7 книг о волшебных дверях для людей, оставшихся позади Нарнии

Вы знаете, как идут эти истории: кто-то, несоответствующий ребенок или английская школьница, находит таинственную дверь — и, конечно же, она проходит через нее, потому что она главный герой. Дверь ведет в какое-то другое место, где она сталкивается с испытаниями и приключениями, спасает королевство или два и возвращается в последней главе в наш собственный банальный мир.

Это истории о пророчествах и пыльце пикси, о Странах чудес и Неверлендах и о тех, слишком коротких, годах, когда мы были достаточно молоды, чтобы поверить: «На этот раз мы можем найти что-то кроме старых пальто и нафталиновых шариков в задней части туалета». Это приятные причудливые фантазии.

Но они также — особенно если приглядеться к их гнилым корням девятнадцатого века — колониальные фантазии. Возьмите Нарнию: воображаемое королевство, отчаянно нуждающееся в четырех белых иностранцах, чтобы править им, населенное скорее благодарными говорящими животными, чем обиженными туземцами. Льюис представлял себе идеальную колонию в то время, когда фактические колонии Британии становились все более раздробленными.

Как и большинство чудаков, застрявших в суровых условиях (сельский Кентукки, середина 1990-х), я очень хотела найти свою дверь и довольствовалась книгами. Когда я в конце концов написала свою собственную (сельский Кентукки, середина 2010-х), я хотела написать такую ​​же причудливую фантазию, которую я любила в детстве, но я хотела вывернуть ее наизнанку и наоборот. Я хотела Нарнию без королей и королев.

Я, конечно, не первый, кто деколонизирует идею волшебной двери. Вот еще семь книг, двери которых не ведут туда, куда вы ожидаете.

Серия: «Тёмные начала» Филипа Пулмана

На бумаге главные герои Филипа Пулмана — отличные кандидаты, чтобы открыть путь в другой мир и стать незаконнорожденными монархами. Лира и Уилл — бесстрашные английские школьники без присмотра, у которых есть по крайней мере одно квазибиблейское пророчество об их будущем. Но когда они находят пути в другие миры — через прорехи в воздухе, почти невидимые окна, которые я считаю дверями, — они не приходят как герои-завоеватели. Вместо этого они участвуют в многомировой революции против Власти и воспроизводят второе Падение из Эдема. Я не могу думать ни о чем меньшем, что хотелось бы мистеру Льюису.

«Мечтатель Стрэндж» Лэйни Тейлор

Большинство книг о волшебных дверях начинаются с путешествия через дверь и заканчиваются битвой. Но дилогия «Мечтатель Стрэндж» Лэйни вместо этого интересуется долгими, запутанными последствиями, которые следуют за битвой. Представьте себе богоподобных незнакомцев, которые сползли в другой мир и раздавили его каблуками; представьте, что в один прекрасный день коренные жители восстали, чтобы по очереди убивать своих угнетателей; представьте, что пятеро детей выживают, путешествуя по шрамам, на которых столкнулись два мира. В книгах Тейлор завоевание — это не детская мечта, а ужасная реальность.

«Свет между мирами» Лора Э. Веймут
«The Light Between Worlds» Laura E. Weymouth

В книге Лоры Э. Веймут также говорится о последствиях, но ее последствия — интимные, личные последствия человеческих сердец. Филиппа и Эвелин Хэпвелл — сестры, которые попали в Лесные земли во время Второй мировой войны, но теперь оказались в ловушке нашего унылого мира. Вместо уверенных в себе королев-детей, таких как Сьюзен и Люси, Хэпвеллы — всего лишь две заблудшие девочки. Знаменитое высказывание Аслана — «когда-то король или королева Нарнии, всегда король Нарнии» — было заменено более задумчивым, личным обещанием, что «лесное сердце всегда находит свой путь домой».

«В каждом сердце – дверь»  Шеннон Макгвайр
«Every Heart a Doorway» Seanan McGuire

Шеннон Макгвайер тоже беспокоится о детях после гардероба. Действие ее сериала «Своенравные дети» происходит в школе-интернате для детей, которые попали в Страну чудес и вернулись домой с привидениями и тоской по дому. В то время как двери, которые находят дети, очень знакомы читателям фэнтези, сами дети менее знакомы. Вместо обычных белых детей из среднего класса, как Алиса или Эдмунд, Дом для своенравных детей Элеоноры Уэст заполнен изгоями и неудачниками, людьми, вытесненными на обочину нашего мира и вынужденными искать других.

  «Коралина» Нил Гейман

«Коралина» Нила Геймана берет уютную историю о маленькой англичанке, которая нашла дверь — подумайте о Люси в шкафу или Мэри Леннокс из «Таинственного сада» — и превращает ее в кошмар. Там, где другие маленькие девочки находили приятно неопрятные миры, нуждающиеся в их цивилизованном домашнем присутствии, Коралина находит ловушку: искривленный зеркальный мир, призванный заманить ее глубже, пряничный домик, построенный ее Другой Матерью. Это, как и все лучшие фильмы ужасов, инверсия истории, которую, как мы думали, мы хорошо знаем.

«Дом листьев» Марк Z. Данилевский

«Дом листьев» — это то, что могло бы произойти, если бы Коралина выросла и получила степень магистра изящных искусств. Это эпистолярный роман ужасов о доме на Эш-Три-лейн (Ash Tree Lane), где появляется дверной проем, которого не должно быть. Он ведет к бесконечному лабиринту холодных залов и лестнице, спускающейся по спирали в бездну, и к единственному самому страшному отрывку словесной игры в английской литературе (когда маленькая девочка просит своего отца всегда играть с ней, он позже понимает, кем она была на самом деле, мол, коридоры). Не будет преувеличением читать «Дом листьев» как ужасно испорченную колониальную фантазию — домовладельцы устраивают экспедиции в коридоры, вооруженные картами, компасами и ружьями, и все кончается плохо. У этой границы есть клыки.

«Выход на западе» Мошин Хамид
«Exit West» Mohsin Hamid

В некотором смысле «Выход на западе» — это наиболее тщательная переработка тропы «волшебной двери». Вместо дверей, ведущих в другие миры, двери Хамида ведут в разные места внутри этого мира. Вместо того, чтобы пропускать только нескольких избранных детей, эти двери используются тысячами бегущих беженцев. Вместо белых детей, колонизирующих воображаемые границы, жители безымянных границ вторгаются в метрополию. Вместо викторианской фантазии, двери Хамида — худший страх викторианской эпохи.

Аликс И. Харроу (Alix E. Harrow)

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