Себастьян Барри о снискавшей похвалу новой книге

Беседовала Ифа Барри

«Меня зовут Вайнона...»

Так начинается новый роман Себастьяна Барри , и после этих слов мы, читатели, переносимся в мир, который во многих аспектах отличается от нашего.

Действие «Тысячи лун» начинается в 1870 году, сразу после окончания гражданской войны в США. Этот мир будет уже знаком постоянным читателям Барри, поскольку данный роман является продолжением его предыдущего произведения, «Бесконечные дни» . Именно там мы познакомились с персонажами Томасом МакНолти и Джоном Коулом, двумя молодыми людьми, которые знакомятся, влюбляются, становятся солдатами, и к концу романа принимают к себе юную индейскую девушку Вайнону в качестве приемной дочери.

В «Тысяче лун» пришла очередь Вайноны рассказать нам свою историю. Как и предшественница, эта книга немедленно погружает нас в мир героини благодаря прямолинейному, но в то же время лирическому рассказу о ее жизни. Язык в обеих книгах поначалу может казаться жестким, но при этом вызывать приятные воспоминания.

Барри (лауреат Букеровской премии по литературе; предшественницей была Энн Энрайт ) берет читателя за руку и ведет его в зачастую темную, грязную и трудную жизнь его главных героев. Рожденный в Дублине и осевший в Уиклоу, Барри пишет стихи, пьесы и книги; сюжеты его романов, как правило, построены вокруг одной семьи. Розанна МакНолти в удостоенных множества наград «Скрижалях судьбы» связана с Томасом, в то время как еще один «родственный» персонаж, Джек МакНолти, появляется в «The Temporary Gentleman» . Барри делает это, используя свои собственные семейные знания, поскольку именно истории о давно умерших родственниках, которые сражались в войнах за независимость американских индейцев, побудили его написать «Бесконечные дни».

Мудрые люди

TheJournal.ie организует интервью с Барри в особенно странное время, незадолго до того, как в Ирландии вступят в силу первые серьезные ограничения с целью сократить распространение Covid-19. Мы должны были встретиться в отеле в центре Дублина, но в итоге все закончилось дистанционным общением. Барри должен проводить все свои пресс-конференции относительно новой книги из своего дома, где ему скоро придется остаться на неопределенное время.

Барри говорит, что книга была частично вдохновлена семейным опытом усыновления. «Так что я думаю, все особенности силы таких отношений, – говорит он, – могут быть очень полезными для обеих сторон. И поэтому я не боялся писать или встречаться с Вайноной с позиции Томаса в "Бесконечных днях", и я не стеснялся называть ее нашей. Я что имею в виду – вернуться назад и сказать: "Ну, это его дочь" непросто и стыдно, поэтому я могу немного отклониться влево или вправо от предполагаемой ДНК». В «Бесконечных днях» очевидно, что Томас обожает Вайнону, но это также означает, что он «идеализирует ее и, возможно, видит ее через сферу полуслепой родительской любви». «И мне очень хотелось узнать, не хочет ли она рассказать свою собственную историю. Но это было нелегко. Это не просто сидеть, писать или воображать. Это больше похоже на посещение музы, причем когда она сама решит это сделать», – объясняет он. «Затем вы попадаете в странное место, где писатель сидит в своем кабинете, в какой-то степени ожидая, что кто-то сообщит то, что он – этот кто-то – хочет сказать. Этим я и занимался в течение года, здесь, в этой самой комнате, в которой из-за коронавируса я раздаю интервью. Это было очень бодряще – чувствовать, что ты можешь всеми правдами и неправдами, сбором всех деталей воедино, достаточно достоверно создать образ человека, живущего в то время – описываемых ею 1870-х годах».

Когда голос Вайноны зазвучал впервые, он приобрел форму первого предложения в книге – и первого предложения. Небольшое количество остальных строк появились в течение примерно четырех или пяти месяцев. Барри отправил этот текстик своему редактору в издательство, Фаберу, и сказал, что у него «появилось что-то вроде дрожи после того, как строка была написана, и [мой редактор] тоже это почувствовал».

Пока он ждал слов Вайноны, он запечатлел ее в своем воображении в виде фото, сделанного Эдвардом Кертисом (который сделал много фотографий индейских племен), под названием Девушка из племени кахатика. «Она была своего рода моим гидом, я должен признать. Простите, если я звучу, ну, как сумасшедший или что-то вроде того. Но на самом деле я так и работаю – я должен быть честным. Именно так», – говорит Барри о том, как этот образ помог сформировать Вайнону.

