Рецензии — стр. 98

К моему глубокому сожалению, книга у меня не вызвала столь бурных реакций и эмоций, как ожидалось с самого начала. Не помогла даже голова девочки и бегущее без головы тело. Ну хоть убейте, ну не впечатлило меня описание гражданской войны Биафры с Нигерией. Не поверил я, что на 500 страницах расписаны три года кровопролитного мероприятия. Ну нет у меня такого чувства. Персонажи страдали от голода, у детей раздувались животы, женщин насиловали, постоянно убивали, травили, гнобили, что только не делали. Убивали этих несчастных игбо (если перепутал, извините), как в свое время евреев...
Так как с историей у меня вообще мракобесия, подумал сначала, что сюжет полностью выдуман. Как оказалось, все намного серьезнее, реальные события. И казалось бы, должно было поменяться отношение к книге, как минимум из-за того, что здесь описаны страсти времен войны. Но повторюсь, не считая некоторых моментов, которые разрывали мозг, в целом книгу не прочувствовал и нее было никакого сочувствия и сожаления к героям, как у главным, так и второстепенным.
Момент под конец, когда Оланне рассказывают что некто там погибает, все, кто есть в доме начинают рыдать горючими слезами и орать, что есть сил "За что так с ним?". Меня этот момент окончательно выбил из колеи, потому что я забываю имени второстепенных персонажей, которые где-то там, когда-то там появлялись в начале книги и исчезли до конца. А в конце опять вылезает, да еще и под такую реакцию героев романа. Мне, как человеку, которому сложно запомнить имя человека, героя сложно посочувствовать в такие моменты, увы.
Хорошо, даже если упустить "голодание", беготню за едой... Какое вообще голодание, когда наших героев подкармливали со стороны, они еще умудрялись отдавать часть своей еды малознакомым людям, с которыми жили... раздавали направо-налево куски мыла, духи, порошки и прочую ерунду. Я сильно сомневаюсь, что действительно голодающие люди так бы поступали, но автору однозначно виднее, ведь судя по речи автора в конце, над книгой была произведена огромная работа и выслушаны десятки людей, кто жил в Биафре (уф, аж самого себя увидел, как при написании научной статьи ковыряешь тучу статей, журналов, испытаний, а на выходе получается что-то такое, будто за два дня написал).
Итак, если опустить "голодовку", то в книге еще много интересных отдельных жизненных историй. История Малышки меня просто убила наповал. Когда ты прочитал вторую часть книги, тебе не совсем понятно, а потом ты дочитываешь третью часть и... БУМ! Это сделано очень круто, надеюсь те, кто читал, меня поняли. А те кто не прочитал, читайте, и все сами узнаете!
Есть также истории, которые мне абсолютно не понятны. Точнее, мне не понятно поведение героев в данных ситуациях. Прям хотелось биться головой об стол с криком "Какого черта ты творишь, идиот (дура набитая)", но что толку? Персонажи меня не услышат, а я только лоб поврежу.

Как человеку, который шесть лет тянул ласточку и прыгал на льду быстрее, выше, сильнее, и который в конце концов полюбил это дело и хотел бы продолжить его в своих детях, мне есть что сказать об этой книге.

Она о нелюбви. Точнее, конечно же она о любви, но не о той, о которой пишут в глянце. Как могут любить люди, необученные этому? Никак, то есть ровно по своим умениям. А где им этому было научиться? У своих родителей. А тем — у своих родителей. А тем — ну, вы поняли, до бесконечности. Где-то глубоко в прошлом остались те предки, которые смогли бы научить свое потомство любви, но что-то пошло не так. И сейчас психологи всего мира пишут книги, снимают видео, дают мастер-классы о том, что "не любите своего мужа, любите себя", "не воспитывайте своих детей, воспитывайте себя", "не пеняйте на зеркало, пеняйте на себя". Вот в чем универсальный секрет книги. Недолюбленные, недопонятые, нереализованные люди растят таких же детей — просто по шаблону. Редко кто вырывается из него на уровень осознанности.

Вот и родители Лидии, правда о которой нам становится известна с первых строк, живут и растят своих детей по шаблону. У матери это "счастливая американская миссис", у отца — "добытчик мамонта, лишь бы у жены руки были не в мозолях". Дети в этом шаблоне есть, но уложены в него странно. Любимчиком назначен второй ребенок — дочь. Не мальчик, наследник рода. Не последыш, который воссоединил семью. А средний ребенок, похожий и на отца, и на мать одновременно... И все же больше на отца. И на которого оба родителя возлагают по истине космические планы. Она станет доктором. Она будет популярна, окружена компанией и станет как все.

Вообще, мотив "как все" — довольно навязчив в книге. Отец старается как можно сильнее стать этим "как все" и детей причесывает под эту гребенку. Мать, наоборот, всю жизнь положила на алтарь "не как все", но почему-то всю свою энергию направила только на одного из троих детей, хотя все они уже не как все по праву рождения... Может, на троих сил не было?

Странным образом, роман, написанный с аптечной точностью по приоритетам и дозированности получаемого читателем знания, универсально давящий на больные точки и отцов, и детей, меня не впечатлил. Да, хорошая история. Да, поучительная. Но чего-то не хватило.

