Железная бездна

Два тома "Смотрителя" были прочитаны мной за две ночи. Это были волшебные часы тишины, ароматного чая, уютного пледа и абсолютной невозможности оторваться от книги, ради которых, наверное, и читают настоящие библиофилы. Возможность пережить эти прекрасные моменты, беря в руки современную прозу, невелика, поэтому я благодарна Пелевину за то, что он мне её подарил.

Прекрасная книга об иллюзиях (больших и маленьких, групповых и личных), стремлению к самоидентификации и поиску Источника, присущему каждому мыслящему существу, и неизбежной необходимости личного выбора. А также о гипотезах цифровой физики, Великой Пустоте, святых, ангелах и Боге, месмеризме, Мальтийском Ордене и куче других идей. Если читателю хватит ума не искать здесь великих откровений и сенсационных открытий, ранее…

Самое сильное и серьёзное произведение Пелевина, на мой взгляд - разумеется, вместе с первой книгой. По сравнению с ней знаменитое "Generation П" - так, панкуха на буддистские темы с отдельной главой, посвящённой словоблудию. Но в "Смотрителе" мудрость открывается более приземлённо и, таким образом, более понятно и легко для восприятия для неискушённого философией читателя, а потому пробирает сильнее. После прочтения остаётся лёгкая светлая грусть, приправленная горчинкой эпизода с Кижем и Юкой. И множество вопросов о бытие - ну, как и после любой другой книги Виктора Пелевина. Теперь выражение "хахаха, плоды моего воображения обвиняют меня в солипсизме" уже не кажется смешным, а, скорее, глубоко философским. Да пусть работают бесперебойно ваши Хад и Цоф, уважаемые читатели!

Пелевин, я тогда моложе и лучше, кажется, была... И все они были моложе и лучше. Светлее. Наивнее. Проще. Те, кто тогда читал Чапаева или Дженирейшн, они же были другими, помнишь? Кажется всех тогда интересовало про страну, про генералов, про кокс и мухоморы. Всё, всё казалось открытием, отчаянной смелостью, мир был свеж и юн. С тех пор они постарели, обрюзгли, обвисли, немного скисли, но все еще мечтают войти в ту же реку: "Сделай нам так же, но по другому!" Им кажется, что чуть-чуть волшебного текста и опять повеют ветра 90-х. И все станут молоды и испытают первый восторг борьбы с "ними" (кто бы "они" ни были!).

Им кажется, что нельзя всерьез повзрослеть настолько, чтоб перестало быть интересно про страны, формации, КГБ и НЛП. Им кажется, что нормальному человеку не может быть интересно…

Второй том «Смотрителя» так тих и меланхоличен, что это поневоле удивляет. Где тот Пелевин Принца Госплана и Дня бульдозериста ? Что это, старость или преображение?

Нет, все есть, и юмор, ставший немного более тяжеловесным, без мрачных тайн мироздания, и сквозная ирония, причудливый мир, который на самом деле просто наша реальность. Но меланхолия превалирует, делает все таким спокойным, мирным.

Пелевину теперь нравится творить миры. Во втором томе он играет с созданной им Вселенной, тщательно создавая правила, набрасывая сеть законов на новый мир, а потом собственноручно их нарушая. Воспринимается это с улыбкой, будь это борьба с Великим Фехтовальщиком или выход за территорию монастыря через дырку в заборе.

И опять этот роман вызывает у меня странные литературные ассоциации. Сотворение…

Память – и личная, и историческая – это просто колода карт. Если к ней приближается шулер, мы можем за пять минут переехать в другой мир. А шулера треплют эту колоду, вырывая её друг у друга, всю историю человечества.

