Последние издания книг Элиаса Канетти

In July 1914, Franz Kafka's fiancee Felice broke off their engagement in a humiliating public tribunal, surrounded by her friends and family, and the other woman with whom Kafka had recently fallen in love. Broken and bereft, Kafka - at the height of his writing powers - turned the experience into his masterpiece, The Trial, where his lovers became the faceless prosecutors of Josef K. In Kafka's Other Trial, Canetti explores each letter that Kafka wrote to his fiancee, from their first tender moments together to his final letter and his refusal to reconcile.
In this affecting book, he offers moving insights into the creativity of Franz Kafka and the torment he suffered as a man, a lover, and a writer.

«На языке глаз» — опубликованная в 1985 году заключительная часть автобиографической трилогии (другие части — «Спасенный язык. История одного детства», 1977 и «С факелом в голове», 1980) лауреата Нобелевской премии по литературе (1981).
Действие книги происходит в Вене, где в середине 1930-х годов бурлила культурная жизнь. Канетти через детальные портреты художников, музыкантов и писателей, с которыми ему довелось встречаться и со многими из которых его связывали дружеские отношения, создает общее необычайно живописное полотно, иллюстрирующее неповторимую атмосферу космополитичного города. Но наблюдая за окружающими его людьми, Канетти не может избавиться от тревожного чувства, он словно предвидит грядущую катастрофу, которая очень скоро обрушится на Европу.

Самый известный роман Канетти "Ослепление" ждала непростая судьба: его публикация в Вене в 1935 году осталась никем не замеченной, и лишь завоевав известность в Англии и Америке, он вернулся в немецкую литературу, где занял особое место как продолжатель традиций Кафки и Джойса.
Главный герой, ученый-синолог Петер Кин, ведет замкнутый образ жизни в своей библиотеке и старается свести к минимуму контакты с обществом, посвящая все время изучению китайских литературных памятников. Но однажды, соблазненный своей экономкой, Кин вынужден столкнуться с реальностью и внешним миром, которого он так боится…

Вторая часть автобиографической трилогии будущего лауреата Нобелевской премии по литературе (1981 г.) Опубликована в 1980 году.

Еще будучи совсем молодым человеком, Элиас Канетти стал свидетелем грандиозного пожара, когда бунтующие рабочие подожгли венский Дворец правосудия. Согласованные действия возбужденной толпы произвели неизгладимое впечатление на Канетти, и он посвятил изучению этого удивительного феномена большую часть своей жизни. Результатом этих многолетних исследований стал социально-философский трактат "Масса и власть". Как человек становится частью толпы? Почему перестает быть независимой личностью? Почему в каждом из нас таится желание слиться с толпой? С помощью каких психологических уловок власть держит народ в подчинении? И как появляются в толпе…

В 2015 году в России с большим успехом прошел фильм Андрея Звягинцева "Левиафан". В этом фильме библейский образ "Левиафана" используется как метафора государственной власти. Подобное отождествление впервые использовал английский философ Томас Гоббс, который в своем произведении сравнил государственную машину с Левиафаном ("смертным Богом").
.В книге, представленной вашему вниманию, приводится этот знаменитый трактат Гоббса. Оппонентом английского философа выступает Элиас Канетти - австрийский мыслитель, лауреат Нобелевской премии. Опираясь на фрейдистскую теорию, Канетти показывает, как происходит подчинение массы ее руководителям, и проводит параллель между руководством и паранойей.
.

Как считали выдающиеся исследователи массовой психологии Э. Канетти и С. Московичи, определенные представления о человеческой природе скрыты, пока мы в одиночестве, но заявляют о себе, когда мы собираемся вместе. Толпа, «масса», понимается Канетти и Московичи как социальное животное, сорвавшееся с цепи, как неукротимая и слепая сила. Но именно поэтому она нуждается в вожде, который используя иррациональную сущность масс, пленяет их своим гипнотизирующим авторитетом. Культ личности, хотя его так и не называют, из исключения становится правилом, а ослабление партий почти повсюду только укрепляет могущество лидеров. Политика в эпоху…

"Спасенный язык. История одного детства" - опубликованная в 1977 году первая часть автобиографической трилогии (другие книги - "Факел в ухе", 1980, и "Перемигивание", 1985) будущего лауреата Нобелевской премии по литературе (1981). Первые годы своей жизни еврейский мальчик Элиас проводит в болгарском городке Рущук на границе с Румынией. В большой сефардской семье все подчиняется воле грозного деда Канетти. В стремлении вырваться из-под его влияния семья Элиаса перебирается в Англию, в деловой и практичный Манчестер. Начало Первой мировой войны застает героя в имперской Вене, конец ее он встречает в Цюрихе, где витает пьянящий дух свободы. И…

