов постоянных, и криков "Хайль Гитлер" меньше свинюшества. и прочего. И поэтому получилась цельная история, неидельная, но посмотреть один раз можно.

Всем спасибо, кто прочитал

Потрясающе культурная страна, Германия. В ней могильщик, закапывая на глубину двадцать сантиметров ребенка, умершего от регулярного недоедания, сверяется с учебником. Что странного? Специальное кладбищенское пособие. Оброненное им и подобранное сестрой усопшего, оно станет последним, что осталось у девятилетней Лизель от семьи. И первой в ее жизни книгой.

Это тридцать восьмой. Олимпиада, воспетая Ленни Рифеншталь позади, ужасы Второй Мировой впереди, Хрустальная ночь совсем скоро. Немного времени спустя здесь начнут сжигать книги. Что книги, людей тоже. А пока нация боготворит своего Фюрера и радостно движется к счастливому завтра. И если какой-то коммунистке пришлось скрываться, отдав детей на усыновление, так что ж вовремя в правильную партию не вступала?

Две недели с момента начала проката до вчерашнего промозгло-холодного дня все не получалось выбраться на этот фильм. Даже горячая ванна не помогла полностью отогреться, вернувшись с работы. И так страшно было вновь выходить вечером в лютую стынь без надежды, что кино не отменят, Показали. И ни одной минуты не пожалела.

Есть вещи, рассчитанные на эмоциональный отклик. Презрительная характеристика "слезоточилки" в большей степени отражает уровень оценивающего, нежели произведения. На "Титанике", помнится. все плакали, так что ж? И читая Диккенса в самых трогательных местах непременно плачу. Это нормально, коли ты человек.

Диккенсу, кстати, поразительно не везет с экранизациями, не находите? Мрака хоть отбавляй, а светлая печаль, когда Ангелы плачут, не в силах помочь, почти никогда не удается. Этот фильм потрясающе диккенсовский, хоть и снят по произведению другого писателя. Кто любит крошку Нелл и Оливера Твиста, и Пипа - посмотрите, вы будете поражены. И, да, я плакала от начала до конца.

Сегодня я начала читать произведение «Хранительница книг из Аушвица». Оно основано на реальной истории девочки Диты Краус, которая в возрасте 14 лет попала в этот фашистский лагерь и смогла выжить.

Почему я решила написать эту историю? Потому что в книге упоминается Йозеф Менгеле и Дита Краус видела его много раз. Хотелось бы выделить один момент из книги. Детям в тот день разрешили поставить спектакль прямо в бараке и Йозеф присутствовал на этом мероприятии в первых рядах. Нам повествуют о том, что они сидели, смеялись и аплодировали спектаклю. Выделю цитату: «Неужели это те же люди, которые каждый день отправляют на смерть тысячи людей?». Это поразило меня до глубины души. Как такие омерзительные и жестокие люди могут спокойно сидеть и смеяться, зная что потом они этих людей убьют или отправят детей на жуткие опыты?

Читаю, читаю, читаю. Отдаляюсь от людей, от мира, от реальности.

Моя ежедневная мечта - поскорее сбежать из офиса в свой маленький квартирный мир, где есть:

1. Пушистая ласковая кошка.
2. Ноутбук, полный любимых сериалов.
3. Книги.
4. Удобное кресло.
5. Плед.
6. Кофе с молоком.
7. Одиночество.

Такой вот простой рецепт счастья.

Конечно, это не история, не рецензия. Не знаю куда это пристроить, но думаю прочитавшим "Книжного вора" это будет интересно.

Это случилось в фашистской Германии в 1936 году, когда толпа народа собралась в Гамбурге посмотреть спуск на воду военно-морского учебного корабля, во время которого толпа активно салютовала и кричала «Sieg Heil!». Среди них был один, который отказался выполнять фашистское приветствие. В 1991 году одна девушка, увидев эту фотографию в одной из германских газет, узнала в этом человеке своего отца, Августа Ландмессера, рабочего того самого гамбургского судостроительного завода Blohm + Voss.
У Ландмессера, очевидно, были свои личные причины не салютовать.
Предположительно, он являлся членом НСДАП с 1931 по 1935 годы, однако позднее был исключен из партии в связи с женитьбой на еврейке по имени Ирма Эклер. После того, как у них родились две дочери, Августа посадили в тюрьму по обвинению в «осквернении нации». Полагают, что Ирма была так же арестована гестаповцами и посажена в тюрьму Фульсбюттель в Гамбурге. Их детей разлучили.
Ландмассера амнистировали в 1941-м, после чего отправили на войну. Позднее он числился пропавшим без вести, а затем объявили, что на самом деле он погиб. В 1996 году одна из его дочерей, Ирэн, написала историю своей семьи на немецком языке, рассказав о том, как жестоко их разлучили.