Не хватило знаний о героях.
Маму жаль — и детство не задалось, и карьера не сложилась, и затянувший быт связывает по рукам и ногам. Трижды отлучена от общества — не таким мужем, домом в тупике и отсутствием карьеры. Но что-то не очень верится, что мечта стать доктором была именно мечтой, а не поводом слинять от поварежек и стирки (в последствии. В юности, конечно, без вопросов — мечта мечтой, обед по расписанию).
Папа долюблен и хорошо образован. Но замкнулся на шовинизме. А так ли это было, или ему просто было уютно в раковине рака-отшельника? И почему свою любовь не распределить среди детей, если видишь, что жену перемкнуло?
Лидия, зачем тянуть одеяло на себя в редкие моменты триумфа других? Так ли это внимание тяготило?
Ханна, такой ли ты эмпат, благ и человеколюбец, если в смерти сестры нашла для себя бонусы?
Нэт — ты похож на папу своей твердолобостью, но почему ты слил одну сестру, а вторую и вовсе не разглядел.

Понимаю, что побег матери глубоко поразил детей. И ее саму. Но не понимаю, почему десять лет, прошедшие с того момента, не были потрачены друг на друга. На Лидию возложили слишком большую ответственность — быть центром семьи, ее вожаком. Для ребёнка это непосильно. Итог вполне закономерен.

Мерзкие эпизоды Джеймсовых уходов от реальности совсем выбили из колеи. Я понимаю, так бывает. Я знаю, что именно так и бывает... Читать об этом было больно. Он нашел в объятиях жены любовь и принятие всей Америки, она подарила ему продолжение, но он, по трусости или по шаблону, метнулся к знакомому сценарию, к корням.

На самом деле не так плохи родители, как нам старались нарисовать. Говорят, книга автобиографична, и, похоже, Селеста не была Лидией в своей семье. Любой одержимый родитель является скрепой. Ему не безразличен ребенок, он вторгатся в его жизнь, но от этого сам ребенок ни капли не страдает — может, он и не рад, но ему точно есть, что вспомнить! А что будут вспоминать те, кто хвастается "Мама мои уроки не проверяет", "У меня компьютер последней модели и я играю, сколько хочу", "Я не ходил на кружки, но у меня было Детство". Последние, кстати, очень потом затрудняются с ответом, что же было такого в его детстве, чем оно было наполнено. Обычно — пустотой. Телевизором, сидением у бабушки в деревне (или в городе, кому как повезло) и школой. Все! Ни тебе музеев, ни зоопарков, ни пикников. Никаких событий, которые откладываются в памяти и работают на укрепление семьи. Так могут жить городские домашние животные, но не думаю, что это эталон Детства.

Уроки книги таковы, что в семьях есть любимчики, какие бы истории не рассказывали родители о сломанных пальцах; свой опыт передаешь своим детям бессознательно, а для осознанного родительства должны произойти серьезные потрясения; семьи со смещенным "центром тяжести" стремятся к распаду.

Об Олимпийском будущем моего ребенка я все еще раздумываю... Но уже сейчас понимаю, что любовь к нему перевесит жажду медалей. Захочет читать — пусть читает, захочет стать космонавтом — поддержу. Главное, чтобы человек был хороший.

В рамках ежегодно и самостоятельно проводимой благотворительно-интеллектуальной программы «Нобелевские вирши в каждый дом» столкнулся (ну а как было не столкнуться) с британским прозаиком, Нобелевским лауреатом по литературе 2017 года, великолепным и блистательным カズオ・イシグロ, или как его более привычно в наших краях называют – Кадзуо Исигуро. Я вообще-то не сторонник того, чтобы читать всех нобелевских полученцев – не каждый сможет осилить стихи Транстремера, «Моменты тишины в ожидании перезарядки оружия во время расстрела» Имре Кертеса или те самые G Am7 Em7 C от недавнего лауреата Боба Дилана. Но Исигуро как-то всегда манил, и дело даже не в том, что светоча британской литературы из Нагасаки был всегда на слуху, ну просто как-то вот всегда хотелось что-то у него прочитать, хоть ту же «Не отпускай меня». Но руки не доходили и не доходили. А тут такой повод – не каждому же (гитаристу) Нобелевскую премию дают.

Начал я с последнего труда подданного Британского Императора – «Погребенный великан». И как начал – так не мог оторваться. Я очень редко пишу такое про книги. Будучи существом низменным, я обычно зачитываюсь бульварными романами или легкими жанрами. Помню, как пропускал остановки, читая Майкла Крайтона. Или специально садился в автобусы с долгим маршрутом, чтобы подольше посмеяться над достаточно сортирным юмором ван де Рюита. А тут другая история. Хочется лечь на диван, включить над собой одну единственную лампу (посадить под лампу кота аля «настало время для историй») и погрузиться в этот дивный, старый мир. «Погребенный великан» - красивая (хочется сказать благородная) притча о тех временах, когда по миру еще бегали рыцари и драконы. Но вот в чем фокус – жанрово произведение постоянно трансформируется: философский и мягкий ход постоянно ускоряется и радует (а также удивляет) читателя элементами боевика, триллера, детектива и даже хоррора. Получается, что как будто ты пришел в мишленовский ресторан (2 звезды), тебе принесли что-то очень сложное, молекулярное и непонятное (весом 12,5 грамм), но вместе с этим принесли ведро картошки фри с кетчупом. Вот примерно вот так. Это так удивительно и прекрасно, что такое «нобелевское» произведение не чурается подобных историй. Хоть в ладоши хлопай.