В 2015 году в России с большим успехом прошел фильм Андрея Звягинцева "Левиафан". В этом фильме библейский образ "Левиафана" используется как метафора государственной власти. Подобное отождествление впервые использовал английский философ Томас Гоббс, который в своем произведении сравнил государственную машину с Левиафаном ("смертным Богом").
В книге, представленной вашему вниманию, приводится этот знаменитый трактат Гоббса. Оппонентом английского философа выступает Элиас Канетти - австрийский мыслитель, лауреат Нобелевской премии. Опираясь на фрейдистскую теорию, Канетти показывает, как происходит подчинение массы ее руководителям, и проводит параллель между руководством и паранойей.

«Строительные планы Гитлера, как их показывает Шпеер, — это, пожалуй, самая ошеломляющая часть его книги. Поскольку они представлены в фотографиях и являют разительный контраст со всем, к чему стремится современная архитектура, то, естественно, привлекли к себе наибольшее внимание. Каждому, кто бросит на них хоть беглый взгляд, они запомнятся навсегда…»

Как человек становится частью толпы? Почему перестает быть независимой личностью? Каковы механизмы, при помощи которых власть управляет массами? Что объединяет религию, тиранию и войну? Почему прошедшее столетие принесло человечеству столько катастроф, связанных именно с тоталитаризацией общества? Может ли это повториться? В своем трактате "Масса и власть" Элиас Канетти, лауреат Нобелевской премии по литературе за 1981 год, обобщает опыт минувшего столетия и задает вопросы, адресованные не только прошлому, но и будущему...

Я лживый человек,
мне иначе не удержать равновесия,
слишком утлый челн мне достался.
Франц Кафка

В этих письмах непредставимая мера интимности: они куда интимней, чем могло быть самое совершенное описание счастья. Не побоявшись сказать жестокую правду о себе, Кафка первым явил нам образ нашего мира. Процесс, который в течение двух лет развивался в переписке между Кафкой и Фелицией, стал превращаться в нечто иное – тот другой «Процесс», который известен теперь каждому.
Элиас Канетти

Впервые на русском — книга «Другой процесс» (1969)
лауреата Нобелевской премии Элиаса Канетти (1905–1994).

Эту книгу можно сравнить и с булгаковским жизнеописанием Мольера, и с романом Томаса Манна о Гёте, и со многими другими повествованиями художников о художниках.
Но гораздо важнее то — ни с чем не сравнимое — обаяние, которое присуще каждому творению истинно большого мастера и которым этот текст, безусловно, отмечен.

Из послесловия М. Рудницкого:
Лауреат Нобелевской премии (1981), один из патриархов мировой литературы ХХ столетия Элиас Канетти всю свою долгую жизнь (1905–1994) жгуче интересовался проблемами существования человека в обществе, где главной ценностью оказывается возможность повелевать другими людьми, или, проще говоря, власть...

Произведение Канетти тем и замечательно, что обнажает причины, по которым Кафка оказывается близок и понятен каждому, кто жил или живет в условиях тоталитарного господства. Канетти формулирует эти причины с пронзительной лапидарностью, когда называет Кафку «величайшим экспертом в вопросах власти»...

Однако для Канетти это лишь отправная точка, отталкиваясь от которой он выстраивает свою, отнюдь не во всем бесспорную, но бесспорно увлекательную интерпретацию творчества Кафки и толкование его судьбы. За каждой строкой этой книги стоят любовь, увлеченность — и да, сострадание. Сострадание единомышленника и собрата, который знает, каково нести в себе все боли и невзгоды своего века, а вдобавок к ним — еще и свои личные трагедии и тайны...

Как человек становится частью толпы?
Почему перестает быть независимой личностью?
Каковы механизмы, при помощи которых власть управляет массами?
Что объединяет религию, тиранию и войну?
Почему прошедшее столетие принесло человечеству столько катастроф, связанных именно с тоталитаризацией общества? Может ли это повториться?
В своем трактате "Масса и власть" Элиас Канетти, лауреат Нобелевской премии по литературе за 1981 год, обобщает опыт минувшего столетия и задаст вопросы, адресованные не только прошлому, но и будущему...