Наверное, вы скажете что так нельзя. Что я не туда попала, или вообще пошлете меня на movielib, но скажу честно, там я не прижилась, хоть и зарегистрировалась, на мой взгляд фильмы нужно смотреть, а не описывать.
Так вот, почему, собственно я, не прочитав книги начала рассказывать историю? Просто посмотрела фильм, который даже скачивать не хотела, это мама постаралась, за что я ей премного благодарна. Фильм меня заворожил, заставил плакать, в итоге, досмотрев до конца я а)рвала на себе волосы и б) задалась довольно простым, но волнующим меня вопросом: Какого черта я не купила эту книгу?!

А еще я всячески костерю себя за свою книжную жадность. Ну как же, мне еще столько по разным играм нужно прочитать, что на то, что действительно хочется на данный момент, времени не остается((
Хочу снова окунуться в историю Лизель, рассказанную самой смертью. В историю этой чистой, храброй девочки, которая изменила стольких людей вокруг. Я бы много еще тут написала, но ведь речь не о фильме, правда? А книга, которая в самом ближайшем будущем (я сделаю все возможное и невозможное для этого) окажется на моей полке, еще не прочитана.
А ведь она была почти в моих руках.

Кто-нибудь уже жаловался на оформление книг от Popcorn books? Если нет-возьму на себя. Сочитатели-вас устраивает такое оформление?! Когда книги данного издательства стали валить на рынок-невозможно было не заинтересоваться. Современные повестки, неизбитые темы, новые авторы-чистый соблазн. Я, хоть и предпочитаю электронки, почему-то думала, что они, как Аркадия, не сделают электронки, и сдуру заказала две книги. Себе в подарок. На день рождения. Не передать то чувство, когда я их получила. Лучшие бульварные издания Донцовой 90х-просто шедевр издательского дела. Мягкая обложка. Почему? Потому что попкорн=ширпотреб? Бумага даже не газетная, а туалетная, заботливо собранная в стопочки и проклеенная клеем. Едва я сняла плёнку, книга уже на глазах начала жалобно загибать углы, затирать обложку и разбухать листами. В частности эта книга-просто за гранью добра и зла. Это кирпич размером... Да-с обычный кирпич. Чтобы читать её в середине или в конце-нужно придавать её чем-то тяжёлым-утюгом, грузовиком, домом. Но этого делать не надо, потому что клей обидится и уволится, и заботливо собранные в стопочки листы будут вываливаться этими стопочками.
Я испытала двойное разочарование, когда узнала, что у этих книг есть электронки. Я заплатила за то, что уже разваливается, перекашивается и умирает, хотя я всего пару раз их пролистнула. Вот просто читать такое не хочется ни в каком виде. Это такая зверская форма издательского маркетинга? История-то захватывающая, если вы успеете дочитать её до того, как книга умрёт в страшных муках. Я не призываю бойкотировать издательство-я призываю издательство так не делать. Сейчас рынок такой огромный, что всегда найдётся что почитать. Не наживайтесь на читателях в особо извращенной форме.

Раз уж так каким-то образом вышло, что на LL я взяла за почти-традицию высказываться откровеннее, чем вообще где бы то ни было, - продолжу.
Есть у меня одна история. Вчера любимый человек - с ним мы её пишем вместе - назвал это "соавторский проект". А поскольку сейчас я как-то не склонна иронизировать, то буду и сама говорить так же, потому что хочу так это называть. И вообще-то обычно я всё это никому не показываю, по большей части пока по одной причине - рано. Но есть там один ключевой момент. Наверное, ключевой.