Вообще, по поводу доступности Исигуро - она прямо-таки поражающе открытая. Я не хочу ничего плохого сказать, скажем, про Джона Кутзее (это трехзвездочный мишленовский ресторан) или про Леклезио (это тайный, несуществующий, покрытый тайнами пятизвездочный мишлено-бриджстоуновский ресторан), но там можно расплакаться иногда от беспомощности – настолько все непонятно и сложно. А у японского (вот и проговорился, а то вы, наверное, и не догадывались) мастера пера – все понятно и усвояемо. Это ли не важный шаг литературы навстречу своему писателю? Все может быть.

С Исигуро есть еще одна интересная мысль – не успел я закрыть книгу, как (еще одна редкая штука), мне захотелось тут же прочитать что-то еще исигуровского. То ли вокруг совсем стало много плохих книг и писателей, то ли просто как-то британский корифей зашел мне. Хотя, я честно признаю, мне дай в руки Дэна Брауна, так я радоваться буду и кричать, и танцевать. А тут другой зверь, специфический. Как лысая кошка. Вот, кстати, единственно верная и правильная коннотация. Читать Исигуро – все равно что гладить лысую кошку. Непривычно, но очень приятно (хотя и странно, и ничего вообще не понятно). Где, кстати, можно отправить резюме в Швецию, людям кто премии вручает? Очень хочется вручить премию Джейми Оливеру, почему бы и нет, раз там такая пьянка пошла.

Ах да, смешная шутка. Тот редкий случай, когда Харуки Мураками не получил Нобелевскую премию (он фаворит у букмекеров последние лет 5) из-за какого-то англичашки. Тут напрашивается японская поговорка. Пускай будет вот эта - "Когда дикие гуси парят в вышине, даже черепашки стучат лапками" (вы можете сделать грозную лицо и с рыком прокричать ГАНГА ТОБЕБА ИШИГАМЕ МО ДЖИДАНДА – это вот оно и будет).

Не знаю, что это значит. Исигуро знает. Все.

コフィート

Жили-были старик со старухой у самой Великой Равнины... Или так: жили-были в норе под землёй люди. Не в какой-то там грязной сырой норе, где со всех сторон торчат хвосты червей и противно пахнет плесенью... хотя не знаю, может быть, плесенью там всё-таки пахло, ведь разве Англия не окутана всё время туманами? Я там не была, а экскурсия в английские земли, проведённая Кадзуо Исигуро, относится не к нашим дням, а к сказочно-легендарному прошлому, где жива память о короле Артуре и его волшебнике, где соседство со свирепыми троллями не кажется чем-то из ряда вон выходящим, а при переходе из одной деревни в другую можно встретиться со стайкой маленьких злых фейри. А самое главное: землю окутывает хмарь, отбирающая воспоминания - этакий мир счастливого неведения, живёшь и не помнишь, что происходило всего пару дней назад. При таких-то вводных данных Аксель и Беатриса, старичок со старушкой, вознамерились навестить сына, живущего в соседней деревне, и именно с этого начинается покоривший меня роман Исигуро.

Мне кажется, что энергия, заключённая в этой книге (то есть та сила, с которой текст привораживает читателя), во многом основана на его композиции - на том, как автор решительно меняет жанровую основу и даже литературное направление в тот самый момент, когда читатель уже вжился, пообвык и готов к тому, что дальше всё покатится по инерции. Начинается история как добрая сказка, едва ли не детская. Герои трогательно милы, описание мира отсылает к английскому фольклору, и стиль письма, и общее настроение - всё создаёт впечатление уютной сказочности и катится себе, катится по дорожке, протоптанной всеми сказками мира... как вдруг - во что же это врезался расслабленный читатель? Появляется персонаж, явившийся из совершенно другой системы координат, и на кончике своего меча приносит в эту сказку реальность. Самую тошную, самую злую - реальность войны. Обезглавленных детей, изнасилованных девочек со вспоротыми животами, повешенных стариков и женщин. Не в прямом смысле приносит, конечно, всё это лишь мелькает на горизонте, так, чисто гипотетически пока...

В этот момент читатель чувствует диссонанс, ведь в добрую милую сказку это уже не укладывается - а реалистичность продолжает набирать обороты, обрастать кровавыми подробностями и психологически достоверными деталями. О, вокруг всё ещё полно фейри, троллей и прочей нечисти, но отступают они даже не на второй - на какой-нибудь третий план. И знаете - для тех, кто читал книгу - как я понимаю соотношение этих двух частей повествования? Сказку дарит забвение. Возможность жить в легендарном мире, безмятежное счастье неведения, вера в доброту и справедливость, вот это всё - плоды забвения, уничтоженных воспоминаний. Реализм приносит с собой память и знания. Такой багаж круто изменяет того, кто его несёт, и приветливые старички, и доблестные воины - все пугающе меняются. Уже невозможно блаженство, не получится погреться в сиянии старых легенд. Но забвение, даруя счастье, впереди обещает неизбежную катастрофу, куда более страшную, чем та реальность, от которой ты пытался скрыться, стирая воспоминания. Поэтому из двух зол (памяти и забвения) стоит всё же выбирать меньшее - память.

