Цитаты — стр. 5

Самое важное в жизни найти свою стезю, своё дело, найдёшь - и всё остальное приложится, не найдёшь - и будешь болтаться как дерьмо в проруби.

Близкое знакомство с порядками в советской «идеократии» не подорвало его русского патриотизма, но, очевидно, укрепило в мысли, что от Советской страны лучше держаться подальше.

Полученные от Ахматовой денежные переводы он тратил не столько на покупки в ларьке, сколько на всё те же научные книги – заказывал их себе прямо в лагерь.

Немцы пытались пробиться на запад, чтобы сдаться американцам, а не русским. Забыв азы военного искусства, они бросались на русские позиции не цепями – колоннами, а опытные советские пулеметчики и артиллеристы их просто расстреливали.

По сравнению с Восточной Сибирью передовая – это курорт. Северная тайга – это зеленая пустыня, по сравнению с которой Сахара – населенное, богатое и культурное место

Гумилев уверял Эмму Герштейн, будто бы за последний год видел только трех «женщин» – «зайчиху, попавшую в петлю, случайно забредшую к палатке олениху и убитую палкой белку»

Зощенко же перевел несколько случаев из древней и средневековой истории на язык советского обывателя и написал неожиданно глубокую книгу о неизменности человеческой природы

Лев жил вовсе не в бараке «самых отпетых урок», а в бараке геологов, где, по словам Снегова, «было интеллигентно и чопорно»

Поэтический ореол отца и матери и в лагере бросал на него свет, и все культурные люди всегда старались помочь ему вопреки тому, что он эти попытки неизменно сводил на нет.

Свернуть 

Луна, заезды и разноцветные отблески полярного сияния показывают человеку, что он на Земле не одинок и может прийти куда-нибудь, где есть яркий свет и печка – самое дорогое для изгнанника в Заполярье. И всё же равнина безрадостна и тосклива. Зато южная окраина будущего Норильска – цепь невысоких… Развернуть 

Гробов не хватало, поэтому начали хоронить без них, а затем додумались оставлять покойников и без одежды – не пропадать же добру. Их одежда еще пригодится живым, способным приносить пользу советскому государству

Гумилеву пришла в голову мысль: пассионарность имеет энергетическую природу. «То, что я нашел и описал для себя в истории, есть проявление флуктуаций энергии. Излишняя энергия выходит через деятельность. Я не знал одного – какая это энергия».

Науки естественные (науки о природе) и гуманитарные (науки о духе) резко отличаются друг от друга по своим методам. Гумилев это разделение попытается преодолеть.

Три опасных заговорщика, убежденные антисоветчики и террористы, которым мог вполне угрожать расстрел, беседовали о Древнем Востоке и семито-хамитской филологии.

Но Москва бессильней крымских пленниц
На коленях плачет пред царем.
И стоит гигант-преображенец
Над толпой с кровавым топором.

Гумилев яркими историческими фигурами всегда интересовали, но царя Петра не любил. В его стихах Петр не великий и суровый государь, а просто палач.

Свернуть 

Племена, живущие охотой, собирательством, скотоводством, могут позволить себе витание в мифах, счастливое бытие среди нимф, эльфов, добрых и злых духов, фавнов… Но государству, имеющему заводы, железные дороги, электростанции, просто-таки опасно вдруг говорить, что 2×2= (может, где-то, по погоде и… Развернуть 

Свернуть 

Из лаборатории он вынес одно главное воспоминание, наплывавшее вечерами: обмакнул палец в красную краску и оставил отпечаток на Луне. Вернее, на детали, которая потом была вмонтирована в луноход на заводе Лавочкина и отправлена на Луну. Если точнее, это была коробка, соединенная с рентгеновским… Развернуть 

С каждым годом они любят друг друга все больше, десятилетие взаимной злобы оба вспоминают с горечью, а то, что его преодолели, — с благодарностью друг к другу.

Свернуть 

— Юра, это огромное преимущество, что ты русский, а не изъян, как думают они, выросшие в стране, которая пухнет от сознания собственного величия, не понимая, что это провинциально. Ты космополит, ты двуязычен и бикультурен. Тебе нужна профессия, в которой это дает максимум конкурентных… Развернуть 

Мы оставили сына с жизнью, вывернутой наизнанку, и летим в страну, вывернутую наизнанку. Но у нас есть девять часов недосягаемости. Тут нас не достанут, и ничего не случится, мы летим. Давай наслаждаться этим. Пить шампанское и радоваться…

Кому - война, кому-то мать родна:
точней не скажешь. Так же и разлука.
Она кому-то крест, кому-то мука,
а мне звезда и свет в окне - она.
И каждый день, вставая поутру,
я вижу смысл во всем: и в том, и в этом,
поскольку, даже если я умру,
ты возвратишься.
Не зимой, так летом.