Быстро кивнув, девушка подошла к книжному шкафу и коснулась корешка книги – ласково и легко, как гладят перепуганное животное. Даже не глядя, Лаурелл догадывался, на какую именно книгу пал её выбор – и, проследив взглядом за девушкой, он убедился, что не ошибся.
Только потом Лаурелл заметил, что в другой руке девушка держит блокнот и совсем маленький огрызок карандаша, едва не выскальзывающий из её руки. Приложив палец к губам, она вырвала из блокнота листок, что-то быстро написала на нём и протянула Лауреллу.
«Вы рады этой книге?»
<...>
- Да... – произнёс он и почему-то смутился. – Я её всё никак найти не мог.
<...>
«Раз эта книга нарушает законы мира, то вам тоже нужно нарушить закон. Раз вам так необходимо достать её – украдите её».
Прижимая к груди блокнот, девушка всё ещё улыбалась.
- Простите... – от удивления Лаурелл снова повысил голос, но потом, спохватившись, опять перешёл на шёпот: - А вы знаете её? Вы читали её?
Девушка улыбнулась чуть шире – и снова написала ответ, совсем короткий; на последнем слове грифель карандаша треснул, и она, отдав листок, виновато развела руками.
«Я её написала».
От прикосновения слова на листке смазались, а на пальцах остался серый порошок. «Как будто отпечатки снимают», - пришла в голову нелепая мысль, и Лаурелл вдруг подумал, что он, ещё ничего не сделав, как будто уже нарушил закон. Потому что согласился.

И это, собственно, была одна из причин, по которой я начала читать эту книгу. Из-за названия и такого маленького ещё совпадения, всё предваряющего. Я понятия не имела, что свою книгу маленькая немецкая девочка из аннотации тоже похитит из огня и она тоже будет нарушать законы мира. У меня, правда, книге в итоге повезло меньше, чем людям: от неё осталась только одна страница.
А вторая причина... У меня тоже среди героев - самых основных - есть маленькая девочка. И даже немецкая, хотя жила она, правда, в очень альтернативной Германии, если это вообще можно так назвать, и скорее после войны, чем во время. И всё-таки интересно же, потому что за книгу я бралась и ради знания. Давно ищу что-то именно о ребёнке. Воспоминания ребёнка о войне. Думала, не найду, а если найду, то это будет совсем не то, чего мне хотелось бы.
И вот читаю, и тут мне попадается фраза: "В середине февраля, когда ей исполнилось десять лет..." И я как-то застываю. Потому что у моей немецкой девочки день рождения ровно 13-го февраля, и это важная в сюжете деталь. Девочка, конечно, на Лизель совершенно не похожа. Но мне стало уже как-то неважно.
Наверное, я тогда поняла, что всё. Что конец мне, и эта книга поймала меня.
Кажется, я тут не первая, кто подозрительно косился на один из отзывов. "Книга, в которой хочется поселиться"?! Должно быть достаточно аннотации, чтобы понять, как дико эти слова звучат. Так я думала и всё ещё думаю. Вот только с каждой главой, пока читала, я постепенно понимала, что вообще-то от моего желания мало зависит. Нет, мне не хочется там быть. Только что мне остаётся делать?..
Наверное, так вспоминают прошлые жизни. Тоже цепляясь за мелкие детали, понимая что-то. Я совсем не ожидала. А теперь кажется, будто всё это время смотрела на знакомые места. Наверное, так не может быть, если просто что-то себе представляешь и о чём-то пишешь, но ведь эта книга тоже просто написана.
Где-то к середине книги или чуть позже я поняла, что теперь даже знаю, о ком написана была вот эта сказка. То есть, вообще-то, она очень контекстовая и должна отражать - маленькими клочками, напоминаниями - большую часть моих мужских персонажей и отголоски их историй. А теперь я вижу воплощение. Такую квинтэссенцию. Ганс Хуберман. Обычно в таких случаях я пишу стихи. Сейчас я могу только выть и желать биться об стенку, потому что большая часть из того, что я уже писала, кажется, тоже немножко о нём.
Слишком много всего. Этот резонанс, эти совпадения. И, опять же, я не знаю, к чему это и зачем. Почти как та история с "Облачным атласом", только многограннее, чаще и ярче.
Когда-нибудь, наверное, расскажу что-то ещё. Пока не могу, пока просто, не в тему даже этой истории, хочется сказать - я тоже хочу так любить. Как он. Любить и проявить любовь. Неважно, к кому. К ребёнку, к любимому, к незнакомому человеку... Я даже не боюсь говорить - что такое бесполезная доброта, граничащая с глупостью, я тоже понимаю. И вообще - я смотрю и вижу человека, который бы абсолютно во всём меня понял, но об этом я думать не могу. Потому что, если бы он существовал, то страшная была бы это жизнь. А я просто хочу так любить. Вот так...