Ближе к финалу сюжет романа вновь делает крутой поворот, бросая читателя в насквозь символичную притчу о лодочнике, намёк на которую уже возникал и раньше. После того, как продолжительное время надо было всё происходящее понимать буквально, опять приходится перестраиваться. Заключительный эпизод - сплошная метафора. Таким образом замыкается круг, мы снова уходим от реальности и пугающих отсылок к современному миру туда, где спокойно, лирично и отрешённо, и можно поразмышлять о вечном.

Эта книга по-настоящему впечатляет. Не знаю, может быть, глупо считать Исигуро этаким сплавом восточной и европейской литературы - перебравшись в Англию в шесть лет и именно там получив образование, многое ли он сохранил из своих корней? Но мне всё видится восточная мудрость, завёрнутая в материал из английского фольклора. Может, потому что мне хочется её видеть. Как бы то ни было, "Погребённый великан" - из тех книг, исчерпать которые до самого дна не так уж просто, всегда можно найти ещё какую-нибудь зацепку, ещё какой-нибудь символ для расшифровки. Об этом романе можно думать и думать, а значит, это по-настоящему хороший роман.

Эта чудесная книжка захватила меня словно снежным вихрем и не отпускала пока я её не дочитала. Она заставила меня и повеселиться и знатно попереживать, ведь Тоня-Грохотоня, она же "гроза Глиммердала" такая живая и активная девочка, тоже много веселится, а за зиму и весну, описанные в этом томике, в её жизни представились и случаи понервничать, испугаться, обидеться, а особенно попереживать за своего лучшего друга. Героиня книги - девятилетняя жительница небольшой норвежской деревушки, в которой она единственный ребенок. Новые появляются только когда в кемпинг поблизости от хутора, на котором живет Тоня, приезжает семья. Вот только хозяин кемпинга любит тишину и не любит детей, так что новорожденная дружба оказывается под угрозой. Но лучший друг Тони, бывший тролль Гунвальд спасает ситуацию. А через какое-то время уже Тоне надо спасать его. И ещё много чего успевает произойти до пасхи, с которой совпадает день рождения героини.
Очень, очень мне понравилась каждая страница этой книги. До этого читала у автора дилогию про Трилле и Лену, поэтому рассчитывала, что мне понравится, и не обманулась.
Рисунки поначалу привели меня в замешательство, очень уж они своеобразные, с сумасшедшинкой. Но вскоре я ими прониклась и стала разглядывать с удовольствием, там есть за что зацепиться взгляду.
А ещё Тони мне напомнила про двух похожих рыжих озорниц - Пеппи и Манюню.

Последнюю неделю мая я провела с романом Дины Рубиной «На солнечной стороне улицы» про витиеватость судеб и жаркий Ташкент.

Меня сначала несколько смутил прием с вставками в книге как бы биографических воспоминаний писательницы о городе. Хотя описания города и прекрасны, какое-то время они существовали для меня отдельно от сюжета романа. Но к середине повествования они все же переплелись и в итоге создали ту самую объемную картину, к которой вероятно и стремилась автор. Мне в результате ужасно понравился именно этот прием смешения двух реальностей, который заставляет немного заблудиться.

Я не буду описывать сюжет, но скажу, что он охватывает достаточно большой период в два поколения семьи примерно с 50-х годов ХХ века. То есть Рубина в общем-то возвращается в город своего детства и юности, отсюда эта биографическая нота, посвященная Ташкенту. Надо признать, что этот ностальгический эксперимент в художественной форме удался, книгу даже называют "Ташкентский роман". Но конечно это Ташкент определенной эпохи, которого сейчас уже не существует в реальности, и тем ценнее этот опыт.

Удивительно то, что в процессе чтения я полностью была захвачена сюжетом и героями (они потрясающие! такие полнокровные, живые и книжные одновременно), но когда книга закончилась, и я обернулась взглянуть на цельную картину, то на первый план вышел город, яркий и насыщенный, словно именно он и создал этих людей, судьбы, красоту, горе и любовь.

Пожалуй, я бы не стала читать эту книгу, если бы знала, насколько много в ней внимания уделяется Шекспиру. Увы, я не поклонница его творчества, как и всей драматургии в целом, поэтому центральная линия книги идёт совершенно мимо меня. Но я изначально купилась на сравнения с шикарной Тайной историей Донны Тартт, романом, который первым познакомил меня с поджанром «тёмной академии» и до сих пор остаётся для меня лучшим его представителем. Как можно догадаться из моей оценки, книга М.Л. Рио на меня того же впечатления не произвела.

Всё происходит в Классической консерватории Деллакер, где обучаются студенты на таких направлениях, как вокальное, инструментальное, танцевальное, художественное, лингвистическое, философское и, конечно же, театральное. Именно на театральном, на последнем четвёртом курсе и обучаются семь центральных персонажей романа: Ричард, Мередит, Филиппа, Александр, Рен и, наконец, рассказчик Оливер. Все они горячие поклонники творчества Шекспира, настолько, что даже между собой общаются фразами из его пьес. И как же удачно складывается, что в Деллакер преподаватели занимаются с ними только по Шекспиру.

