Рецензии на книги — Владимир Мартынов

Композитора классической музыки волнует вопрос: как выжить в мире, где неистовые рокеры собирают стадионы, а понятия не имеют кто такой Гайдн, Стравинский или Вебнер? Наш композитор к тому же немножко философ – ему нужен диагноз, вердикт, генезис, прогноз. Он вооружается цитатами Фуко и рождает новую реальность. Она выглядит так.

Давным-давно в незапамятные времена люди поклонялись богам, а миром правили жрецы, которые прыгали вокруг жертвенного костра, потрясая бубнами. Так родилась музыка. Жрецы считали, что их камлания есть отражение неслышимой музыки небесных сфер, а музыканты - всего лишь проводники, то есть своего рода медиумы, слышащие невидимое. Развитие этой идеи видно на примере средневековой Европы, когда церковные песнопения воспринимались как подражание ангельским хорам на…

Весьма любопытно. Но является ли это объективным взглядом независимого эксперта или субъективной рефлексией профессионального музыканта, ставшего композитором в силу семейного "блата" и лишенного мелодического дара даже на уровне презираемого им Кабалевского? Остается изощряться и выкручиваться и нотами и словами. Постмодернизм, однако. Но вопросов и проблем\. поставленных Мартыновым, это, конечно, не отменяет.

Ольга Балла-Гертман

Пост-невозможный мир: Собирая разобранное

http://origin.svobodanews.ru/content/blog/24425330.html

Владимир Мартынов. Автоархеология. 1978-1998. – М.: Издательский дом "Классика-XXI", 2012. – 240 с.

В своей "Автоархеологии", две части которой уже осуществились: первая – о 1952-1972 годах, вышедшая несколько месяцев назад в том же издательстве; вторая – эта; видимо, предстоит ещё одна, - композитор, писатель и мыслитель Владимир Мартынов прослеживает истоки и логику собственной культурной (следуя его пониманию, скорее транскультурной) позиции – полагая, что убедительнее всего показать устройство смыслов, в том числе и себе самому, можно через прояснение индивидуального пути к ним.

Пожалуй, так оно и есть – даже если речь идёт о единичной биографии, полной – казалось бы –…

Читал вторую часть «А» несколько лет назад, задолго до первой. Эта книга попалась сейчас, ну и посмотрел. Не понравилось. Хотя детские воспоминания советского ребенка и рефлексии по их поводу местами и любопытны. Как обычно у Мартынова «изюм» интересных фактов и мыслей скрыт среди зачерствевшей «булки» умствований и бесконечного нарциссизма. Для иллюстрации собственных размышлений автор не стесняется даже публиковать свои детско-юношеские вирши. Когда-то книги ВМ мне нравились и я, при всем ироническом отношении к его музыкальным сочинениям (в эпоху «смерти композиторской музыки» это уже не важно), почитал его оригинальным «философом». Собственно, и мартыновские сочинения в сети я стал искать после прочтения его книг. Но сейчас его тексты и бесконечное самолюбование все больше…

Книги Мартынова - это, говоря поэтически, вынос мозга. Написанные великолепным литературным языком, они содержат настолько концентрированный запас мыслей, что читать их следует только на свежую голову и с томиком Фуко под рукой. "Зона Opus Posth" - это книга не просто о музыке, не просто о том, как её "убили" в минувшее столетие коварные менеджеры и музыкальные агенты. Фактически, Мартынов берёт музыку лишь в качестве примера тех глобальных процессов в современной культуре, которые привели к торжеству постмодерна. Сам по себе постмодерн, считает Мартынов, - это единственный путь к выздоровлению культуры после тяжёлой болезни (см. Фуко и его историю клиники), начавшейся чуть ли не с эпохи Возрождения. Вернуть музыку к жизни (и всю культуру вместе с ней) можно только через отказ от…