И всё-таки так странно.
Так и не могу понять, почему меня так потянуло за бумажной книгой именно в нужный момент... Читала с маленького экрана карманного PC - старого, но удобного. И всё же маленького. Сорвалась, сходила в магазин. Открыла книгу - а там глава "Страницы из подвала". Ровно следующая, остановилась на ней - случайно, не заглядывая вперёд. И чёрта с два бы я вообще разглядела их на экране, привычном, но маленьком. А тут - вовремя.
И не могу понять, почему... А это вообще отдельный случай. На любимые книги я стараюсь не читать чужих отзывов - слишком остро воспринимается. А здесь - просто попала в сети, потому что невозможно же остановиться, когда видишь столько восторгов и кажется - вот, люди тебя понимают, и как-то подвоха не ждёшь... Дождалась. Привели эпизод - не буду говорить, что он для меня значил. Сказали - всё, после этого книга не воспринималась, слишком наивно, так не бывает.
В тот же день зашла на сайт автора, особенно ни о чём не думая уже, и сразу попались на глаза слова о том, что именно с этого момента всё и началось. С того, упомянутого. И что его во всех подробностях пересказала ему мать - видела своими глазами. Лучше бы ничего такого не случалось, конечно. Но она видела.
Не веру в людей этот человек мне возвращает, нет. В людей я и так верю, хоть и сама понимаю - глупо, наверное.
Тут какая-то иная вера. В высшие силы, судьбу и провидение, что ли. И совершенно непонятный человеческому разуму замысел, который сталкивает людей через слова - притом, что эти люди друг друга никогда не увидят, а один даже не узнает о существовании другого.

Вот и никак я не могу собраться написать рецензию. Чую, слишком это для меня личное.
Пусть пока вот это будет здесь. Очень давно написанное, ещё до книги. Только оно упорно так перекликается и резонирует, что уже молчать не могу, хоть и не люблю лезть с тем, что пишу, куда попало.

* * *

Я прошу за своих и чужих на последней из войн:
Кто идёт под конвоем и кто возглавляет конвой,
Кто стреляет в меня и кто веру в меня сохранил, -
Я не слышал имён... не узнал, не сберёг, не ценил...

Но куда бы меня ни забросила эта война,
Кто бы ни был со мной в белом поле и в чёрных стенах,
Если нет никого, кто ему бы подставил плечо -
Пусть я стану ему побратимом, щитом и мечом.

И не страшно последние крохи отдать бедняку,
И чужую вину принимать, и чужую тоску.
И, от снега и боли храня уходящих на бой,
Я боюсь одного - не суметь расплатиться собой.

Я боюсь затуманенных глаз и заломленных рук
На последней войне, где поверженных в плен не берут.
Я боюсь не успеть, не прорваться, не встать на пути...
Кто давно за решёткой - бессилен, забыт, невредим.

И тогда не молитва, а стая знакомых имён
Разобьёт тишину - и никто ничего не поймёт,
Но последнее имя откликнется божьей грозой...
...Так бывает, должно быть.
Что кто-то ответит на зов.

Когда слова обретают фактуру.

Случилось как-то раз мне работать с группой слабовидящих или совсем невидящих детей. Я не была готова к встрече с ними, меня не предупреждали заранее о специфике работы с такими ребятами. Да и о том, что их приведут ко мне на экскурсию тоже не предупредили, чтобы хоть подготовиться морально можно было. Эти дети познают мир иначе, им нужно все трогать, нюхать, а в музее как-то это не разрешено. Даже в такой ситуации. И вот началось наше совместное мучение. Первые пятнадцать минут я выжимала из себя все, что могла. Но все равно, я говорила и делала ровно то, что я делаю для людей без отклонений. И я видела, что меня понимают, но не могут понять, что вокруг нас и каково это. И тут что-то со мной случилось: я перестала говорить обычными словами. Вместо белого мрамора появился мокрый снег, который выгладили тысячи рук, паркет стал похож на ириски и шоколад, а кое-где и на свеклу, которую настругали тонкими ломтями. В картинах появился запах, а у скульптур вкус.
У каждого слова есть форма, вес (не в смысле, весомое слово, а конкретные граммы, а то и тонны), слова бывают шершавые и склизкие, и от них может идти пар.
С тех пор я не боюсь встречи с непонятным, так как понять легко, нужно только постараться.