Каждый год студенты готовят масштабные спектакли по той или иной пьесе драматурга. И, что типично для актёров, у каждого из героев уже выработалось своё амплуа. Ричард, к примеру, самый из них видный и внешне, и по характеру, всегда получает роли королей, воителей. Другому, Александру, хорошо даются роли злодеев. Мередит, привлекательная девушка, роли получала под стать своему внешнему виду. Ну а вот Оливер, от лица которого ведётся повествование, всегда считался среди них худшим актёром, и роли ему доставались самые второстепенные и малозначимые.

В последний год обучения герои снова готовят грандиозную постановку, но, наблюдая за происходящим, можно заметить, что в компании их нарастает напряжение. Тут и недовольство распределением ролей, и личные разногласия. И в центре всего этого, фигурой, которая вызывает у большинства наибольшее раздражение — заносчивый Ричард. Видно, что своих сокурсников он задевает за живое своим поведением и вызывающим отношением. Поэтому, когда однажды, на утро после бурной вечеринки его изувеченный труп находят в близлежащем озере, в глубине души никто по нему не скорбит.

Но помимо того, как смерть Ричарда воздействует на остальных героев, всплывает также вопрос — как он умер? Это несчастный случай или убийство, но тогда чьих оно рук? Начало романа даёт нам намёк — десять лет спустя за решёткой находится Оливер, но, возможно, он невиновен? Все ответы, конечно, ждут в финале.

Вообще, мне нравятся такие сюжеты, когда мы наблюдаем за тесной группой друзей-студентов, между которыми постепенно настолько накаляются отношения, что происходит непоправимое. Тут главное, чтобы автор смог показать весь этот накал страстей, эту группу совершенно разных характеров, которые сталкиваются друг с другом в этом вынужденном сосуществовании. В идеале у читателя должно сформироваться чёткое понимание личности каждого действующего лица, его тайных желаний, а также и всех тех моментов, когда на этой почве между героями возникают неизбежные конфликты. Здесь, увы, главные герои получились плоскими, и у меня возникло ощущение, что их характеры ограничивались теми самыми актёрскими амплуа, которые за ними закрепились. Герои сами признавались, что живут Шекспиром, сценой, и казалось, что у них и правда нет другой жизни, кроме этого. Когда в консерватории были каникулы или другие перерывы в занятиях, они буквально не знали, куда себя деть. И правильно, что это их состояние, пребывание в этом заведении приравнивалось к секте — настолько всеобъемлющим оно для них было.

Из-за того, что герои настолько плохо раскрыты, то и их отношения друг с другом тоже кажутся поверхностными. Особой дружбы между ними не видно, конфликты вроде происходили, но впечатление создавалось такое, что они просто настолько уживались в свои роли, что выносили это за пределы репетиций. Всё казалось нереальным, наигранным, театральным. Такова, возможно, и была задумка автора, но я ей не прониклась.

Помимо всего этого повествование перегружено огромными и многочисленными вставками из пьес Шекспира. Видела в одном из отзывов других прочитавших, что Шекспира можно было спокойно вписать в соавторы этого романа, потому что половина всего текста — отрывки из его пьес. И тут не поспоришь. Герои зачитывают сцены на репетиции, на выступлениях, вставляют в свою повседневную речь цитаты, и это настолько перегружает текст, отвлекает от сюжетной линии, что просто утомляет.

Возможно, надо быть фанатом Шекспира, чтобы прочувствовать этот роман и восхититься задумкой автора. Увы, меня я осталась равнодушной. И сюжетная линия про убийство оставила желать лучшего — всё настолько скучно и пресно, как и персонажи настолько неинтересные, что вообще всё равно, кто из них и зачем совершил убийство. В плюс книге отмечу разве что общую атмосферу закрытого учебного заведения, она автору удалась отлично, но помимо этого книга меня ничем не впечатлила.

Эту книгу я читала долго, не потому что она плохая, скучная и т.д. - нет, написана она прекрасно, сюжет тоже интересный, но в ней было для меня очень много новой информации, и вследствие чего помимо чтения непосредственно романа приходилось перелопачивать дополнительно уйму другой литературы, статей, справочников, статистических выкладок, чтобы разобраться, как оно все было на самом деле.

Началось все с того, что алжирский дей (это турецкий наместник, так как Алжир с 1671 года де юре находился под властью Османской империи, а де факто турецкая власть была рыхлой и держалась островками, перемежаемыми территориями под управлением местных султанатов) в припадке гнева стукнул веером французского консула, и тем самым положил начало завоеванию Алжира Францией в 1830 году. К 1848 году после сдачи в плен последнего эмира война была завершена, Алжир объявлен территорией Франции и поделен на департаменты. Очаги сопротивления безжалостно подавлялись, и оккупация продлилась аж до 1962 года, когда по всему миру прокатилась волна антиколониальных восстаний и большая часть Африки и Азии освободилась от европейского владычества. Французы и сочувствующие им местные бежали из Алжира на континент, и если европейцы просто вернулись к себе домой, то так называемые харки (коллаборационисты-мусульмане) еще долго мучились, встраиваясь в чужое общество, а государство французское не то чтобы очень им помогало. Современное французское государство уже дважды официально приносило извинения перед ними, но спасибо, как говорится, на хлеб не намажешь и потерянные годы в лагерях за колючей проволокой никто не вернет.

