«Съешь меня: настоящая и выдуманная история каннибализма»

Photograph: Allstar/MGM

«Съешь меня: настоящая и выдуманная история каннибализма» – книга биолога Билла Шатта. В ней он не только рассказывает истории нескольких психопатов, но и рассуждает о роли каннибализма в человеческом обществе и животном мире.

Каннибализм, по мнению автора, является важной частью жизни и затрагивает каждого из нас. После таких слов вы, конечно, можете проверить себя на предмет следов от укусов, но смысл слов Шатта гораздо глубже. Каннибализм – часть нашей культуры: от Гензель и Гретель до Ганнибала Лектера, всем нам знакомы истории, в которых каннибалы являются главными героями.

Многие книги, посвященные одной теме, грешат обилием предвзятой односторонней аргументации. Это распространенный маркетинговый ход, который используется для того, чтобы привлечь внимание читателя и выделить книгу из массы подобных произведений, освещающих узкие вопросы, будь то издания о трескé или часах. Как автор книги, основной мыслью которой является то, что пчелы – основа человеческой цивилизации, я, разумеется, не имею права критиковать подобный подход. С другой стороны, это может зайти слишком далеко. Так, например, в последнем параграфе книги Шатт пытается убедить нас, что каннибализм весьма недооценен:

«Мы пытаемся убедить себя, что каннибализм является лишь кошмарной фантазией, однако его присутствие в нашей жизни гораздо более значимо: в фильмах, романах и желтой прессе – каннибализм вплетен в наши мифы и легенды. Он стал основой воспитательных методов, как древних, так и современных, помогающих дисциплинировать капризных детей и поощрять послушных. Он упомянут в Библии, и всегда интересовал и восхищал собою антропологов, зоологов и биологов и, как бы печально это ни было, играл значительную роль в колонизации, завоеваниях и войнах».

Другими словами, каннибализм даже лучше, чем треска.

Удивительно, но, кажется, Шатт смог убедить нас, что объект его исследований заслуживает нашего внимания. Мы отгораживаемся от книг о каннибализме не потому, что он нас не интересует, но потому что он задевает нас за живое. Я не знаю никого, кто когда-либо упрекал каннибализм в том, что он скучен. Каннибалов обвиняли во многих ужасных вещах, в основном, конечно, в поедании других людей – но, в конце концов, они действительно в этом виноваты.

Возьмем Армина Майвеса, в настоящее время отбывающего пожизненное заключение за то, что он съел инженера Бернда Брандеса, ответившего ему в чате на объявление о поиске человека, желающего быть съеденным. С согласия Брандеса, Майвес убил и расчленил его, а затем обжарил его с «солью, перцем, чесноком и мускатным орехом». Он сказал, что человеческое мясо на вкус немного напоминало свинину.

Армин Майвес, Photograph: Epa European Press Agency/EPA

Такой психопатический вид каннибализма, однако, не является главной темой книги Шатта. По словам самого автора, он, скорее, наоборот, из соображений безопасности хотел избежать «признаний» реальных, одержимых каннибалов. Шатт более заинтересован в каннибализме как культурном и биологическом феномене. В увлекательных главах своего труда он исследует обстоятельства, в которых разные формы каннибализма были приняты в человеческом обществе или животном мире.

В антропологии различают два основных вида каннибализма. Экзоканнибализм подразумевает поедание кого-то извне своей социальной группы, возможно, в качестве формы ритуального подношения или военного приема. Так, например, племя карибов, очевидно, поедало своих пленников, «чтобы перенять такие желаемые черты своих мертвых врагов, как силу или смелость». Эндоканнибализм, напротив, подразумевает поедание кого-то из своей семьи или группы, это может быть проявлением любви или уважения. В амазонском племени вари существует поверье, согласно которому поедание маленького кусочка умершего родственника вместе с костной мукой и медом помогает пережить скорбь потери.

Описание более экстремальных форм эндоканнибализма можно найти в истории Китая. Ки Рэй Чонг, автор «Каннибализма в Китае», подробно рассказывает, как «дети срезали с себя мясо, чтобы сварить из них суп и ублажить членов семьи, особенно родителей». Наиболее часто это происходило в средневековье между отцами и сыновьями. Часть бедра или предплечья срезалась и готовилась для больного отца в виде отвара или рисовой каши.

В то же время Шатт напоминает нам, что поедание частей человеческого тела не всегда сопровождается жестокостью или кровопролитием. Наиболее очевидный пример – это традиция поедания молодыми матерями плаценты после рождения ребенка как способ возместить питательные вещества, потерянные во время родов. В Техасе Шатт встретился с Клэр Рембус, основательницей компании «Твоя Плацента», продающей ряд продуктов на основе плаценты. Рембус и Шатт разделили трапезу в виде блюда оссо букко из плаценты, приготовленной с томатами, чесноком и луком. По впечатлениям Шатта, вкус напоминал куриные желудочки, а текстура – телятину: «твердая, но нежная».

В целом же очень немногие могут поделиться ощущениями от поедания человеческого мяса. Несмотря на все разговоры о каннибализме, есть только несколько человеческих культур, в которых это действительно происходит. Исключая экстремальные обстоятельства, как например Уругвайская авиакатастрофа в 1972 году, когда 16 выживших в отдаленных заснеженных горах вынужденно решили съесть некоторых из своих мертвых товарищей, каннибализм крайне редок. Шатт полагает, причиной этого является строгое табу, существующее на западе. Говоря об этом в терминах фрейдизма, каннибализм является одним из тех немыслимых действий, которые мы запрещаем, чтобы скрыть тот факт, что на самом деле у нас есть глубокое и примитивное желание сделать это. Хотя в то же время у нас есть и довольно убедительные признаки того, что большинство людей имеют еще более сильное желание не есть других. Мало кому нравится думать о себе как о куске мяса.

С другой стороны, животным не знакомы такие моральные переживания. В природе, как пишет Шатт, каннибализм не скрывается и не является причиной ни для чувства вины, ни для сожалений. Самые лучшие и самые яркие части книги описывают необыкновенные проявления каннибализма, которые имеют место в мире животных и насекомых. Животным каннибализм позволяет получать эволюционные преимущества путем решения таких проблем, как переизбыток потомства или самцов, ограниченность территории или нехватка пропитания. Первенцы орлов съедают соперников – своих братьев и сестер, и даже хомяки могут быть вынуждены съесть своих детенышей в условиях стресса. Но, возможно, самыми кровожадными из всех являются пауки. Самка красноспинного паука после спаривания впрыскивает самцу в брюшко пищеварительные ферменты, и тот начнет заживо перевариваться. Шатт отмечает, что самцы красноспинного паука также получают от этого некоторую выгоду, поскольку имеют возможность передать свои гены потомству. Таким образом, для этого вида пауков каннибализм является ключом к жизни.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