Цитаты из книг — Дарья Еремеева

"Иван Петрович: Опять вы за свое. Кошечка - это не то. Они неверные. Коварные. Как женщины. Илона: (вздыхает) Мужчины тоже бывают коварные, поверьте".

"Иван Петрович: Нет, это невыносимо. Илона, как же вы не поймёте, что счастливым можно быть только с тем, кто вас любит. (Илона грустно кивает). Я убедился в этом, сама жизнь доказала мне это, и вы поверьте мне... Вот я люблю собак. Собак! Почему я должен заводить кота? Ведь в этом случае кот получит меньше моей заботы и…

"Илона: Мужчины в России редко доживают до 70, это статистика, извините. Сердечные приступы, инсульты. Многие пьют...".

Слепое стремление к прогрессу в ущерб душевной работе, страсть к различным ненужным материальным усовершенствованиям, жизнь в городах, роскошь, культ тела - все это Толстой расценивал чуть ли не как разновидность сумасшествия современного человека.

Вот так Сергей Львович объясняет интерес Толстого к душевнобольным: "Во всех рассказах о сумасшедших основой их болезни служит их неразумная мысль. У душевнобольных иначе и не бывает. Но большинство человечества также неразумно мыслит; поэтому отец считал большинство людей, которых принято считать здоровыми, - душевно…

Посещал Толстых и А.П. Чехов, которого Лев Николаевич знал и очень ценил как писателя. Чехов вспоминал о свое визите к нему в двух письмах Суворину. "Я прожил у него 1,5 суток. Впечатление чудесное. Я чувствовал себя легко, как дома, и разговоры наши с Львом Николаевичем были легки..."; "Дочери Толстого очень симпатичны.…

...Бог есть то неограниченное Все, чего человек сознает себя ограниченной частью. Истинно существует только Бог. Человек есть проявление Его в веществе, времени и пространстве. Чем больше проявление Бога в человеке (жизнь) соединяется с проявлением (жизнями) других существ, тем больше он существует. Соединение этой своей…

Как известно, Толстой множество раз переделывал, редактировал, менял свои тексты и говорил, что пословицу «Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается» надо говорить наоборот: «Скоро дело делается, да не скоро сказка сказывается».

В своём самом последнем пути, в прощании с миром материальных вещей, людей, эмоций, страстей — человек такого масштаба всегда одинок. И сколько бы людей ни толпилось в последнем его, астаповском, приюте — друзей и знакомых, детей и гостей, журналистов, жаждущих сенсации или попов традиционной российской церкви,…

«Его внутренний разлад между материальным и духовным дошёл в последнее лето до крайней точки и он стоил ему его жизни. Он не был в силах согласовать земное с небесным, и никто не нашёлся подле него, кто бы помог ему это сделать» (Толстой Л.Л. В Ясной Поляне. Правда от отце и его жизни. Указ. изд. С. 44).

Об отношении Толстого к смеху ёмко и точно высказался его последователь А.М. Хирьяков: «Он ценил в смехе его великое объединяющее значение. Когда люди смеются, то рассыпаются социальные перегородки, мешающие их братству. Смех прогоняет злобу и объединяет людей в одну семью. Этот светлый, радостный смех особенно любил…

Дети Толстого в мемуарах вспоминали семейную выдумку Толстого, называемую «Нумидийская конница» и любимую домашними. О ней с некоторой иронией писал Лев Львович в своей «Правде об отце и его жизни»: «Так, он всю свою жизнь принимал гостей и посетителей и, может быть, любил многих из них, но всё же предпочитал оставаться…

Один случай «естественного юродства», относящийся ещё к концу 1850-х гг., когда Толстому было чуть больше 30-ти, описан его знакомой Е.И. Сытиной-Чихачёвой: «Послал он однажды купить фунт крупного винограда, стоивший тогда полтинник. Лев Николаевич в то время любил полакомиться, как все некурилыцики. Мы с Марией…

«Когда я вырасту большой, я буду...» — так шутил писатель до глубокой старости и иной раз сам превращался в ребёнка.

Толстой прекрасно понимал эту особенную детскую радость от игр, кажущихся странными и бессмысленными. Ещё об одной из таких вспоминает Татьяна Львовна: «Была одна игра, в которую папа с нами играл и которую мы очень любили. Это была придуманная им игра. Вот в чём она состояла: безо всякого предупреждения папа вдруг делал…

они не догадываются, что необходимо делать скидку на важное свойство любых дневниковых записей: обычно мы пишем дневник в грустные минуты, когда хочется жаловаться на мир и людей, в то время как в счастливые дни нам некогда что-то писать, мы просто живём.

Страсть, жизненная сила и вообще животное начало Толстой почти всегда ассоциирует с лошадью или оленем. Половое чувство он в дневниках так прямо и называет — «чувство оленя».

В женщине Толстой, прежде всего, искал естественность поведения, гармонию внешности и характера, простоту и сердечность.

Даже серьёзно болея, Толстой не умел жить исключительно по предписанию, его жизнелюбивая натура сопротивлялась этому. «Доктора настаивают, — писала Ольга Константиновна Толстая Чертковым из Гаспры 5 января 1902 года, — чтобы вёл образ жизни старого больного старичка, а он не может: то переработает, то перегуляет, то…

Толстой с юности бредил самосовершен-ствованием и мечтал, чтобы все вокруг духовно совершенствовали себя — да что там, хотя бы избавлялись от вредных привычек.