Герои этой книги - собственно, алжирская семья в трех поколениях. Если Али - это стопроцентный алжирец, с традиционным воспитанием и понятиями, тоской по своей земле и стране, то его сын Хамид - это уже полуфранцуз, которому даром не сдалась та земля за морем и больше интересует жизнь во Франции, причем как нормального члена общества, а не жителя резервации, обреченного всю жизнь вкалывать на заводе, как отец. А дочь Хамида Наима - уже вполне себе француженка, у которой от берберки осталась только внешность, и ее бесит, что на нее, родившуюся и выросшую во Франции, как и ее родители, среднестатистический белый француз смотрит как на потенциальную террористку, понаехавшую в страну позавчера. Недавние события во Франции и других европейских странах (теракты в редакции "Шарли Эбдо", в брюссельском аэропорту, на Стад де Франс и в клубе "Батаклан", беспорядки в Кёльне на новый год и т.д.) самую большую волну страха и опасения за свои жизни и судьбы вызвали именно в сообществе этих давних иммигрантов и их потомков, предки которых поверили колонизаторам и бежали из стран исхода вместе с ними, и в итоге оказались чужими среди своих, но и в новом обществе своими не стали.

Наима все же захотела посетить землю предков, чтобы понять, ее ли это народ и страна - а вдруг. Но нет, алжирская жизнь это совсем не для нее, женщины, которая выросла хоть и в околомусульманской семье, но все же с совершенно европейской оптикой и мировоззрением. Как много раз повторялось на протяжении книги, историю не переписать, и искать свою идентичность в давно утраченном - все равно что искать корни тумана.

Давно мне не попадалось настолько захватывающей семейной саги. Кроме истории семейства Маккалоу, начавшего свой путь вместе с первопоселенцами Техаса, тут ещё и производственный роман - подробности скотоводческого и нефтяного бизнеса, и чистейший вестерн, где в ролях плохих парней не только индейцы, но и пресловутые техасские рейнджеры, и многое о сложных отношениях между американцами и мексиканцами, постоянно сталкивающимися в разборках, войнах и просто драках за эту некогда изобильную зеленью и фауной, а потом нефтяными фонтанами землю.

Я книгу слушала в изумительном исполнении чтецов, каждый из который взял на себя роль одного из Маккалоу. Когда стала искать цитаты для рецензии, оказалось, что в самой книге повествование от имени Илайя, Джинни, Питера и Улисса идёт вперемежку, что вынуждает читателя скакать по времени из конца XIX-ого века поближе к концу ХХ-ого, и это вполне может быть минусом. В аудиоверсии же каждый герой рассказывает свою часть истории, а они уже сами сплетаются во времени, пересекаясь некоторыми подробностями.

Илайя Маккалоу, в тринадцатилетнем возрасте потерявший всю семью при налёте команчей, попадает в их племя и первое время постоянно живёт с мыслью, что убьёт всех индейцев. Правда, после этого вернётся домой и убьёт всех белых, которые пытаются отнять землю, уже обильно политую потом, у первопоселенцев, и сожжёт их город дотла. Мальчик с таким настроем, к тому же ловкий, умеющий стрелять, мечтающий стать сильным охотником, оказывается благодатнейшей почвой для полного принятия простых, честных и жестоких правил индейцев. Прожив три года у них, он и сам практически становится индейцем, но как будто некое проклятие висит над парнем: его индейская семья тоже вся погибает. От оспы, которой до прихода бледнолицых на этой земле никогда не было. Мальчишка возвращается к белым, долго подвизается в рейнджерах, которым платят землёй за головы убитых индейцев и преступников (даже судебная система особенной разницы между ними не видит), и в итоге становится хозяином одного из самых больших ранчо в Техасе.

Его сын Питер, некоторое время учившийся в колледже на юриста, всё же возвращается домой, на землю, которую любит и ненавидит одновременно. Он единственный из семьи, кто хорошо относится к мексиканцам, считая их людьми, а не вторым сортом или даже животными. Показательный пример: его отец, полковник Илайя, во время беспокойств на границе, когда белые без разбору отстреливают мексиканцев (видимо, за отсутствием индейцев, уже загнанных в резервации), своим работникам вешает на грудь таблички примерно такого содержания: это мексикашка с ранчо Маккалоу. Не трогайте его. Когда надобность в нём отпадёт , я сам его шлёпну. Причина хорошего отношения Питера к соседям, среди которых есть люди, получившие землю ещё от испанской короны, кроется не столько в его интеллигентности и мирном нраве, сколько в любви к Марии Гарсиа, которой не суждено превратиться в семейную жизнь. Всё трагично. Питер - совесть этого жестокого рода, воплощение человека, родившегося не в то время и не в том месте... Он думает:

Нужен второй ледниковый период, чтобы смыть нас с этой земли. Надо дать Богу второй шанс.

Джинни-Анна Маккалоу - правнучка полковника. Женщина, которая не только подхватила инициативу нефтяного промысла, им основанного, но и довела состояние семьи до безграничных высот.

