Цитаты из произведения Рассказ о «последнем Иване»

Я вынес самое тяжёлое впечатление из колонии. Каким образом эти 30 русских человек, так, ни с того ни с сего, послужили немцу на потеху, лишены народности и отечества? Конечно, это была эпоха особенного русского великодушия, того великодушия, которое подарило австрийцам Бокко ди Каттаро, добытое кровью черногорцев,…

И что это за люди, которые так легко, без отпора, теряют свою национальность, чужестранятся так скоро, без борьбы и без сожаления? Я готов был предаться потоку самых чёрных размышлений о чувстве народности в русском и вообще в славянском человеке, о слабости нашего гражданского сознания и нашей славянской природы. Но…

Старик помолчал и потом прибавил: «Ничего, при старом короле, Его Величестве Фридрихе-Вильгельме, дай Бог ему царствие небесное, нам было хорошо, он нас любил и жаловал. Бывало, как здесь в Потсдаме живёт, то как откушает, призовёт нас и велит петь, и очень нами утешался. Ну, а при новом короле, — продолжал он, понизив…

Приехал в Москву Его Величество король прусский. Делали ему парады; манёвры делали. Понравились ему песельники. Вот Его Величество, покойный император Александр Павлович, и говорит ему: «Вот так и так, не хотите ли, ваше королевское величество, я вам снаряжу хор песельников?» — «Как же так?» — «Да так же». — Вот после…

Дорóгой я старался расспросить подробно Ивана о том — как, по какому случаю, когда он попал сюда, как прожил он и его товарищи почти четыре десятка лет в Германии, вне России? Старик был несловоохотлив; мне показалось даже, что его затруднял русский язык, хотя выражался он простою русскою речью; да и вообще он не…

По обеим сторонам дороги — широкой, похожей на аллею — расположены были 10 или 12 русских изб... Я называю их русскими избами потому, что эти дома действительно глядели чем-то русским. Все они деревянные, нештукатуренные (как мне показалось) и фасадом своим, своими деревянными полотенцами по бокам и заборами,…

Мой Иван не миф, не сказочный герой, а простой солдат лейб-гвардии какого-то полка, Егор или Сидор, прозванный немцами Иваном, спокойно доживающий (а в настоящую минуту, может быть, уже и доживший) свой век в колонии Александровке, невдалеке от Берлина, четверть часа езды от Потсдама или от знаменитого сада Sans-souci...…