Бред сивой кобылы. Более развёрнуто: никакой полезной информации вы отсюда не вынесите, автор разговаривает сам с собой. Это книга не о музыке, а как бы о религии (и немного об астрологии). Если вы заскучали в коконе нетоксичного пост-терапийного ненасильственного общения в кругу миллениалов и зумеров и захотели ощутить вкус детства с дедовским ворчанием о прекрасном былом, где трава была зеленее, мороженое вкуснее, а молодёжь культурнее и слушала оперные арии и балеты Чайковского, то вы даже этого тут не получите, - автор охватывает своей могучей мыслью не такие смехотворные промежутки, как десятилетия или даже века, а эпохи, тысячи лет, всю историю рода человеческого, всю, и это в книге прямо прописано, эру под знаком Рыб. Ему не до стариковской тоске о каком-то там Союзе или даже…

Фильм Годара «Прощай, речь» (2014) чаще всего интерпретируют как исследование возможностей киноязыка, не имеющее само по себе содержательного смысла, ¬¬– подобно таким фильмам, как «Пределы контроля» (The Limits of Control, 2009) Джима Джармуша или «Корпорация “Святые моторы”» (Holy Motors, 2012) Леоса Каракса. Уже по одной этой причине целенаправленные усилия выцедить из фильма Годара некоторую глубинную «философию» вызывают повышенный интерес. А, пожалуй, единственный недостаток книги состоит в том, что два автора слишком далеко удалились от заявленной темы. Писатель-метафизик Андрей Бычков начинает с парадоксальной мысли, что главная трудность содержательной интерпретации фильма Годара – то, что фильм не накладывает на интерпретатора практически никаких ограничений:

«Почти любой…

Вот «хайрастый андерграунд», восхищающийся хренью Дюшана, Кейнджа, Малевича, отталкивающийся от дегенеративного искусства Пауля Клее и т.п. Мартынов – эрудит-комбинатор, в котором, кажется, нет «искры» собственных гармоний. Однако как знаток и оригинал интересен. Весьма любопытные рассуждения. Похоже, в консерваториях у нас готовят философов лучше, чем на «философских» факультетах.

Прочел очередной опус Владимира Мартынова - " Казус Vita Nova " Ораторию по Данте тоже скачал из Интернета и слушал фоном. Эклектика ужасная!

Остроумно Мартынов пишет. Мне даже кажется, что тексты из букв получаются у ВМ куда лучше, чем тексты из нот. Собственно музыковедческую сторону книги оценить я не могу, так как не обладаю достаточному знаниями для этого, но утверждение о "смерти композиторов" кажется любопытным. Автор призывает к самопознанию. А со стороны посмотреть можно? Вот детство-юность музыкального барчука. В стране нищета и перенапрыяжение, а у обитателей советского музОлимпа почти коммунизм (Чтоб я так жил - "классовая ненависть"). Пацаны из простых называю детей из элитного дома "композиторы" и - и со всех сторон: музыканты и композиторы. Плюс сказочные для…

Одна из тех редких книг, которая заставляет пересмотреть вашу картину мира и проверить ценностные ориентиры. Глубокая смыслообразующая философия и одновременно резко актуальная работа. Рекомендуется всем людям творческих профессий - писателям, композиторам, художникам, режиссерам.

Из-за особенностей работы библиотек и собственного разгильдяйства читал эту книгу почти год. Из плюсов - написано доступным языком, т.е. специалистом в затрагиваемой сфере быть необязательно. Минус один - присутствуют повторы, впрочем, то же относится и к мартыновскому "Концу времени композиторов".

Ольга Балла-Гертман

Закон конфигурации сна, или Ontologia personalis

http://origin.svobodanews.ru/content/blog/24234034.html

Владимир Мартынов. Автоархеология (1952-1972). – М.: Издательский дом "Классика-ХХI", 2011. – 240 с.