Она оказалась осколком иного времени, времени ее прадеда. Но и это не совсем правда. Она не похожа на него. У нее нет воображения, она может добиваться только того, что видит своими глазами.

Предельная практичность и здравомыслие - такой её видят все, а что на самом деле бушует в душе железной леди, мы узнаём из воспоминаний, обрывками выплывающих из угасающего сознания Джинни перед смертью. Богатейшая женщина медленно умирает, валяясь на полу в гостиной собственного поместья, совсем одна... А перед этим как раз к ней наведался Улисс Гарсиа, потерянный для всех Маккалоу сын Питера...

В нем течет кровь обеих сторон. Он не жертва. Одна половина его семьи уничтожила другую. И те и другие — все они продолжают жить в нем.

Этому персонажу, увы, уделено совсем мало времени, но последние фразы даже дают надежду, что у романа может случиться продолжение. Если так, буду очень рада его прочитать. А пока

замелькали искры и показались языки пламени. Через несколько миль он оглянулся еще раз. По всему горизонту, от края до края, разливалось зарево.

Называйте меня брюзгой и любителем дыхания над пыльными полками, вдоволь уставленными классическими произведениями.

Пожалуйста! Меня это совершенно не тронет по той причине, что это настолько далеко от истины, как человечество от покорения космоса и многие из нас до необходимости преодоления литературных вершин, в попытках найти лучшие книги, которые мы глотаем одну за другой, как сигареты в минуты волнений, будто впереди скопилось около тридцати лет непрожитой жизни, необременённых заботой. Только не у каждого их именно столько и не стоит тратить время на откровенно посредственные книги в масштабе бесконечной вселенной. Представьте, что жизнь гораздо короче, чем мы придумали.

Я бы не хотел, чтобы у прикроватной тумбочки лежал подобный литературный экземпляр. И дело не в том, что обо мне сказали бы люди, лицезревшие сущность данной квартиры в смеси абсолютной тишины и неловкости...

"Господи, что он читает? Наверно и жизнь тратил так же бездарно" - подумает кто-то из них. "Да не так уж бездарно, просто я прочитал всё, что считал первоочередным, а ты наверное заканчиваешь второе прочтение прошлогодней газеты? Вот кто точно брюзга! И как он смеет судить меня по тому, что я читаю в данный момент?! Может быть просто я уходил от жестокой реальности и хотел найти себя в написанных строках? Да и что плохого в современной русской литературе?" - ответил бы я, если бы мог говорить.

Почему данный экземпляр является примерно подобным и достаточно спорным, в качестве использования его как точки опоры? Попробую объяснить исходя из прожитого опыта.

Хочется обратиться к тем, кто прочитал эту книгу и поднимал общую оценку произведения. Бесконечная череда пятерок, побуждающая к прикосновению, как мимолётный взгляд, брошенный в область пустого лица. Скажите, что всё было просто дурацкой игрой?! Вы наверняка смотрели за общим баллом и выставленными оценками предыдущими читателями из списка друзей. Желание не выпадать из средней плоскости, порой порождает дыхание подобных созданных монстров и Вы просто повторяли оценки. Кто-то думает, что он что-то не понял или упустил, а может быть кому-то это действительно нравится? Не подумайте. Я не осуждаю не тех, не других и не перечисленных третьих. Ведь довольно часто собственнолично поддаюсь на многие психологические впадины разума. Я просто пытаюсь понять. Это грани нормальных реакций, однако первый созданный прецедент вводит в заблуждение последователей и людей зависящих от мнений других. Хотя с другой стороны, я искренне верю, что таких не было или они являлись отъявленным меньшинством. Что многим неизвестна боязнь осуждения и присутствует только непреодолимая любовь к подобным формам построения слога, перечисленных тематик произведения, дачной романтики и прожитых этапов взросления.

Не хочу обижать ни автора книги, ни количество прочитавших и выставивших более высокую оценку. Я мог бы выкатывать самые прямые примеры, почему эта книга не стоит высшего балла, но какой смысл спорить с собственной тенью, ведь вместо человека напротив я вижу лишь поле в которое ввожу собственный текст? Я буду использовать простые и самые сдержанные намёки, которые помогут мне в случае неуверенности в собственном слоге и аргументации быть хотя бы немного экспертным на фоне предыдущих рецензий, не забывая о толике здравого смысла. Ведь сколько бы я не приводил аргументов - те, кто твердо убеждены и будут со мной соглашаться с перечислением аргументаций, не прекратят по-прежнему думать, что земля не является круглой. Конкретно для меня в своём жанре она является крепким средним примером, без притязаний на образ эталона написания книги и самый высокий балл из возможных для выставления оценки после прочтения. Почему? Попробую трезвую формулировку не боясь броска гнилых помидоров в область моей кривой переносицы.

Обращаюсь к числу тех, кого одолевают сомнения: "Стоит ли дотошно читать эту довольно среднюю книгу?" И почему она вообще является посредственной в моих усталых глазах?

Открывайте конспекты, берите ручки с потрёпанным колпачком и запишите под мою беглую и невнятную диктовку, единственное слово: "Стоит!" и может быть она лучше, чем многие книги. Нет... Даже определённо лучше во многих аспектах.