Книга Зусака началась для меня с фильма, который я посмотрела случайно. Я не люблю иностранные фильмы о войне из-за того, что они часто фальшивые. Слишком много мелодрамы, слишком героические герои, а добро – оно там всегда в ореоле солнечного сияния. Я редко смотрю такое кино, и пожалуй, из того, что я видела, «Книжный вор» не самый худший фильм. Не гениален, нет. Но пропитан какой-то искренней добротой и печалью. Книгу я сразу же нашла и скачала, но не пошло. Теперь я понимаю – почему. Эта книга не создана для электронного формата. Она должна быть бумажной, а бумага должна быть не лучшего качества, а желтоватой и шероховатой. Она должна пахнуть типографией, должна шелестеть. А еще, ее нужно читать вслух в тишине. Тогда она становится живой. И каждое слово обретает свою форму, свою фактуру, свой запах.

Книга хорошая, очень. И впервые за многие годы книга вызвала желание заплакать.

Под чтение Книжного вора мне не раз вспоминался мой дедушка. Очень часто собираясь в семейном кругу он вспоминает и рассказывает нам свои детские и юношеские истории. Общая атмосфера повествования и сюжет из раздела вражеских тылов и человечных фашистов напомнили мне одну его историю.
Мой дед считает себя ребенком-войны и не напрасно. Именно в далеком 41 году он осчастливил свою мать своим появлением на свет. Недалеко от его дома были пригнаны пленные немцы для развала той разрухи, что учинили их собратья в нашей местности. Период голода и послевоенного террора, когда хлеб дома - это не ежедневная роскошь. Мальчишки-малолетки из любопытства бегали смотреть на пленных, расчищающих завалы парка. И они так примелькались среди этого сборища, что немцы не раз угощали их теми крохами еды, что выдавались им в виде пайка. Не раз я слушала историю о том, как они вместе с немцами ели из одного котелка водяную похлебку и делились кусочком хлеба, принесенным из дома.

Спойлер!

У Лизель тело тонкое, но грубое от работы, скудного пропитания, ищущих ее светлую фигурку приключений. Если и перепадал ей кусок хлеба, распадался до глюкозы в считанные мгновения во время бега. Лизель почти не сидела на месте.
Точно веретено прялки, кто-то тянул ее за нить, и она мчалась юрким вращением, огибая яркие свои дни, раскидывая грубые ладони, готовясь отдать свой жар.
Девочка взрослеет рано. На нее сваливаются испытания, сыплют камнями, точными ударами по темени. Кто-то, кто раньше тянул за нить, поспешил выщипнуть яркие куски ее жизни резким надрывом. Последнее, что у нее оставалось в руке, — малозаметная ранее бисерина. Сейчас в ее ладонь бьется солнце, начиная игру интерференции. От бусины исходит яркий свет, давая осознать значимость.
За мрачным и грязным — хоть это не столь важно, как-то, что всем в ссадинах, — лицом долговязого Руди она разглядела не просто вечно голодного мальчишку. Она сгибается в боли, когда в голове проносятся его несносные речи и слова, глупые тогда. Зацелуешь до смерти еще.
Военные разгребают едва дыханное его тело из-под обломков. Камни мрачной грудой сдавливают крохотный свет его жизни, не задумываясь, что он ни в чем не повинен. Маленький мальчишка, который хотел жить и отчаянно не желал войны. О ней мечтали только верхи и совсем дети, которых уверовали в правильности отбирания жизни, вкладывая мысли эти ложками, заливая струями материнского молока.
Руди разлепить веки тяжко. Мысли путанные, контуженные, уходят, растворяются, оставляя блаженную пустоту. В ней самому хочется остаться, опустив руки и развязав мечты, дав им разлететься, приблизиться к солнцу. Звезды противно далеки. Да разве обидно, когда легкая блажь охватывает до последнего дюйма, мажет по векам касанием?
Руди не думал, что умирать так просто. Вот только сейчас он не думает. Если хватало бы только на это сил, он тотчас сорвался на своих пружинистых ногах, никогда не подводивших мальчишку. Вот только в голове шепчут мертвецы, а они столь тихи, что заглушают ватой уши. Колыбельную их тоже не расслышать. Можно ощутить, отдав свой разум.

