3.5 Хоть лукав и жесток, но прекрасен Восток

Существовала незримая сеть учителей, которая передавала его из рук в руки.

Речь Йолла потекла стремительным потоком. Как понял Бельян, он сочинял произведение, точнее – сборник историй, почти не связанных общим сюжетом.

Во-первых, потому что на Либе висит баннер с рекламой книги Роберта Ирвина «Чудеса никогда не кончаются». Во-вторых, потому что «Арабский кошмар», на упоминание которого наткнулась, когда отправилась гуглить об авторе, собиралась почитать уже лет восемь (роман горячо рекомендовал Макс Фрай в «Книге для таких как я»). В третьих – откровенно потрафил небольшой объем. Ну, что вам сказать, господа: последнее по порядку достоинство оказалось главным по значению. То есть, я понимаю, почему написанная в 1983 году книга стала бомбой и взорвала литературный мир вкупе с интеллектуальными кругами, и тотчас была переведена на все европейские языки. Для того времени подобное произведение действительно было событием, оригинальным, стильным, ярким. Гибрид сказок «Тысячи и одной ночи», фрейдова «Толкования сновидений», Камасутры в арабском колорите, исторического, шпионского, абсурдистского, любовного романов с оттенком политического триллера – лучшее, что может дать миру постмодерн в идеальных для поддержания читательского интереса пропорциях.

Полагаю, что тотчас после публикации книга начала растаскиваться на цитаты, не в буквальном смысле – Ирвин не афористичен, он хорошо управляется с солидными кластерами информации, умея упаковать их в максимально привлекательную обертку и подать компактными блоками. Астрологический солнечный знак играет значительную роль в жизни каждого, Роберт Ирвин аккурат на границе между Львом и Девой, вчера был именинником, и проза его своеобразный литературный аналог Iphon : престижно, красиво, умно; потребитель согласен платить за это дороже, чем реально стоит. Но дару афористичности более всего способствует нахождение значимых точек гороскопа в Тельце, а этот знак у писателя пустой. Да ему и не без надобности. После «Кошмара» стопицот прозаиков разной степени великости, не преминули написать в том же количестве книги, где герой барахтается в паутине сновидений; не успев выбраться из одного, проваливается в более глубокий, встречается с постоянными персонажами сновидческого сериала, борется с ними и одолевает или бывает одолеваем ими.

Примерно столько же народу примерно в тех же выражениях описало чудовищные муки человека, переживающего абстиненцию. Чуть меньше, но все равно достаточно обратилось к стилизациям под восточную новеллу – справедливости ради, сделать это с тем же изяществом и очаровательным юмором, с каким удалось Ирвину в его венке притч о людях, воспитанных волками, обезьянами, леопардами и иже с ними, ни у кого не получилось. Событийная канва крайне сложна и запутана: XV век, группа европейских паломников останавливается в Каире, номинально для того, чтобы отдохнуть и привести в порядок дела, фактически каждый имеет задание от своего государя или лица (группы лиц) осуществляющих управление на его родине, присмотреться и запомнить как можно больше разного рода подробностей устройства жизни на коварном Востоке, особливо интересуясь демонстрацией военной мощи и вооружения (ну да, шпионаж, вы уже догадались).

Почти сразу по прибытии, у англичанина Бельяна начинаются проблемы специфического толка: засыпая, он попадает в галерею снов с развивающимся сюжетом, большей частью кошмаров, а просыпается с носовым кровотечением. По городу ползут слухи, что это «арабский кошмар», род биологического оружия, вирус магического происхождения, изобретенный могучим волшебником для наказания посмевшей совратить его сына клиентки. Впрочем, о происхождении заболевания ходит много, часто противоречащих друг другу, слухов. Главное – заболевший не выживает, одновременно инициируя в месте обитания серийные убийства беспримерной жестокости. Не он убивает. Но маньяк (маньячка, в данном случае) сопутствует пробуждению «арабского кошмара».

По совету соотечественника Вейна, он обращается к Кошачьему отцу – чернокнижнику и мастеру управления сновидениями. А дальше будет то, что подруга моей юности называла; «навалял-нахундил-и-забудь-страдания», много, в общем, всего случится и с Бельяном, и с Вейном. Таинственного, психоделического, эзотерического, сказочного , вивисекторского, страшного, забавного. Но как-то все закончится к вящему удовольствию героев (тех из них, которые сумеют выжить). В общем – классная книга, сны вот только утомляют. И все-таки этот роман был первым в своем роде, не стоит забывать