Записали? Отложите ручки. Главное мы уяснили.

Сейчас я объясню почему...

Любовная линия.

Сильная и запоминается до самых мелких деталей. Дачная романтика. Запретная любовь. Разговоры, переживания и череда ужимок. Не только мир вокруг является горящим, как указанно в тексте аннотации книги, но и чувства главных героев.

Авторский слог, некоторые описательные элементы и творческий потенциал.

Автор смог развить тему и понравиться написанным слогом. Он на несколько голов выше, чем язык лучших моментов в данной рецензии. Чувствуется, что одна из будущих книг имеет право понравится больше данного экземпляра.

Попытка передать атмосферу многим показалась доскональной.

Многим по вкусу теракты, попадания в образы и попытка описать серость прожитых будней. Возможно разобраться в себе, исследуя судьбы главных героев.

Тематики произведения наподобие отношений с родителями, пьянство, осуждение общества и других способов думать.

В книге много быта и реальности обыкновенной жизни, где читатель может сравнить себя с персонажами и найти схожие точки.

Просто, чтобы понять, что существует множество книг, несколько лучше и несколько лучше, а данный экземпляр можно использовать, как точку опоры в сравнении, но при условии того, что в своём жанре и современности - это явно не худший представитель среди множества остальных.

Пожалуй, что это всё из самых ярких и ощутимых достоинств.

Теперь для тех, кто не слушает однобоко и хочет задуматься над качеством прочитанных книг и владеть не только тремя тысячами рублей до зарплаты, но и пониманием всевозможных подводных камней находясь перед выбором. Без видимого раздела на пункты. Просто скопище скомканных мыслей.

Манипуляции количеством произошедших терактов и их упоминание настолько нелепо и неуместно, как добавление слова кончила в контексте девочки не достигшей возраста согласия, в книге посвящённой совершенно другой проблеме и главной любовной линии. Вы можете меня попытаться убедить, что этот персонаж тоже искренне важен и я соглашусь лишь при условии попытки забить неиссякаемые дыры внутренних пустот и набора необходимого количества букв и героев, для того, чтобы считаться полноценным романом. И вся её картонная судьба является серой и неинтересной. Рассчитанной лишь на младших сестёр, которых недолюбили родители, а также жертв несчастного брака, которые находят свой образ в любом страдающем человеке.

Взрыв на Пушкинской, Беслан, Норд-Ост и другие...Неужели одно упоминание произошедших событий делает любую литературу гениальной или хотя бы великолепной? Издайте мою рецензию тысячным тиражом. Я тоже только что написал об этом и мог быть там, как и в Минском метро больше десяти лет назад. Стоять с букетом цветов и мчаться в область свиданий с женщиной к которой я всё ещё не потерял подлинный интерес. А я потерял его столь безнадёжно, как несколько мелких монет в дырявом кармане. Это случилось всего за несколько дней до произошедших событий и это спасло мою ничтожную жизнь. Мы бы могли сидеть в кафе и поедать шарики отвратительного и непростительно дорогого мороженного, пока она рассказывает мне о своих несбыточных планах, а я в тот момент нелепо изображал бы густой интерес к каждому слову слетевшему с её милых губ, которые мне бы мне не пришлось целовать, потому что мы бы находились под завалами бетонных навесов, так и не добравшись до стен того заведения. Я до сих пор помню, как обзванивал всех из телефонной книги, кто потенциально мог находится в том месте в данный момент. "Я мог быть там..." - думал каждый житель миллионного города. Линии не справлялись с количеством звонков и каждый думал о худшем. Выходит, что мою жизнь спасло чёрствое сердце? Только оно далеко не такое уж чёрствое, в случае вызова нужных эмоций, при помощи букв или слов... Но не от этой наспех прочитанной литературы. Этот ключ не способен открыть мой тайный и самый дальний замок, который с лёгкостью и без ропота ненужного скрежета открывала совершенно другая литература написанная более твёрдой рукой.

Слабые диалоги, некоторые персонажи и линии поведения.

Я уже упоминал про картонную девочку, которой не стоит выбирается на улицу во время дождя, чтобы не потерять свою форму и несколько разноцветных надписей на пространстве груди. Я понимаю для кого она написана и является чуть ли не центральным героем, но она выглядит довольно слабо и примитивно.

Как и многие диалоги и линии поведения главных героев. Нам подсовывают драму страданий вместо простых разговоров. Можно множество раз говорить о сложных барьерах на пути к счастью и необходимой тематике запретной любви с отсылкой на то, что он вместо сладости предельно отравлен. Но у меня не вышло смотреть на это лишь как на художественное произведение. Невольно проводишь параллели с жизнью дрожащей рукой и они выходят довольно пунктирны и как подобает параллелям не могут пересекаться, правда, в данном случае этот исход имеет резко негативный оттенок.

Пожалуй всё...

Наверное впервые я не стану выделять отдельные выводы слов, как в контексте прочитанной книги, так и в призыве с которого начинался текст данной рецензии. Оставлю их собственный рой для каждого, кто прочитал каждую из неумело расставленных букв, по причине того, что это являлось её главной целью. Не принятие чужих мнений и рассуждений, а создание и умиротворение собственных ориентиров читателя. Как обычно...

"Читайте хорошие книги!" (с)