Лучшие книги Колум Маккэнн

9 августа 1974 года. Нью-Йорк. Лето в самом разгаре. Все движется, летит, несется. Но на миг сумбур и хаос мегаполиса замирают: меж башнями Всемирного Торгового Центра на высоте 110 этажа по канату идет человек. Этот невероятный поступок запускает цепь событий, внезапно объединяющих людей с очень разными судьбами: уличного священника и судью из престижного квартала, проституток и матерей солдат, погибших во Вьетнаме, художницу и ирландского хиппи. Калейдоскоп образов создает картину прошлого, которая позволяет постичь смысл настоящего.

В 2010 году роман был удостоен Дублинской премии по литературе - второй по престижности после Нобелевской.

Ледяная башкирская зима 1941-го. В убогом бараке на земляном полу вращается в танце маленький мальчик, из-под его драных башмаков летит пыль. Двадцать лет спустя, Париж, у его босых ног весь мир. Роман о гении балета, самом загадочном и непостижимом танцовщике в истории. Роман о человеке, для которого танец – сама жизнь и навязчивая идея одновременно, о гении и злодее в одном лице. Подобно герою, вращающегося в совершенном танце, электроны маккэновской прозы вращаются вокруг излучающего и поглощающего свет ядра – таинственного Рудольфа Нуриева.

Рудольф Нуриев – самый знаменитый танцовщик в истории балета. Нуриев совершил революцию в балете, сбежал из СССР, стал гламурной иконой, прославился не только своими балетными па, но и драками, он был чудовищем и красавцем в одном лице. Его круглые сутки преследовали папарацци, своими похождениями он кормил сотни светских обозревателей. О нем написаны миллионы и миллионы слов. Но несмотря на то, что жизнь Рудольфа Нуриева проходила в безжалостном свете софитов, тайна его личности так и осталась тайной. У Нуриева было слишком много лиц, но каков он был на самом деле? Великодушный эгоист, щедрый скряга, застенчивый скандалист, благородный негодяй... Нуриев постоянно что-то выдумывал о себе, провоцировал нелепые слухи, а его близкие друзья хранили поразительное молчание. «Танцовщик» – роман о Рудольфе Нуриеве, здесь художественный вымысел тесно сплетен с фактами. Эта книга вовсе не очередная попытка создать гламурный или, напротив, пугающий образ великого танцовщика. Это попытка постичь суть, что скрывалась за фантасмагоричной жизнью. Колум Маккэнн наблюдает за Нуриевым глазами людей, которые всегда пребывали в глубокой тени: сестры, экономки, обувщика, дочери первой учительницы... Их голоса ведут рассказ о том, как отчаянный и одинокий мальчик из нищей семьи постепенно обращается в безжалостного к себе и всему миру великого художника, пытающегося танцем заставить прекрасный мир вращаться. "Танцовщик" – это не беллетризованная биография, это роман, в котором Колум Маккэнн соединил вымысел и реальность, вдохновившись неординарной личностью Нуриева и необычностью его судьбы.

Своим новым романом Колум Маккэнн убедительно демонстрирует, почему он считается одним из самых значительных и интересных писателей своего поколения. Роман, охватывающий континенты, столетия, соединяющий в одну историю вымышленных персонажей и реальных людей.

Ньюфаундленд, 1919-й год. Авиаторы Джек и Алкок задумали эпохальную авантюру — совершить первый беспосадочный трансатлантический перелет. Дублин, 1845-й год. Беглый раб Фредерик Дагласс путешествует морем из Бостона в Дублин, дабы рассказать ирландцам о том, каково это быть чужой собственностью, закованной в цепи. Нью-Йорк, 1998-й год. Сенатор Джордж Митчелл летит в Белфаст в качестве посредника на переговорах о перемирии между ИРА и британскими властями. Мужчины устремляются из Америки в Ирландию, чтобы победить несправедливость и положить конец кровопролитию. Три поколения женщин пересекают Атлантику ради того, чтобы продолжалась жизнь. Бегут от голода или неспешно переплывают океан в поисках себя.

Все линии сойдутся в одной точке, повторив изгибы мировых трагедий. «Трансатлантика» — самый зрелый роман Колума Маккэнна, это глубокое размышление о том, как История поступает с людьми и как люди меняют Историю. В книге многоликая и неоднозначная История выплескивается личными судьбами персонажей подлинных и воображаемых — это плотное повествование о жизнях, которые были, есть или могли бы быть, что, в общем, одно и то же.

