Опубликовано: 6 апреля 2022 г., 11:53
7K
Оливия Лэнг: «Джейн Эйр — ужасная маленькая истеричка»
Оливия Лэнг: «Меня просто покорил "Портной из Глостера" Беатрикс Поттер».
Британская писательница о своем открытии Барта, о Берроузе и мистере Рипли у Патрисии Хайсмит
Мое самое раннее воспоминание о чтении
Я была очарована историей «Портной из Глостера» , когда даже еще не умела читать. Чудесные иллюстрации с вышитыми маками и анютиными глазками. Бедный Глостер: «Увы, я измотан до изнеможения». А какой взрыв цвета и эмоций, когда на столе оказывается прекрасный вишневый сюртук мэра.
Моя любимая книга взросления
Сьюзен Купер - Восход тьмы , где действие происходит в Чилтернах, в нескольких милях от того места, где я выросла. Тогда это была глубинка, теперь уже уничтоженная высокоскоростной железнодорожной сетью. Это история со сдвигом во времени, в ней обычная семейная жизнь 1980-х постоянно перекликается с другим эпохам. А еще моя одержимость подпитывалась тем, что история привязана к конкретному физическому месту.
Книга, изменившая меня в подростковом возрасте
Моя двоюродная сестра старше меня на 10 лет и один день, и она очень серьезно отнеслась к моему культурному образованию. Когда мне было 15, она отправила мне «Прогулку по чистой воде в бассейне, выкрашенном в черный цвет» Куки Мюллера. И это была дверь в сочный мир экспериментального искусства и рискованных приключений. Этой модели я старалась следовать в свои 20 лет.
Писатель, который изменил мое мировоззрение
В колледже я изучала средства массовой информации на довольно серьезном уровне. Одним из тех учителей, которые изменили мою жизнь, был Джереми Пойнтс. Он одолжил мне S/Z Ролана Барта и тем самым перевернул моё сознание. Мне никогда не приходило в голову, что романы могут содержать так много разных пластов и скрытых значений или что раскрытие их ведёт к секретам культуры, которой они были рождены.
Книга, из-за которой я захотела стать писателем
стал для меня первым писателем, у которого повествование было полностью заменено чем-то другим: это было автономной зоной, построенной из языка и атмосферы. Я не знала, как это работает, но всё это заставило меня начать писать. Сначала я просто копировала его гипнотические, бессвязные предложения — «Мертвые листья в писсуаре» — на стене моей подростковой спальни.
Книга, к которой я возвращаюсь
Я недавно впервые прочитала Потерянный рай Джона Мильтона. Это величие, созидающее мир! Но никто никогда не говорил мне, насколько эта книга занятная, насколько странная. Ангельский секс, прото-коктейль, рассуждения Адама о важности поддержания чистоты дорожек… Я исследовала роман с «Богом Милтона» Уильяма Эмпсона. Критика остроумна, строга и поучительна, это образец того, какой должна быть хорошая критика.
Книга, которую я никогда не буду перечитывать
В детстве я была без ума от Джейн Эйр Шарлотты Бронте. Перечитав всю во время пандемии, я вернулась к этой книге и была разочарована. Простите, но Джейн Эйр — ужасная маленькая истеричка. Ах, ее заперли в красной комнате! Повышенная эмоциональная температура показалась мне просто невыносимой. Где хладнокровие, ирония и двусмысленность Остин? Я предпочту ее!
Книга, которую я перечитываю
Дневники . Быстрая, многоликая, изменчивая, необычная.
Книга, которую я открыла для себя довольно поздно
Прошлым летом я брала интервью у Нила Теннанта, и он порекомендовал роман Фредерика Рольфа «Адриан Седьмой» ( Frederick Rolfe - Hadrian the Seventh ) об озлобленном, обедневшем писателе, который становится Папой Адрианом IV и развлекает себя, наказывая своих врагов и наряжаясь.
Это одна из самых высокопарных книг, которые мне встречались, одновременно и веселая, и довольно мучительная — особенно для читателей с раздутым эго. Она привела меня к захватывающей биографии Фредерика Рольфа «Поиски Корво», написанной Эй Джей Эй Саймонс. Дар обиды и склонность к декадансу у Рольфа не имели себе равных за пределами Римской империи.
Книга, которую я сейчас читаю
Весенний каталог луковичный растений от “Bloms”.
Что я читаю для отдыха
В трудные времена я обращаюсь к Тому Рипли. Особенно люблю поздние романы Риплиады, где у него огромный дом во Франции, и где есть много длинных отступлений о его георгинах и халатах, и где он сталкивается с еще одним незнакомцем, вставшем у него на пути. Том чудак, и не чудак. Книги заставляют трепетать от страшной тревоги, что его разоблачат. Это величайшие романы, которые когда-либо существовали.
Оливия Лэнг (Olivia Laing)
Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ
Читайте также
Комментарии 2
Показать все
Другие статьи
-
-
Если бы роман «Джейн Эйр» вышел в наши дни, стал бы он продаваться как жанровый?29 апреля 2016 г.
2K
-
-
-
-
-
-
-
-
-
-
-
-
Хм, мисс Лэнг, кажется, забывает, что в первых главах романа Джейн Эйр и была ребёнком, лет 9. Трудновато ждать от первоклашки сдержанности, иронии и хладнокровия!
К тому же ныне высказывается мнение, что Джейн Эйр описана аутисткой...