Последние издания книг Евфросинии Керсновской

Воспоминания Евфросинии Керсновской (1907–1994) «Сколько стоит человек» – одна из самых удивительных мемуарных книг XX века. Это почти невероятная история о поединке с тоталитарным государством и о том, что из этого поединка можно выйти победителем. На долю Керсновской выпало 20 лет ссылок, тюрем, лагерей, но лишения и тяжкие испытания ее не сломили. В книге повествуется о силе и бессилии, о страданиях и унижениях, об отчаянии, о смерти и крови. Но закрываешь ее с ощущением света и веры в то, что человек во всех обстоятельствах может оставаться человеком – и «ни единой долькой не отступаться от лица, но быть живым, живым и только, живым и только до конца». Издание содержит цветную вклейку с 32 авторскими акварельными рисунками, созданными как иллюстрации к книге воспоминаний, а также статью «Об авторе», в которой рассказывается о судьбе Керсновской и истории написания книги.

Сборник радиопередач по книге Ефросинии Керсновской «Сколько стоит человек», подготовленный студией «Град Петров». По сравнению с текстом воспоминаний Керсновской, аудиокнига сильно сокращена и отредактирована. Выпущены наиболее жесткие и жестокие эпизоды, практически отсутствуют рассказы о работе в шахте. Аудиокнига заканчивается на середине последней тетради.
«Этого не может быть, такое не бывает!» — невольно вырывается у тех, кто знакомится с судьбой Е.А. Керсновской. И всё же -это реальная история.
Помещица, писательница, художница, ссыльная, заключённая ГУЛАГа — кто она? Ответ читается при знакомстве с её воспоминаниями. Прежде всего, она — Человек. Человек, сверяющий свои поступки с голосом совести в любых ситуациях.
Аудиокнига «Сколько стоит человек» вышла благодаря любезному разрешению близкого друга и помощника Евфросинии Керсновской Игоря Чапковского: «Я давно искал ответ на вопрос, можно ли победить ГУЛАГ. И рукопись Керсновской убедительно подтвердила-можно».

Евфросиния Антоновна Керсновская могла избежать тяжелых испытаний, которые начались со ссылки из Бессарабии в Сибирь в 1941 году, но выбрала крестный путь. Она следовала правде, помогала людям и никогда не считала себя жертвой. Пребывание в ГУЛАГе не наложило на нее отпечатка — она осталась "нормальным европейцем". После лагеря и ссылки Евфросиния жила в Ессентуках, написала воспоминания и сама проиллюстрировала их. Представленный здесь альбомный вариант этого произведения — уникальная рукописная книга XX века.

В комплект вошли 1 и 2 книга иллюстрированных воспоминаний "Правда как свет".

Повесть о пережитом в 12 тетрадях и 6 томах

Произведение Евфросинии Антоновны Керсновской получило известность в начале 1990-х годов, признано памятником мировой культуры, но впервые издано полностью. Факсимильно воспроизведенные более двух тысяч тетрадных страниц ее воспоминаний, на 703 из которых есть рисунки, переведены на современный язык книгоиздания.
Евфросиния Керсновская могла избежать тяжелых испытаний, но выбрала крестный путь. Она следовала правде, помогала ближнему и никогда не считала себя жертвой. ГУЛАГ не наложил на нее ни малейшего отпечатка - пройдя крестным путем, она осталась, по ее словам, "нормальным европейцем".

Евфросиния Антоновна Керсновская прожила восемьдесят семь лет, из которых двадцать с лишним отняли у нее ссылки, тюрьмы и лагеря. Из Бессарабии, в 1940 г. занятой советскими войсками, ее сослали в Сибирь, на лесоповал. Там она решается на побег - и бежит, преодолев полторы тысячи километров дикой тайги! Когда ее схватили и приговорили к расстрелу, она отказалась писать прошение о помиловании. Тем не менее, смертную казнь ей заменили десятью годами лагерей. В Норильском лагере она по доброй воле становится шахтером, хотя могла бы избежать тяжкого подземного труда. Она всегда с благородством, мужеством и верой шла навстречу, самым трудным, подчас смертельным испытаниям.


