В первый год материнства я читала только книги, написанные женщинами

Вот что я узнала

Когда я была на шестом месяце беременности, я много перемещалась по миру и в какой-то момент поняла, что очень много думаю о контейнерах. Чтобы переехать, мне нужно было разложить все свои пожитки, включая книги, в контейнеры. Потом эти контейнеры нужно было загрузить в контейнер для морских перевозок и отправить его через Атлантику. Мою прежнюю жизнь нужно было свернуть и разложить по чемоданам памяти: попрощаться с друзьями, с сожалением уволиться, расторгнуть договор аренды на двухкомнатную квартиру, подписать документы для получения супружеской визы. В третьем триместре становилось все понятнее, что мое тело – тоже контейнер, контейнер, которому сложно заключать в себе ерзающее вертящаееся существо.

Коробки с моими вещами прибыли в новый дом за несколько недель до предполагаемой даты родов, и я расставляла книги по полкам, не зная, как их организовать. Когда я снова смогу читать книги? Пока я ждала начала схваток, я читала так быстро, как только могла, наслаждаясь временем наедине с собой. Но оказалось, что с появлением ребенка я все еще могу найти время на чтение. Просто чтение стало другим. Я читала в приложении Kindle на айфоне, пока кормила ребенка. Я проводила долгие дни отпуска по уходу за ребенком, просматривая полки в местной библиотеке, а потом читала то, что выбрала, пока младенец спал.

Но что мне читать теперь, после того как я создала эту странную новую жизнь? Мир больше нельзя было описать контейнерами – теперь я была снаружи всех коробок, бродила в холодном новом мире и приглядывала за уязвимым и зависимым существом, которое не знало и не хотело знать о том, что я думаю.

Я решила провести эксперимент и весь год читать только книги, написанные женщинами. Моя энергия читать, а особенно читать вдумчиво и формировать собственное мнение, сходила на нет. Мне хотелось, чтобы голоса других женщин стали для меня источником вдохновения и понимания. Понимаю, что воображать, что другие женщины помогут мне найти решение, – это упрощение, но в то же время упрощения – это как раз то, чего я желала. Мне хотелось, чтобы все было просто и работало.

В начале года я нашла книгу, благодаря которой смогла заглянуть в голову другой только родившей мамы, и я узнала в ней собственное искаженное восприятие. Эта книга называется «Маленькие подвиги» ( Little Labors ) и написана Ривкой Галхен . «Она казалась животным, – пишет Галхен о своей новорожденной дочери, – ранее не обнаруженной древней обезьянкой, но с которой я могу глубоко общаться: я нервничала, была ошеломлена, все это казалось мне неестественным. Все это казалось черной магией. Мы были почти неразлучны». Книга Галхен состоит из фрагментированных похожих на сны наблюдений и метафор, описанных как реальность. Они резонировали с моим новым беспорядочным внутренним миром. Мне казалось, что я снова в контейнере – в коробке с ярлыком «Матери как Ривка Галхчен». Я была уверена, что мой эксперимент работает.

Сразу после этого я нашла еще одну книгу, которая убедила меня, что эксперимент абсолютно провалился. Я прочитала книгу Три женщины Лизы Таддэо . Она показала мне бессмысленность поиска единого общего женского нарратива. Я увидела, что бессмысленно даже пытаться. Эту книгу я читала охотно, потому что она обещала рассказать что-то о желаниях женщин. Мой собственный не вовремя появившийся ребенок был продуктом моих бесконтрольных желаний, которые я пыталась понять, глядя на их последствия. Но промчавшись по всем страницам, я была разочарована. Ничто в книге не было мне близко. Я снова чувствовала себя чужой. Я не находила себя в этой истории. Женщины, которые говорили с женщинами, не создали контейнер, в который бы поместилась любая женщина.

