Ему даже нравилось – в толпе можно было спрятаться, раствориться, никто не приставал к тебе с вопросами, никто не разглядывал тебя под лупой. Но зазор между толпой, окружавшей его на улицах, на демонстрациях, в трамваях, и теми людьми, что красиво маршировали и пели на экране, был слишком велик.