О своей жизни, о двух десятилетиях неволи она написала большую книгу - пронзительную, правдивую и горькую. Открывшийся в Е.Керсновской талант самобытного художника дал ей возможность сопроводить свой текст рисунками - такими же точными и яркими, как и ее слово. "Сколько стоит человек" - одна из самых замечательных книг минувшего века, ибо автором ее стала женщина высокого духа, поразительного бесстрашия и непоколебимых нравственных принципов.

Я взбежала по ступенькам, резким движением рванула дверь и стала как вкопанная. Хохрин сидел за столом, и я чуть не наткнулась на него. Как долго стояла я за его спиной, сжимая в руках топор, не знаю... Было тихо. Я слышала, как колотится в груди сердце. Дьявол - покровитель Хохрина - надоумил его пересесть затылком к выходу. Его лысина была передо мной, но его мутных глаз я не видела. Нет! Я - не убийца! Нанести удар из-за спины я не смогла!

Оглянувшись, я увидала работника вентиляции. Меня поразил его вид: он тяжело дышал и тревожно озирался.
- Ты что здесь делаешь?! - завопил он не своим голосом. - Бросай все и беги из шахты!
- Это с какой вдруг стати? - удивилась я.
- В шахте пожар!
`Пожар` - жуткое слово. `Пожар в шахте` - страшно вдвойне.
- Все уже вышли. Спеши! - бросил он мне и исчез.
Почему-то я не испугалась. `Взрыва не произошло. Значит, можно надеяться, что и не будет. Воображаю, что творится на выходе из шахты!` Не спеша, я собрала кабель, отключила трансформатор, вскинула на спину сверло и пошла на-гора.

Так умер Вилли Энгель - веселый паренек - немец из Саратова. Истощенный до предела, он работал из последних сил, чтобы перевыполнить норму и получить `премблюдо` - ложку капусты. Сердечная мышца... Да что от нее осталось, от этой мышцы? Явно недостаточно для того, чтобы перекачивать кровь...
Я зашла в игрушечный цех. Вилли, совсем еще мальчик, веселый и остроумный вначале, в последнее время как-то сник, но со мной всегда охотно болтал. На этот раз он собирал деревянный грузовичок. Вдруг, выронив отвертку, тихо осел на пол. Когда я его подхватила, взгляд его остекленел - он был мертв.

Опять я за бортом... - Евфросиния Антоновна, вы пойдете работать в морг. - В морг? Еще чего! Работая в больнице, я чувствую, что кому-то нужна. А покойникам-то чем можно помочь? - Вы не правы, Фросинька! Только в морге врач может проверить правильность своего диагноза или увидеть свою ошибку. Вы только вдумайтесь: `Здесь Смерть радуется тому, что может стать полезной Жизни`. Эти слова убедили меня. Подойду еще ближе к Смерти и попытаюсь заставить Костлявую Старуху помогать Жизни!

Одесса. Город моего детства. Там ждет меня мама. Восемнадцать лет тому назад я провожала ее в Румынию - стройную, моложавую для своих шестидесяти двух лет, в глубоком трауре, с отчаянием в душе, но без слез... Какой увижу я ее теперь? Единым духом взбежала я на третий этаж. Звонок... Дверь открыла Маруся - крестница моего отца. Каюсь, я смотрела как бы сквозь нее и, даже не поздоровавшись, спросила: `Мама - есть?` Но ответа я не ждала: ведь вот она, в дверях столовой! Старенькая, седенькая, с беспомощно разведенными руками и с такими знакомыми, сияющими от счастья и радости, любящими, бесконечно ласковыми, совсем молодыми глазами!
Так начался наш `медовый месяц`.

Сидим под стогом сена. Жарко. Легкий ветерок. Как пахнет нагретое сено! Завязалась оживленная беседа. Вернее - словесная дуэль. Политрук и я. Ветеринар улегся под стогом и уснул. Странно! Он спит, но почему-то время от времени приоткрывает глаза и делает мне какие-то знаки. Не то подмигивает, не то предупреждает. Не пойму! Как далека была я от мысли, что можно поплатиться, высказывая свои взгляды. Это в XX веке! Никогда бы этому не поверила!

Свои воспоминания Евфросиния Антоновна Керсновская писала в 1963-1964 годах, т.е. задолго до появления известных ныне художественных и документальных свидетельств о сталинских лагерях. В этих картинках - целая энциклопедия.