Лизель не верится, что нескончаемый черед злостной жестокости прервется вдруг сейчас. Менее желанно думать, что он продолжится, утянув за собой авантюриста. Весь в саже, едва раскрывающий веки, он походил на прежнего себя, не знавшего бед. Казалось, миг — и он рванет прочь, не способный себя остановить, как и бурного потока слов.
Вот только Руди молчал и все сложнее давалось моргать, дышать.
В голове ее светлой бились острым лезвием слова его, не способные вылететь. Мотыльки о стекло. Как же она жаждала, что слова его опадут крыльями, распадутся — может, тогда и Руди встанет, побежит?
Ничего не помогает. Мысли спадают безвольной пеной, легкие его осыхают, и порыв рвет весь ее стан к лежащему товарищу. Сорванец лежит серым и недвижимым, когда она яростно впивается поцелуем. Безнадежным и злостным.

— Вот, смотри, видишь! Глупости! Глупости! Тебе не умереть от того, что сталось. Я тебя поцеловала, ты не должен умереть.

Истинность кажется скрипучей и недействительной, словно кто-то, не знавший правды, опрокинул ненужные их картине краски, сгустив поверхность воды толщей осадка.
Лизель снова целует Руди, осыпает его жгучими слезами, бьет по груди истерично. Дышит во время терзания синих его губ, словно способна надуть его ярким шаром. Глупо и безнадежно, каково ей было рваться в костры и реки, надеясь спасти произведения.

Сжигая пальцы в пепле, она вынимала буквы. пропуская ладони в пустоту, подняла сердечную дробь. поцелуем Лизель вдохнула в Руди трепет грудной клетки. Даруя когда-то шанс книгам, сейчас она сумела подарить жизнь.

Он делает тяжелый, но глубокий, на все его длинное тело вдох. Заходится хрипом и не может говорить. Шипит нечто едва различимое. Лизель всяко не слышит. Ее словно саму охватила контузия, и разум не способен воспринимать что-либо.

— Слюнявый весь, — скрипит его рот в отвращении. — Ты совершенно не умеешь целовать.

Девчонка не слышит, на грани истерики спадая к его обездвиженному телу, вывозившись в золе и пепле. Тело сцарапано все по камням и металлу.
Солдаты закуривают, они не плачут. Воет бездумно Лизель.
Руди, не обращая внимания на острую и пронизывающую боль, уже щебечет, вспоминая любовь свою к болтливости:

— Было проще откинуться, чем продолжать жить со знанием, что в меня впитывается слюна.

Он отходит быстрее Лизель. Прогорклая тошнота сходит с первого же скручивания желудка, и контузия дает о себе знать кружением в голове. Встать вот только не удается. Будь девочке хоть чуть проще, она бы со всей серьезностью заявила, что не всему заживать на нем, как на собаке. Однако книжному вору пришлось столкнуться с кражей жизни. Или вернее сказать, что смерти?

Вы, конечно, прочитав эту книгу, скажите "Книжный вор о войне". И я соглашусь с Вами, только добавлю - это еще и произведение, где очень много любви. Любви разной - родительской, к животным, любви обыкновенной и любви к чтению.

Может быть, в начале истории Лизель была лишена родительской любви. Но Хуберманы не только приютили её, они еще и полюбили. Ганс Хуберман сделал одно из самых важный открытий для Книжкой воришки - он научил её читать, тратя последнее свободное от дел время - ночь, и не мог не получить ответного чувства от девочки. Может, любовь Розы была не так открыта, но беспокоилась о Лизель куда больше, чем хотела показать. Вот и первая любовь книги - любовь детей и родителей.

Роха Хуберман, о которой речь шла выше, любила свернословить, ох как. Но каждый человек в той книжной Германии, вне зависимости от воспитания всегда имел при себе одно оскорбление, которое в конце-концов не такое и оскорбление -СВИНЮХА. И знайте, Маркус Зусак даже нашел ответ почему -

вот, что я понял, немцы, похоже, без ума от свиней

Вот такая необычная любовь - но тоже она.

А еще Лизель полюбила чтение. Так сильно, что ради него добывала книги как могла. Именно эта любовь к чтению повлияла на нее в некотором роде больше всех - она стала писательницей. Прекрасная любовь к книге и слову.

