Крах Оскара Уайльда

В 1895 году в день Святого Валентина Оскар Уайльд , самый знаменитый драматург англоязычного мира, представлял на подмостках театра Сент Джеймс свою новую пьесу «Как важно быть серьезным». Зал был полон аристократов, известных политиков и других важных особ, которые с нетерпением ждали очередного триумфа человека, повсеместно признанным гением. По окончании спектакля восхищенная увиденным публика стоя устроила автору бурную овацию. Критики также были в восторге. Это был уже четвертый большой успех Уайльда за три года.

А всего лишь через несколько месяцев писатель оказался банкротом, которому грозила тюрьма и чья репутация, да и сама жизнь были разрушены до основания. Никто не сомневался ни в то время, ни в наше, что это стало самой настоящей трагедией – великий человек практически в одно мгновение упал с вершин на самое дно из-за одной мелкой и вместе с тем роковой оплошности.

История низвержения Оскара Уайльда, прославленного драматурга, превратившегося в тюремного заключенного, может многое поведать о позоре и бесчестии. Не нужно быть именитым человеком, чтобы понять: щемящая трагедия писателя призывает нас отказаться от своего обычного морализма и проявить сочувствие к сбившимся с праведного пути, поделиться любовью не только с теми, кто ее заслуживает, но также и с теми, кто, как кажется, определенно ее не достоин. Нет недостатка в рассуждениях о том, каким должен быть цивилизованный мир. Но давайте определим его так: пусть он будет таким, где подобных Оскару Уайльду прощали бы и ко всем, кто ошибался в своих суждениях, относились бы добрее и сострадательней. Пусть это был бы мир, в котором помнили бы, что даже хорошие люди временами совершают плохие поступки, но за это нельзя заставлять расплачиваться вечно.

Началом трагических для Уайльда событий послужило знакомство несколькими годами ранее с очаровательным молодым человеком, лордом Альфредом Дугласом. Дуглас (родные и друзья называли его Бози) был необыкновенно красив, обаятелен и высокомерен. Он обожал азартные игры, бездумно тратил деньги и имел склонность как к припадкам ярости, так и к моментам яркого интеллектуального озарения.

К 1892 году, то есть через год после встречи, Уайльд и Дуглас уже страстно полюбили друг друга. И хотя писатель имел жену и двоих детей, большую часть времени он проводил с Бози, которого был старше на шестнадцать лет: молодому человеку исполнилось двадцать четыре года, а Уайльду – сорок. Влюбленные вместе путешествовали, вместе жили в гостиницах и вместе устраивали званые ужины для друзей.

Отношения между Уайльдом и Бози складывались непросто – они часто ссорились, но при этом писателя безудержно влекло к молодому человеку. «Это абсурд какой-то, – писал Уайльд в одном любовном письме, – я не преувеличиваю, я действительно не могу без тебя жить».

В 1894 году пара, уже не таясь, показывалась в свете. В конце концов слухи о любовном романе дошли до отца Бози, маркиза Куинсберри. Маркиз, отличавшийся жестокосердием и буйным нравом, получил известность, составив правила для любительского бокса. Уверившись, что это Уайльд развращает его сына, Куинсберри потребовал прекращения их связи.

Уайльд отказался. Тогда маркиз начал выслеживать писателя по всему Лондону, а также угрожать расправой управляющим гостиниц и ресторанов, если те будут принимать у себя Уайльда и Бози.

Куинсберри заказал билет на премьеру «Как важно быть серьезным», чтобы бросить в драматурга, когда тот поднимется на сцену, связку гнилых овощей.

Уайльд узнал о задумке и запретил пускать маркиза в театр. Куинсберри пришел в бешенство и попытался добраться до писателя уже после спектакля, последовав за ним в клуб Албемарл в районе Мейфэр. Когда швейцары наотрез отказались дать маркизу войти, он оставил визитку, на которой публично обвинил Уайльда в сексе с мужчинами.