Он рассказывает мне о том, как в мае прошлого года, уже после завершения книги, отправился в Санта-Фе и посетил пуэбло Зуни в Нью-Мексико, где в основном проживают представители этого племени. Там он познакомился с местным жителем по имени Шон и показал ему фотографию – источник вдохновения: «очень осторожно, потому что меня еще беспокоило представление о белом человеке, знаете, довольно устоявшееся в их воображении ... но я показал ему фотографию, и он сказал: «Эта женщина из этого пуэбло», – вспоминает Барри. «Это было похоже на конец огромного паломничества, знаете, и этот человек ее опознал. Теперь, как ни странно [к племени зуни она не принадлежала, по словам Кертиса], но возникло невероятное чувство того, что фотография тебе отвечает, что «вы достигли этого места и более ни о чем не беспокоитесь».

Для Барри это что-то значило, потому что он говорит «конечно», и видно, что он очень беспокоился о романе. «Все в этой книге вызывало беспокойство на каком-то уровне, и, если бы я был мудрым человеком, я, вероятно, что-нибудь сделал. Но, к счастью, я не мудрый человек». Часть этого беспокойства сводилась к проблеме идентичности. Повествование ведется от лица юной индейской девушки, и некоторые могут спросить – ну и что Себастьян Барри знает о том, как быть индейской девушкой? Это явно та вещь, о которой он спрашивал сам себя.

«Ну, во-первых, позвольте мне сказать, как я определяю самого себя; и я скажу, что я глупый, гетеросексуальный, старый белый человек», – говорит он. Он смеется не над необходимостью идентифицировать себя, а над собой.

Тысяча лун

Однако, он утверждает, что может проникнуть в сознание кого-то другого, не только себя самого.

«Будучи маленьким мальчиком, например, четырех лет, я был настолько влюблен в свою двоюродную бабушку и все, чем она была, что, когда вырос, то стремился быть не машинистом, а 59-летней женщиной, знаете ли», – говорит он. «Я не делал большого различия между полами, поэтому для начала я не был молодой женщиной», – говорит он о своем романе. «Я не являюсь представителем индейского племени, хотя можно было бы провести некоторые грубые параллели между жизнью ирландцев в 15-м веке и жизнью индейцев; но эта часть истории обладает очень разными значениями и результатами».

Однако он говорит, что эти беспокойства «сидят за пределами рабочего кабинета». Все они касаются совершенно другого человека, который делает кофе, кричит на собаку и все тому подобное. «Человек в кабинете просто рад услышать то, что он считает насвистыванием мелодии исчезнувшим человеком (или кажущегося исчезнувшим). Меня предостерегали от этого. Но это как ребенку указывать не идти в темный лес: именно это заставит его сделать обратное, ваши опасения по этому поводу не помогут».

Трагедия и выживание

История Вайноны во многом трагична. Она сирота и страдает от расизма. В книге она переживает сексуальное насилие, но в течение долгого времени не может выразить своих переживания в словах.

Барри говорит, что он помнит, «проявляя уважение и будучи совершенно пораженным тем фактом, что она не могла сказать об этом. И, конечно же потому что ... Ее настоящее имя – Одижинка, и ее имя было дано Томасом, который не мог произнести имя племени сиу, имя племени лакота. Язык – огромная проблема и для нее, потому что она не может даже купить вещи в магазине, если не знает английский достаточно хорошо. Она говорит, что должна говорить как императрица, чтобы выжить, будучи при этом избитой. И поэтому язык для нее – все».

Он добавляет: «Что я также уважал в ней, так это то, что она заметила, что может решить свои собственные проблемы. Вы знаете про такое время. Когда родители понимают, что ваши дети сами решают свои проблемы, у родителей всегда возникает чувство печали, но они должны это делать, должны позволить этому быть».

Книга показывает в полном потоке расизм по отношению к американским индейцам. «Это огромное пятно позора Америки, одно из многих; то, как она обустраивает все для себя, и это не критика страны, это просто факт», – говорит Барри. Во время поездки в США три или четыре года назад он отправился в музей, где встретил женщину из индейского племени. Когда она поняла, что он из Ирландии, она поделилась с ним своей собственной историей, которая превратилась в «Тысячу лун». «Она сказала: я выросла в резервации с отцом. И каждый раз, когда он приезжал в город, чтобы купить продукты, каждый раз его избивали. Это почти первое, что Вайнона говорит в книге. Я чувствовал, что этот момент давал не так много информации или ... это было похоже на факт – вы это знаете, теперь просто живите с этим».

Книга также опирается на движение #MeToo, которое Барри называет «благотворной для женщин революцией».

