Цитаты

Все эти стулья, ниточки-катушки, чашки — ложки, полки, забитые хламьем, быльем, жильем, тряпьем, что только приоткроешь дверцу — валится на пол. И кажется однажды, как во сне раздуется и лопнет шкаф… Бабах! Как лопнул в термосе у нас с тобой карбид.

Свернуть 

Пойми ты, наконец, что непрощенье — страсть, нельзя во страсти прибывая соблюсти поста! Христос распятый, испытывая страшные мученья своих обидчиков простил. Тебя же, Саша в непрощенье без устали лукавый теребит, и шепчет: Помни, помни все! Копи, записывай в тетрадку, в календарь свое дрянье,… Развернуть 

Погода в Сочи двадцать девять плюс! В рабочий полдень два часа! Температура Атлантического океана 36 и 6, в Камчатке полночь! В Атлантиде все спокойно. Затонула.

Не звали – не ходи. И позовут – подумай. Может, так позвали. Не чтоб пришел, а так, что неудобно было не позвать.

– Прости меня… – у бога попросил.

Бог не ответил.

«Никогда не отвечает, – думал, – все прячется, как будто в прятки мной играет, то под кровать залезет, то под стол… за штору только загляни. И страшно, вдруг возьмет, и схватит. И не заглянешь тоже страшно, вдруг его там нет…»

На счастье ржавый гвоздь и на двери подкова. Четырехлистный клевер, старый ключ. Ресница, перышко рябое, автобусный билет, билет трамвайный, монетка вверх орлом, куриный бог, Илья-пророк, каштан в кармане правом, мутная вода с крупой беленой – все на счастье… все.

Свернуть 

«Куда уходит детство… в нем хочу остаться… Я знать хочу, что Изумрудный город есть…
Есть небо разноцветных рыб, есть море пестрых птиц с оранжевыми плавниками вместо крыльев, есть замок на невидимой горе, волшебные зеленые очки, в которых видно гору, и в горе есть потайная дверь, ведущая к… Развернуть 

В витрине лампочки зеленые, как в новый год горели, смеялась грустно девушка внутри. Снаружи тоже девушка смеялась… «Красивая какая, но не Таня», - думал… Кругом была не Таня, где не посмотри…

День трудный подошёл к концу. Так каждый день был труден, полон суеты, нелеп, как будто Бог лепил из пластилина зайца, но надоело, бросил, скомкал и ушел.

- Что читаешь, Саша?
- "Войну миров".
- Война миров не там, а тут! -сказала мать, суставом пальца постучав в висок...

Свернуть 

«Ты помнишь, Сашка, умер Главный муравей, и мы с тобой его похоронили у забора, и нового на Главного потом ловили муравья? Такая очередь, один возьмет билет, за ним другой, и бесконечно так Тирлим-тирлим… и оборвётся вдруг. И море. Саша, Саша милый, милый Саша, море… нет всему конца, ему конца. Но… Развернуть 

Небо… Я помню, Саня, какое синее оно бывает… Сапфировое небо. Нарисуй какой-нибудь художник небо настолько синим, как оно бывает, кто ему поверит?

«— Иди-иди… Господь с тобой, — сказала мать, и Шишина опять перекрестила.
«Живого места нет на теле от креста», — подумал он, и, низко натянув собачью шапку, вышел.»

Свернуть 

Вернуть, вернуть, вернуть! И все начать опять…

Туда вернуть, где горка, а под ней с помятым боком мячик. Где пахнет медом осень, а весна дождем, и где сосульки все как леденцы. Туда, родной, где суп из одуванчиков, а чай из лужи. Где клад зарыт за школой, птица золотая и звезда над башней. Где… Развернуть 

-Вот напугают сзади, и останешься таким! - пообещала, обернувшись, мать. - И так - такой, а будет хоть давись.

Свернуть 

-  Давай следить! - однажды предложила Таня.
-  Давай. За кем? - поинтересовался Шишин.
-  Да не за кем, а сами на себя! - и, в лужу наступив, пошла следя.
И Шишин поскорее тоже в лужу наступил, погуще. Заследил за ней. Перед подъездом кончились следы у Тани.
-  Я умерла!
-  А я? - поинтересовался… Развернуть 

У вас есть моль? У нас она повсюду. Мне кажется, она съедает все… Съедает время, память, даже сны, чтобы леденец в кармане летней куртки стал похож на кокон шелкопряда, а яблоко каштана сгрызла черная труха.

Точно вместо ящика буфета мы окно открыли. Там на ветке кот Степан придворный, на яблоневой с белыми цветами ветке, висит, повешен, с подпаленной шерстью. С тусклым-тусклым ужасом в глазах и вывернутым ртом.

Свернуть 

 <...> все щекотно, все смешно вокруг, как в карусели – все смешно и быстро, качается туда, назад; как на качелях – небо-лужа, лужа-небо… птица-мячик. Развернуть 

Свернуть 

Мать была седая, длинная как палка, сердитая, в халате сером, беззубая. Из тапок торчали дырки пальцев с нестриженными желтыми ногтями. Развернуть