Любовь смерти? Да, да! Смерть тоже полюбила эту девочку. Смерть так часто сопровожадала её, унося жэизни близких, что не могла не заметить её. Смерть, сама смерть преклонилась перед ней.

Но все это было блекло на фоне одной любви

*** Хуже мальчишки, который
тебя ненавидит, только одно -
мальчишка, который тебя любит***

И полюбил сразу

Руди стал ей помогать с самого начала, он будет помогать и потом, когда её тоска перельется через крайю Но он будет это делать не бескорыстно.

Ему нужно будет лишь одно - поцелуй Лизель. Но наверное, все то, что он делал для девочки - спасал из Ампера книгу, спасал саму Лизель, было не ради простого поцелуя - он делал это просто так, хотя поцелуя он действительно хотел.

Ох, как печальна концовка этой любви. Хотя концовка здесь - не то слово, Лизель никода не перестанет его любить, как и книги, как и Розу с Гансом. И пусть, он получил заветный поцелуй после смерти - это было самый искренний поцелуй из всех.

Лизель склонилась и посмотрела в его безжизненное лицо и поцеловола своего лучшего друга Руди Штайнера в губы, мягко и верно.На вкус он был пыльный и сладкий. Она целовала Руди долго и мягко, а когда оторвалась от его губ, еще раз коснулась пальцами.

Эта книга тоже о любви - о большой и самой настощей любви.

Одно из немногих воспоминаний (спасибо плохой памяти) - это как мама вечером смотрит фильм. Помню лишь пару сцен: как девочка сидит на подоконнике и читает и она же на разрушенной улице. Не знаю, смотрела ли я фильм, но сюжет не помнила. Зато название не забылось спустя несколько лет. Когда я спросила что же она такое смотрит, она ответила "Книжный вор" и посоветовала прочесть книгу.
И вот сегодня она прочтена.
Начать возвращаться с Лавкрафта было не самой лучшей идеей. Но поставить Воровку книг среди первых пунктов однозначно было для меня правильно.
Столько страниц знакомить нас с персонажами, заставить нас проникнуться ими, запомнить их сложные фамилии, а потом так закончить. Даже зная примерный конец не только со спойлеров рассказчика, я прониклась произведением. Оно дало мне новый стимул продолжать идти по моему списку литературы.