Золи Новотна - цыганка. Она живет в таборе, следуя традициям своего народа и претерпевая вместе с ним муки и страдания: ее детство приходится на годы геноцида цыган. Золи - гениальный поэт, это признают и ее соплеменники, и их гонители "белые" люди, гадже. Они даже предлагают Золи издать книгу ее стихотворений, и девушка вопреки цыганскому запрету записывать…

Дети за отцов не отвечают, но иногда взваливают на себя груз ответственности за жизнь и смерть близких людей и тем самым безвозвратно разрушают собственную жизнь. Этот путь выбрал внук землепроходца Натана Уокера, превратившись из гордого и самостоятельного человека в полубезумного изгоя, по иронии судьбы обитающего в тоннелях, которые некогда с колоссальным риском…

Бассам Арамин — палестинец. Рами Элханан — израильтянин. Они живут в мире без Мира, где бал правит взаимная ненависть. Повсюду стоят контрольно-пропускные пункты. Их дети ходят в разные школы. Под их ногами — разные дороги: своя для палестинцев, своя для израильтян. Но после личных трагедий их жизненные пути неизбежно пересекаются…

У судьбы свои планы. В разное время, в разных точках на карте их дочери погибают, став жертвами военного конфликта длиной в целую жизнь. Бассама и Рами объединяет общее горе, переворачивающее их представление о жизни. В их руках — сильное оружие, но не войны, а мира, которое, кажется, способно развеять ненависть, поселившуюся в сердцах людей…

Июльский номер целиком посвящен литературе США и называется он «Америка: точка отсчета». Открывает номер повесть Колума Маккана «Тринадцать способов видеть». Среди бела дня на выходе из ресторана в Верхнем Манхэттене убит старый вдовец, судья в отставке. Но в эти считанные часы от его пробуждения до последнего в жизни ланча автор умещает всю его – и не только его – жизненную драму. В поэтической рубрике – стихи Чарльза Бернстина. В разделе «Современный американский рассказ»: «Беглец» Тома Корагессана Бойла; «Все так зелено» Дэвида Фостера Уоллеса; «Змеиные ботиночки» Энн Битти. В рубрике «Из классики ХХ века» – «Опять записки старого козла» Чарльза Буковски. Далее в номере рассказ Пола Теру «Точка исчезновения» о типичном «маленьком человеке»; эссе писателя и культуртрегера Джозефа Эпстайна о профессиональной неприязни литераторов к коллегам вообще и в частности — на примере вражды Пола Теру и В. С. Найпола; очерк писателя и общественного деятеля Джеймса Болдуина «Чужак в деревне»; в рубрике «Юбилей» отрывки из романа классика американской литературы Германа Мелвилла «Марди и путешествие туда», перевод и вступление Даши Сиротинской и в той же рубрике — приуроченная к столетию Дж. Д. Сэлинджера статья публициста Александра Пумпянского «Холден Колфилд никогда не повзрослеет. Писатель и миф». В рубрике «Переперевод» – Уолт Уитмен. Следом – статья Антона Стрельцова «Пространство дороги в поэзии Уолта Уитмена и Боба Дилана»; эссе Марины Ефимовой «Блошиный рынок»; «Среди книг с Александром Ливергантом», который бегло рецензирует роман Пола Остера «4321», и обзор Антона Стрельцова «По материалам зарубежной прессы». В завершение номера «Библиография»: Американская литература на страницах “ИЛ” (2017– 2019).

Иностранная литература №6, 2007

Intriguing and inspirational, this book is a call to look outward rather than inward. McCann asks his readers to constantly push the boundaries of experience, to see empathy and wonder in the stories we craft and hear.

A paean to the power of language, both by argument and by example, Letters to a Young Writer is fierce and honest in its testament to the bruises delivered by writing as both a profession and a calling. It charges aspiring writers to learn the rules and even break them.

These fifty-two essays are ultimately a profound challenge to a new generation to bring truth and light to a dark world through their art.

Среди бела дня на выходе из ресторана в Верхнем Манхэттене убит старый вдовец, судья в отставке. Но в эти считанные часы от его пробуждения до последнего в жизни ланча автор умещает всю его – и не только его – жизненную драму. Один из главных героев повести – Нью-Йорк: «Нет, ну каков город! До сих пор изумляюсь. В итальянском ресторане белокурая родезийка подает ланч литовскому еврею, рожденному в Польше, и... стоят наготове, в охотничьей стойке, двое младших официантов мексиканцев, и, конечно, великолепный бразилец Дандинью величественно ходит от столика к столику, а мой сын, лысый здоровяк американец, треплется по телефону у гардероба…»