Я прочитала Мой год отдыха и релакса Отессы Мошфег и почувствовала, что старый знакомый контейнер снова открывается, как боковая дверка на моем изнурительном пути, манящая приглушенным светом в конце тоннеля. Это было знакомое чувство помешательства на каком-то авторе (хотя, возможно, с фанатением по этой писательнице я опоздала). Я снова ощущала себя 17-летней девочкой с первым выпуском журнала the Believer (журнал о книгах и писателях – прим. пер.) в руках. Фанатский эскапизм меня отравлял. Рассказчица этой книги заперлась в своей квартире в Верхнем Ист-Сайде и приглушала течение дней снотворным. Я тоже была отделена от общества, катала ребенка в коляске по нашему пустынному по-ноябрьски темному пригороду, где по будням как в какой-то постапокалиптической антиутопии совсем не было людей. Если я видела ещё одну мамочку с коляской на горизонте, мы разлетались друг от друга как опавшие листья, не рискуя поговорить. «Мой год отдыха и релакса» был мне близок, и я боялась «Моего года отдыха и релакса». Мне нравилось, что такие вещи снова стали меня тревожить.

Я прочитала Маленькую жизнь Ханьи Янагихары , и я была в ярости. О книге говорили везде, она была фантастически, просто невероятно длинной – и очень, очень плохой. Я снова была рада, что что-то чувствую. Мне нравилось, что я вложила достаточно сил в чтение, чтобы теперь быть в ярости. Ярость, которую я чувствовала по прочтении этой фрустрирующей и очень противоречивой трагедии/фентези, была здоровой активной яростью.

Я прочитала Как не возненавидеть мужа после рождения ребенка Дженси Данн и Как жаль, что мои родители об этом не знали Филиппы Перри , и обе книги показались мне полезными, но также я подумала, что если мой муж их не прочитает, описанные стратегии не будут работать. Внезапно идея женской самопомощи показалась мне жульнической: я думала, что женщины учат женщин помогать самим себе так, будто мы живем в вакууме. Это была депрессивная мысль, но полностью антонимичная эскапизму. Мир снова сделался жестоким. Мне казалось, что мне нужен был баланс между тем, чтобы убегать в закрытые карманы моей старой жизни, и тем, чтобы вламываться в безграничные сложности жизни новой.

Я прочитала Разговоры с друзьями Салли Руни (книга мне очень понравилась, я проглотила ее, но едва могу вспомнить себя 19-летней, и из-за этого мне показалось, что я потратила жизнь зря). Я прочитала Идиот Элиф Батуман (могу сказать примерно то же, что и про книгу Салли Руни. Но здесь я была рада, а не сожалела, что мне больше не 19). Я прочитала Моя сестрица – серийная убийца Ойинкан Брйтуэйт и Все, что я знаю о любви Долли Олдертон .

Год неспешно продолжался, и днем наш пригород стал наполняться мягким июньским светом, а мой сын впервые увидел листья на деревьях, и я нашла кое-что, что мне помогало. Я начала читать сборники эссе, где частные истории авторок использовались, чтобы рассказать о более широкой картине, и наоборот. Это были The Collected Schizophrenias (Избранные шизофрении) Эсме Вэйджун-Ван , «Against Memoir (Против мемуаров)» Мишель Ти , «Coventry (Ковентри)» Рейчел Каск и Кривое зеркало Джии Толентино . Я прочитала одну, и остальные последовали сами собой. В этих эссе я услышала, как другие женщины говорят о себе, рассказывают свои истории без малейших намеков на самолюбование или жалость к себе.

Ван пишет о своем опыте с одним из типов шизофрении, а затем вплетает истории и опыт других людей с шизофренией и оплетает ими свою историю. Каск пишет о своих родителях, которые не обращали на нее внимания, и о том, как ей грустно заботиться о подростках. Она говорит с той безэмоциональной ясностью, которая придает таким болезненным видам опыта приземленное и подкрепленное фактами спокойствие.

Казалось, что эссеистки открывали и закрывали двери во внешний мир, впуская в свой внутренний мир погоду извне. Временами они сами стояли снаружи и заглядывали в окна. Внутренние и внешние декорации были четкими, и между ними чувствовалась сильная архитектурная взаимосвязь. Я нежилась в яркости этих эссе, они меня вдохновляли. Мне хотелось написать о собственном пути, о трудностях материнства и о моей новой стране. И больше всего мне хотелось почувствовать, что я твердо знаю, как говорить о таких вещах: как нарисовать точную картину черно-белыми линиями, а потом залить ее красками, создавая что-то одновременно понятное и неоднозначное. Захотеть – еще не значит знать, как это сделать. Но это было начало.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