Я не могу точно сказать, когда началась эта история. Возможно, ещё в далёком 2014ом году, когда вышел фильм по книге Маркуса Зусака с изменённым названием "Воровка книг". Увидев рекламные ролики и просмотрев анонсы в интернете, я тогда подумала: наверное, стоящие внимания книга и экранизация, нужно уделить время. Ну о войне – и что такого, уж сколько всего о войне мной прочитано, не страшно. Я скупой на эмоции читатель и зритель, меня не потревожит новая история. Но с кино не сложилось (то финансы поют романсы, то времени нет), с книгой тоже, и на время я забыла об этой идее.
Получила продолжение история лишь в 2016ом. Мы разговаривали с подругой на перемене между парами, и она призналась, что хотела бы прочитать "Книжного вора", но не может найти книгу в электронном варианте. Я поддержала поиски, однако они не увенчались успехом. Что-то, вероятно, всё же отложилось в моей памяти, но я переключилась на другие книги.
И, наконец, уже в 2017ом я искала подарок на день рождения той самой подруге. Я ходила по книжному магазину (лучший подарок филологу, конечно же, книга) и вспомнила об её желании. И я стала искать "Книжного вора" по стеллажам. Это была простая книга с мягкой обложкой из серии "100 лучших книг". Подарок я купила, естественно, заранее, и я мучилась от желания заглянуть внутрь. Такой ажиотаж сейчас вокруг этой книги, в том числе и на этом сайте, я не могла её найти - и вот же она! Но я не смогла открыть чужой подарок, а вторую такую же книгу себе покупать... Я не захотела рисковать и тратить деньги на кота в мешке. Может быть, я правильно сделала, но об этом позже.
Казалось бы, какое отношение к этой истории имеет "Тотальный диктант"? Самое прямое. Я попала на это мероприятие случайно и не планировала написать диктант как можно лучше – просто строчила текст, на автомате расставляя знаки препинания. Каково же было моё удивление, когда я написала на "отлично"! Но эта история не к хвастовству, а к тому, что в подарок всем отличникам организаторы предложили скачать с одного небезызвестного сайта (это не реклама, чтобы сайт указывать) двадцать книг. И что же я увидела первой строчкой списка? "Книжного вора"! Таких совпадений просто не бывает, думала я раньше, однако свершилось, и я получила свой заветный легальный электронный экземпляр на планшет.
Казалось бы, вот оно, счастье!..
...Которое продлилось пять минут. Или меньше. Я не могла понять: меня что, надули? Где книга из рейтинга "Топ-100" (на этом сайте у неё 22 место)? Где то, что всем так нравится? Я пыталась разрешить эти вопросы, посовещавшись с людьми в твиттере – это меня не обнадёжило. Подруга, кстати, и книгу оценила, и фильм посмотрела, и даже поплакала в конце. Я стала копаться в себе, продолжая медленно читать, и искать проблему. Озарение накрыло меня на очередной паре истории русской поэзии. Наша преподавательница рассуждала о том, что Некрасов практически изменил себе, решив писать для заработка, а не для души.
Наверное, уже все запутались – и Некрасов, и подруга, и твиттер... Объясню.
"Книжный вор" стал главным моим книжным разочарованием с начала 2017го года. Учитывая то, как я искала и долго думала об этой книге, можете оценить масштаб бедствия. Я вынуждена даже согласиться с самой популярной рецензией, на которую так набрасываются остальные рецензенты. Перевод (или это оригинал такой?) написан коряво. Ошибки резали глаз чуть ли не на каждой странице.
Книга выглядит так, будто она написана... для продажи. Набор штампов о войне, Германии, России. Фразы в большинстве своем такие, чтобы их удобно было брать потом как афоризмы. Ситуацию должен был спасти рассказчик, а он здесь, на минуточку, посредник между мирами, чуть ли не сама Смерть во плоти. Не спас. Понимаете, когда людей убивают тысячами, жалобы Смерти на усталость выглядят как минимум цинично. Я должна была пожалеть его? Нет.
Так вот, набор штампов. Что там, говорите, было? Гитлерюгенд? Есть Гитлерюгенд. Евреи в подвалах? Есть евреи. История несостоявшейся любви? Получите любовь. Что должно быть ещё? Обязательно любовь к чтению у героини? Сделано. А украсим мы этот набор, который обязательно купят, нереалистичнейшим финалом – и главное таким непредсказуемым, что если бы у меня была бумажная книга, боюсь, я бы швырнула её куда-нибудь. Мне не то что заплакать – мне только смеяться захотелось. Ведь сам рассказчик нам, мягко говоря, в середине книги поведал весь конец с таким "оправданием":

Ну да, я грубый. Испортил концовку – не только всей истории, но и этой вот ее части. Преподнес вам два события заранее, потому что нет особого интереса нагнетать загадочность. Загадочность скучная. И утомляет.

Что, простите? А банальность и продажность захватывающие? Мне расхотелось читать после этой фразы. И даже ставить нейтральную оценку. Нет, это не могло мне понравиться. Если бы это была первая книга о войне, которую я читала, я была бы в восторге. Но это уже если не сотая, так пятидесятая – точно. У меня сложилось впечатление, что автор вообще не понимает, о чём он пишет. Персонажи абсолютно картонные, блеклые, мёртвые, они нужны для чего-то определённого. Повествование были призваны спасти и фразы из немецкого, вероятно, внесённые с расчётом на то, что не немцы будут кивать и говорить, как это здорово и придаёт колорит. Не здорово, не придаёт. Я учила немецкий, и перевод местами грубый и неправильный. К тому же сочетание немецких и русских слов выглядит так, будто персонажи в Германии говорят на русском, а потом – раз! – и переходят на немецкий. Особенно эта смесь французского с нижегородским видна в эпизоде с разбившимся английским лётчиком, который говорит, естественно, по-английски. Ещё коробили всю книгу "Езус, Мария и Йозеф". Да, это просторечные варианты, но когда их говорят абсолютно все персонажи, будто у них пластинку заело... Ужас.
В общем, я потратила несколько часов своей жизни абсолютно зря. А в совокупности я потратила ещё больше на поиски этой книги. Лучше бы меня утомила загадочность, чем набор штампов и чужое желание заработать.