«Я думаю, что есть разные способы видения, а описанный в книге способ является формой слепоты», – говорит он и продолжает рассказывать историю о девушке-подростке, которая, по его словам, подверглась нападению, но не хотела рассказывать об этом своей семье. «Она пояснила, что только рассказала им про происшествие – и больше ничего. И она собралась, отряхнулась, вышла из больницы через неделю или две и продолжила жить. Теперь я видел это своими глазами. Но не видел, чем это было на самом деле», – говорит Барри. – Огромная смелость. Надеюсь, я знал ужас того, что с ней случилось, но как она в жизни справилась с этим! Итак, из-за движения #MeToo я оглядываюсь назад по крайней мере без пелены на глазах, свойственной мужчинам. Я снова думаю об этой смелости. Я поражен этим».

Он говорит, что многое бы отдал за Тардис, возможность вернуться в прошлое и отменить то, что было сделано. Но это невозможно, и поэтому он говорит, что «книга – это жест подобного рода, когда нужно поставить отметку и зафиксировать требуемый уровень мужества. Этот мир очень опасен для наших дочерей, если уж на то пошло». По словам Барри, чтобы не быть уязвимым, нужно атаковать; очевидно, это «ужасная человеческая черта».

Во время рекламной кампании «Бесконечных дней» Барри рассказал о своем сыне, который является геем, и как это подтолкнуло его к описанию однополых отношений. Однако в период между временем Томаса и Джона и жизнью его сына сегодня ничего, возможно, не изменилось: «Я имею в виду, что, хотя у нас и был референдум об однополых браках, например, мой сын подтвердит, что не проходит и недели, чтобы кто-нибудь не высказал ему что-то по поводу его ориентации».

«Тысяча лун» показывает, как Вайнона говорит о том, что она «ничто», кто-то в иерархии общества более низкий, чем его крайняя ступень. Она и ее друзья, которые являются свободными рабами, подвергаются осуждению, клеймованию, оскорблениям за то, кем они являются: «Если и говорить о низшей ступени, в том числе и в обществе, то мой порыв в «Бесконечных днях» должен был показать, вопреки мнению многих, энергетическую подоплеку того, каково это – быть геем», – говорит он. «И это вопреки тому, что люди в Америке (в стране вообще либо в определенных регионах) могут думать о коренных народах. Я хотел, по крайней мере, хотя бы приблизительно описать энергетику одного отдельного человека, которого на самом деле вы ставите на самый низкий уровень. Человека, личности, который заслуживает величайшего возвышения – как человеческое существо».

Сейчас Барри 64 года, и он описывает эту стадию жизни как «меньше размышлений, больше итогов». Говорит, что часть его работы заключается в том, чтобы «попытаться определить уровень опасности, в которой находится личность – в данном случае молодой человек из племени Лакота [Вайнона] – в мире. Чтобы защитить их. Если в этом есть какой-то смысл, даже в истории, вы знаете, это похоже на отосланную назад молитву, это как кусок волшебства ведьмы, посланный назад во времени», – говорит он. «Потому что Эйнштейн сказал, что ты не можешь вернуться, но оно все еще там, это послание в бутылке романа – чтобы сказать "мы любим тебя". Мы любим тебя. Мы любим тебя».

У Барри есть ощущение, что, пройдя через гонения сами, ирландцы должны постоять за тех, кто тоже страдает.

«Когда миллионы наших соотечественников уехали в Америку после многих лет голода, нас называли гнидами. Я имею в виду, что, согласно Томасу Карлайлу, мы были недостающим звеном между обезьянами и людьми», – говорит Барри. «Мы знаем, что это такое, но сейчас мы далеки от этого. Но это не значит, что мы не обязаны нести оружие, находить магические метафорические винтовки Спенсера, проводить какое-то магическое лечение или что-то в этом роде. Все это совершенно бесполезно, и эта бесполезность является также и целью, и доказательством».

Он говорит, что в связи с этим чувством и родом деятельности ему дали задание – сродни тому, когда в детстве он ходил к колодцу со своей двоюродной тетей за водой. «Поэтому я чувствую, что создание книги – это своего рода задание, которое мне поручила великая космическая тетя. И хотя ребенок поначалу сопротивляется этому, позднее он получает от этого огромное удовлетворение. И это то, что я чувствую, и я также чувствую, что мне позволили и как бы предложили поговорить о Вайноне в течение, надеюсь, года или двух. Это кажется мне привилегией».

Он также сказал, что для него было привилегией встретиться с читателями после написания «Бесконечных дней». «Находятся люди, геи и лесбиянки, всех возрастов; они подходят ко мне и пожимают мне руку или говорят что-то, и просто заставляют чувствовать, что у меня есть цель, есть задача. Без этого, ну, кто ты – ты в отставке...»

Никаких признаков этого пока нет.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