Прежде всего: перед нами, конечно, не столько автоархеология (хотя формально – именно она, тем более, что, кажется, этот термин для автора принципиален), сколько - автоонтология. Точнее, персональная онтология. "Раскапывание" и реконструкция траектории, по которой – с шести до двадцати шести лет - развивались личные отношения автора с бытием (он сам говорит – с Реальностью) и видение им положения в бытии человека.

По сути, это - о том же, о чём и все прочие, уже известные заинтересованному читателю книги Владимира Мартынова: "Конец времени композиторов", "Зона Opus…

Книги В.Мартынова читать гораздо интереснее, чем «Вопросы философии», а сам музыкант – оригинальный современный мыслитель. В размышлениях о конце «композиторской музыки» он выходит далеко за пределы скучного и узкого музыковедения. Рассуждает историософски, можно сказать. Это стоит внимания. Читал его, а потом на время позабыл.

Случайно уведенной на стене вырезки достаточно, чтобы проснулся старый интерес к композитору и философу В.Мартынову, упорно утверждающему, что время композиторов прошло. Ценю его тексты. Особенно «Opus post». Когда бываю в «Фаланстере, эта книга постоянно попадается мне на глаза, но текст у меня уже есть. Хороши «Пёстрые прутья Иакова». Посмотрел запись «Детей Выдры» Владимира Мартынова. Противоречивые впечатления. Опус на «стихи» В.Хлебникова. Исполняли пермские…

Сам Мартынов в формальных вещах не стесняется, то кладет на музыку справочные сведения о Сингапуре, то в «Опусе пост» после крутого минимализма добавляет в конце детский голос и какие-то глупые стишки… А Музыка перестает по-настоящему звучать в современном мире, несмотря на весь музыкальный шум. Так что к написанию «книги молчания» ведет долгий и непростой путь — путь превращения человека говорящего в человека молчащего. По сути дела, человек говорящий и есть тот самый Homo errans, или человек заблудившийся, о котором я писал уже выше, ибо плутает этот человек не в чем ином, как в собственных словах и в собственных разговорах. Именно бесконечное количество слов образует тот сумрачный и непроходимый лес, в котором, подобно Данте, оказался Homo errans. Но не согласиться с тем, что…

Можно попробовать вышеописанную книгу дополнить следующими мыслями:

Проблема нашего образа мира, по мнению Годара, в том, что мир вообще для нас стал «образом». То есть, что вместо первичной слитности с миром, в которой мы от природы пребывали, возникла своеобразная дистанция, позволившая взглянуть на мир как на образ, как на картину. Образ, тем самым, не дает нам мир, а наоборот, утаивает его от нас. Годар неоднократно эту мысль подчеркивает, замечая, например, что «по-русски камера значит тюрьма», что «человек ослеплен сознанием».

Язык же, по мысли Годара, в значительной степени формирует то пространство, то измерение, в котором подобная дистанция возможна. Язык встает между нами и тем, о чем мы говорим. Не только между нами и миром — если мы говорим о мире, но и между нами и самими…

Еще одна книга композитора Владимира Мартынова, которую он написал в формате философского дневника. Ей предшествовали «Пестрые прутья Иакова», три книги из серии «Автоархеология», и в каждой из них автор излагает очень личное ощущение окружающей его реальности: культурной, социальной, физической. При этом Мартынов не скован никакими формальными рамками: он не ставит перед собой задачу написать философский трактат, в котором каждая мысль изложена строгим, почти юридическим языком, обоснована и один тезис вытекает из другого, хотя опыт создания подобного рода трудов у него есть. Вместо этого он может описывать сильнейшие эмоциональные состояния, на уровне откровения, которые переживал в тот или иной момент своей жизни. Причем в этих описаниях автор не боится выглядеть несколько странно. В…

«Человек - это звучит горько. Максим Гордый». 

Н. Сидельников

Эту книгу я читала во карантина, когда весь мир находился в режиме чс. 

Для меня книга оказалась очень познавательной, написана доступным языком. Интересные сведения о молитве, истории богослужебного пения, отличиях богослужебного пения от музыки, различии простого и сложного сознания.