После моей заметки по поводу прочитанного первого тома «Смотрителя», одним из прочитавших её юзеров в качестве комментария была оставлена цитата из статьи Дмитрия Быкова, нелестно отзывающемся о читателях, которым эта книга понравилась. Я не поленился, нашёл статью и прочёл её целиком. Всего, о чём в ней Быков говорил, я в романе не увидел, а потому отнёс написанное на счёт второго тома, потому что его на тот момент ещё не читал, и подумал, кто знает, может, Пелевин, и правда слабину дал в «Железной бездне»? Теоретически такая возможность не исключается, как и возможность…

А я люблю обмазываться несвежим Флюидом и дрочить. Каждый день я хожу по земле с черным мешком для мусора и собираю в него весь Флюид, который вижу. На два полных мешка целый день уходит. Зато когда после тяжёлого дня я прихожу домой, иду в ванну, включаю горячую воду…ммм и сваливаю в нее свое сокровище. И дрочу, представляя, что меня поглотил единый организм Флюида. Мне вообще кажется, что Флюид, умеет думать, у него есть свои семьи, города, чувства, не смывайте его в Идиллиум, лучше приютите у себя, говорите с ним, ласкайте его…. А вчера в ванной, мне приснился чудный сон, как будто я нырнул в море, и оно прератилось в Флюид, рыбы, водоросли, медузы, все из Флюида, даже небо, даже Аллах!.. Вован Месмер !Внимание, данная рецензия не содержит спойлеров, весь сюжет уже изложен в…

Ну наконец-то Пелевин написал утопию. Кому еще в наше антиутопическое время, когда осуществились практически все ужасы прошлого и антиутопия стала реальностью, под силу создать идеальный мир, в котором живое небо осыпает обитателей благодатью, жесткие законы материи не действуют, высшее счастье обретается в медитативных практиках, идеальные красавицы создаются из флюида подстать создателю, а единственная ошибка, отголосок исторического анекдота в виде несуществующего полковника де Киже, сослана в Сибирь и служит оттуда оракулом. Пелевин написал мир, в котором хотел бы жить сам, и, на мой взгляд, у него это вполне получилось, хоть и скучновато чуть-чуть.

Но, утопию вообще создать трудно (вспомните хотя бы «Рай» Данте - это ж скукота!), гораздо легче написать пародию, сатиру или абсурдный…

Проблема Пелевина вовсе не в том, что он стал хуже писать, а скорее в том, что он потерял связь с реальностью. На подобные слова он, конечно, ответит: "Кхе-кхе. Никакой реальности не существует, а потому связь с ней потерять невозможно." Ну, да, только наша общая семимиллиардная галлюцинация говорит о другом. И Пелевин сам это понимает, иначе не стал бы повторять каждые 50 страниц: "Нельзя воспринимать человека как нечто единое и целое! Он всего лишь фронт волны, змей." Вот это уже правда - и с мистической точки зрения, и с биологической. Но копнем глубже - почему автор расстается с реальностью? Все последующие книги после пророческого Снаффа можно ставить в магазине на полку фэнтези. Мелкие вкрапления насмешек над реальностью лишь подчеркивают его оторванность от…

Начиная с Хранителя я решил не читать осенние релизы Пелевина. Когда я посчитал, что со всеми моими скидками роман в двух томах обойдется мне в 1200-1300 руб. минимум, ко мне пришло озарение. Я представляю в общих чертах, что сколько стоит, и что против обычных процентов десяти-пятнадцати, здесь львиная доля продаж пойдет на издательскую прибыль и авторский гонорар. Не знаю уж, как это будет делиться, да и к делу это не относится. Даже если - предположим - Пелевин берет себе 90 процентов, я не думаю, что он - жадный человек.

Хотя, было дело в 90-х, его спросили: как же так вы, Виктор Олегович - буддист, то есть человек, отрицающий все материальное, - так печетесь о деньгах? А он ответил: извольте, мол, деньги - это совсем другая материя. Хороший писатель должен жить хорошо. Это…

Для более острого ощущения атмосферы книги, в процессе прочтения решил прогуляться вдоль Михайловского замка. Это позволило поймать то настроение, в котором стоит читать данное произведение – настроение осеннего Санкт-Петербурга. В произведении гармонично переплетается восточная философия с западной, просветительские мотивы с эзотерикой. В общем все по дзену. Главной действующей силой в произведении выступает ни какой-то отдельный герой (они все весьма просты и плоски), а читатель, который в праве повернуть калейдоскоп вселенной так как ему вздумается. Я не могу себя назвать поклонником Пелевина, но я большой любитель его ранних произведений. Дмитрий Быков заметил, что в первых его работах было слишком мало воздуха. В этой же книге воздуха полно. Решайте, что вам больше по вкусу.