Nobel Prize-winning author Canetti spent only a few weeks in Marrakesh, but it was a visit that would remain with him for the rest of his life. In The Voices of Marrakesh, he captures the essence of that place: the crowds, the smells - of spices, camels and the souks - and, most importantly to Canetti, the sounds of the city, from the cries of the blind beggars and the children's call for alms to the unearthly silence on the still roofs above the hordes.
In these immaculately crafted essays, Canetti examines the emotions Marrakesh stirred within him and the people who affected him for ever.

Как человек становится частью толпы?
Почему перестает быть независимой личностью?
Каковы механизмы, при помощи которых власть управляет массами?
Что объединяет религию, тиранию и войну?
Почему прошедшее столетие принесло человечеству столько катастроф, связанных именно с тоталитаризацией общества? Может ли это повториться?
В своем трактате "Масса и власть" Элиас Канетти, лауреат Нобелевской премии по литературе за 1981 год, обобщает опыт минувшего столетия и задает вопросы, адресованные не только прошлому, но и будущему...

In The Torch in My Ear Elias Canetti, Nobel Prize winner, towering intellectual figure and polymath, gives us his second volume of autobiography. Using as a framework his admiration for his first great mentor, the Viennese writer Karl Kraus, and his passion for his first wife, Veza, Canetti seamlessly incorporates a profoundly perceptive portrait of Vienna and Berlin in the 1920s. Here are the voices of Brecht, Isaac Babel, George Grosz, and many others. This is autobiography redefining itself.

Как считали выдающиеся исследователи массовой психологии Э. Канетти и С. Московичи, определенные представления о человеческой природе скрыты, пока мы в одиночестве, но заявляют о себе, когда мы собираемся вместе. Толпа, "масса", понимается Канетти и Московичи как социальное животное, сорвавшееся с цепи, как неукротимая и слепая сила. Но именно поэтому она нуждается в вожде, который, используя иррациональную сущность масс, пленяет их своим гипнотизирующим...

Поводом к изданию данного сборника послужил необыкновенный успех, который выпал на долю книги П.Зюскинда "Парфюмер" и на фильм, снятый по ее мотивам. Собственно, жуткая история маньяка-изобретателя достаточно широко распространена в литературе "ужасов" и фильмах соответствующего направления, так что можно было бы не подводить философскую базу под очередной триллер-бестселлер, но книга Зюскинда все же содержит ряд вопросов, требующих осмысления. В чем причина феноменального успеха "Парфюмера", почему он понравился миллионам читателей и зрителей? Какие тайны человеческой души он отразил, какие стороны общественной жизни затронул? Ответы на…

Nobel Prize winner Elias Canetti, at 85, beset by the desire to come to terms with his years of exile in Britain, wrote Party in the Blitz. He waited half a century to confront these memories, perhaps because "in order to be truthful, I should have to track down every needless humiliation I was offered in England, and relive it as the torture it was." Party in the Blitz dissects that torture with unrestrained acerbity, recounting the ordeal of being in a new country where not a soul knew his writing. But not one to be ignored, "the godmonster of Hempstead" (as John Bayley dubbed Canetti) soon knew everyone and everyone knew him. Enoch Powell, Bertrand Russell, Iris Murdoch, Empson, Wittgenstein, Kokoshka, Kathleen Raine, Henry Moore, Ralph Vaughn Williams: Canetti knew them all, and in Party in the Blitz he mercilessly rakes some of them over the coals. He detested T.S. Eliot and came to bitterly despise Iris Murdoch, with whom he had an affair: Every word of his devastating portrait of her quivers with rage. "He must have been a frequent party-goer," as Jeremy Adler remarks in his excellent afterword, "to judge by the well-informed distaste with which he recalls them." Gorgeously translated by Michael Hofmann, Party in the Blitz lives up to Canetti's injunction that "when you write down your life, every page should contain something no one has ever heard about."

"It is time for me to turn to England again, for I sense how these memories gradually fade, and it would be a pity if nothing remained of forty years in that country"

Exceedingly perceptive, at times amusing and always unpredictable, this autobiography of Nobel Prize winner Elias Canetti is a fascinating and enjoyable read.Canetti spent many years in London, beginning in 1939, and during which time he moved in elite circles, numbering the great writers, artists, thinkers and politicians of the time among his friends and acquaintances.In this beautifully written and often sensational collection of portraits of those who were meaningful in his life, Canetti is an honest observer of the personalities of those around him: of T.S. Eliot (whom he detested); of Iris Murdoch (with whom he had a torrid affair) and of the English themselves (whose stiff upper lip he both admired and disparaged).
His style is at times staccato, at times elaborately philosophical, but always displays the author's sharp-tongued wit and intelligence.A challenging and rewarding read from the man John Bayley called "the godmonster of Hampstead", this is bound to cause a stir.