Это была очень серьезная претензия, поскольку в викторианском обществе гомосексуализм находился вне закона и сурово порицался.

Поняв, что маркиз не прекратит травлю, Уайльд решил привлечь его к суду по делу о клевете. Так писатель надеялся восстановить свое доброе имя и положить конец нападкам.

Друзья Оскара, уверенные, что он проиграет, умоляли отказаться от иска. Однако Бози настаивал, что надо идти до конца, чтобы отстоять свое достоинство и возможность жить без постороннего вмешательства.

В начале процесса драматург был полностью убежден в победе. Во время перекрестного допроса он давал остроумные и сбивающие с толку ответы. Тем не менее, уже через несколько дней ситуация стала развиваться не в его пользу.

Во вступительной речи адвокат маркиза объявил, что у стороны защиты имеются свидетели – юноши, с которыми Уайльд развлекался в отеле Савой и которые согласны подтвердить, что он платил им за секс.

Оказалось, что юристы Квинсберри наняли частных детективов, вскрывших неприглядную правду: Уайльд с Бози пользовались услугами мужчин-проституток, некоторые из которых в прошлом даже шантажировали писателя и получали деньги за свое молчание.

Процесс терял для Уайльда перспективу, и жалоба была отозвана. Однако дальше влиять на события писатель уже не мог.

Представители маркиза направили собранные доказательства генеральному прокурору. Вскоре Оскара Уайльда арестовали по обвинению в непристойном поведении.

Судебные издержки довели драматурга до банкротства. Театры запретили показывать его пьесы.

26 апреля в Центральном уголовном суде Лондона начались слушания по делу Уайльда. Против него выдвинули двадцать пять обвинений, и все они касались его сексуальных отношений с молодыми людьми.

Драматург упорно не признавал своей вины, и потому присяжные не смогли вынести вердикт. Когда же стороне обвинения позволили привлечь Уайльда к суду второй раз, он наконец был признан виновным.

Ходили слухи, что тогдашний премьер-министр, лорд Роузбери, сам имел любовные отношения с одним из братьев Бози, поэтому способствовал обвинительному приговору, чтобы сохранить в тайне свою связь.

Судья, зачитывая судебное решение, изрек: «Это безнравственнейшее дело в моей практике. И я вынесу самый суровый приговор, который только позволен, но, полагаю, он совершенно не соответствует тяжести подобного преступления».

Оскар Уайльд был приговорен к двум годам каторжных работ. Писателя отправили в лондонскую тюрьму Пентонвилл. Там заключенные по шесть часов в день трудились, расплетая старые канаты руками и коленями.

Для Уайльда, привыкшего к роскоши, пребывание в неволе оказалось суровейшим испытанием. Кроватью ему служила жесткая доска, на которой с трудом можно было заснуть. Узников содержали в камерах поодиночке, всякие разговоры друг с другом запрещались. Писатель заболел дизентерией и очень ослаб физически.

Через полгода Уайльда перевели в Редингскую тюрьму. В ожидании отправки он стоял в наручниках на центральной платформе станции Клэпэм. Прохожие начали узнавать знаменитого драматурга и насмехаться над ним. Некоторые даже плевались в Уайльда.

«Я полчаса пробыл под серым ноябрьским дождем в окружении глумящейся толпы, а после целый год ежедневно плакал в тот же самый час и промежуток времени», – вспоминал писатель.

В последний год заключения он написал «De Profundis» – эссе, полное душевной боли: «Когда-то я повелевал языком, теперь же не нахожу слов, чтобы выразить свои муки и стыд... Ужасные вещи мир сотворил со мной, но еще ужаснее то, что я сотворил с собой сам... Боги наделили меня почти всем, но я позволил завлечь себя на долгий срок в бессмысленную, но сладострастную праздность... Я позволил удовольствиям управлять собою. И в конце пришел к кошмарному бесчестью. Сейчас для меня есть только полное смирение... Я провел в тюрьме почти два года... Я прошел через все возможные страдания... Единственные люди, с которыми мне бы хотелось общаться сейчас, это художники и те, кто страдал: они знают, что такое красота и что такое печаль. Никто другой меня больше не интересует».

В мае 1897 года Оскара Уайльда наконец освободили. В тот же самый день он отправился во французский город Дьеп.

Жена Уайльда, Констанс, изменив фамилию, еще раньше уехала из Англии за границу вместе с двумя сыновьями – Сирилом, двенадцати лет, и Вивианом, одиннадцати. Писатель так больше и не увидел своих детей и тосковал по ним каждый день.

Констанс согласилась помогать мужу деньгами, но только при условии, что он порвет с Бози. Однако несколько месяцев спустя после выхода из тюрьмы Уайльд снова сошелся со своим молодым другом, и выплаты от жены прекратились.

Уайльд и Дуглас переехали в Неаполь. Писатель стал представляться Себастьяном Мельмотом. Имя было заимствовано у почитаемого христианского мученика, святого Себастьяна, а фамилия – у героя готического романа, продавшего душу дьяволу.

Пара надеялась вдали от родины сохранить свою частную жизнь в тайне, но скандалы преследовали их буквально по пятам. Англичане-постояльцы, узнававшие Уайльда и Бози среди гостей отеля, требовали их выселения. Когда Констанс прекратила высылать деньги, мать Бози предложила оплатить долги сына и его друга, но только если Бози вернется домой. Пара опять разошлась – им так и не суждено было остаться вместе.

Уайльд, покинутый многочисленными бывшими друзьями, уехал в Париж, где жил в относительной бедности. Он тратил большую часть времени и денег, которые занимал у кого только возможно, на бары и кафе. Беспробудно пьянствующий писатель сильно растолстел, еле говорил и медленно убивал себя алкоголем.

Когда один из оставшихся друзей предложил попытаться написать новую комическую пьесу, Уайльд ответил: «Я потерял стимул к жизни и искусству... У меня остались удовольствия и влечения, но радость жизни потеряна».

Его последнее произведение, поэма «Баллада Редингской тюрьмы», было опубликовано в 1989 г. Имя автора значилось как «С.3.3» – тюремный номер Уайльда: блок С, камера 3 на третьем этаже.

В конце 1900 года драматург тяжело заболел менингитом. В гостиницу к нему пришел священник и покрестил его в католичество. Оскар Уайльд скончался на следующий день в возрасте сорока шести лет.

Более ста лет спустя, в 2017 году, правительством Великобритании был принят закон о реабилитации осужденных за гомосексуализм. Уайльд официально получил амнистию. По словам одного из министров, «чрезвычайно важно амнистировать людей, в прошлом обвиненных в преступлениях из-за своей сексуальной принадлежности, что в наше время уже не считается правонарушением».

Современное общество стало более благожелательно к специфическим наклонностям, подобным тем, что были у Оскара Уайльда. Однако люди по-прежнему упрямо склонны к морализированию в отношении многих других проступков. Достаточно заглянуть в прессу, чтобы вспомнить о людской жестокости. Толпе все еще доставляет удовольствие наблюдать за чужой опалой. Так она пытается отвлечься от собственных несчастий и отказывается видеть человеческое в тех, кого зовет «монстрами». Многие из нас захотели бы утешить и сделать своим другом такую личность, как Оскар Уайльд. Трогательное стремление, но гораздо лучше проявлять любовь и сочувствие в отношении менее талантливых и остроумных, кто прямо сейчас стоит на грани крушения и позора, кто молит проявить снисхождение, не судить их слишком строго и не оплевывать по дороге в тюрьму. Так поступали бы в настоящем цивилизованном обществе, для которого ужасное падение прославленного драматурга не пропало втуне.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