The Strand Magazine: Почему почтальон позвонил дважды и почему лучше пропускать свидания в Самарре: рандеву Джеймса Кейна и Джона О’Хары с судьбой

Автор: Кэтрин Эйснер (Catherine Eisner)

«Трагедия – это сила обстоятельств, приводящих главного героя к совершению ужасного поступка». Это было детерминированное (детерминированность – «предопределенность», прим. перев.) понятие отца Джеймса Кейна, выдающегося педагога и президента Вашингтонского колледжа, штат Мэриленд. Показательно то, что его сын, гений, стоящий во главе «Хард-бойлд («крутой, круто сваренный» – прим. перев.) школы писателей нуар-триллеров», описывал судьбы своих персонажей (циничных одиночек, бродяг с сомнительным образом жизни и распутных, неверных женщин), как поглощенные похотью и алчностью.

Следовательно, если такое авторское отношение было главным принципом для «крутых» писателей хард-бойлд школы, нет ничего удивительного в том, что выдающиеся «Поэты таблоидных убийств» (как ссылался на них Эдмунд Уилсон) Джеймс Кейн и Джон О’Хара имели феноменальный успех в один и тот же 1934 год с романами Почтальон всегда звонит дважды и Свидание в Самарре , которые в текущем десятилетии все еще находятся в печати.

Шаблоны фаталистических сюжетов

Конечно, понятие предопределенности (оба писателя разделяли наследие ирландского католицизма) бросает длинные тени на их смелые романы, тем не менее, общепризнанным, более древним источником их общего фатализма является определенный образец, который можно заметить в числе Сказок тысячи и одной ночи (8-ой век), шаблон, заимствованный не только Кейном и О’Хара, но и аргентинским прозаиком Хорхе Луисом Борхесом.

Кейн криминалистически анализировал свою собственную, абсолютно взаимосвязанную схему сексуальности и жестокости как затруднительное положение двух влюбленных людей, которые устраняют препятствия для их любви посредством убийства. Характерно то, что тема Шахерезады о неизбежности судьбы находит свое легко узнаваемое выражение в романе «Почтальон всегда звонит дважды», хотя – автор превзошел Борхеса, считающегося мастером парадоксов – нигде в романе почтальон не появляется, даже не упоминается.

«Почтальон всегда звонит дважды». Почему?

По словам Кейна, идея для заголовка появилась из разговора со знаменитым сценаристом и «сценарным доктором» Винсентом Лоуренсом, общепризнанным наставником Кейна, которому был посвящен «Почтальон». Лоуренс рассказывал о тревоге, появляющейся при ожидании почтальона, который должен принести новости об утвержденной рукописи, особенно отмечая, что узнает о долгожданном прибытии почтальона, так как он всегда звонит дважды. Кейн воспользовался этой фразой как заголовком для своего романа.

В их понимании значения фразы «почтальон» представляет Судьбу, а «доставка» означает смерть главного героя как возмездие за убийство мужа его любовницы. Первый «звонок» символизирует момент, когда убийца избегает наказания за преступление. Однако почтальон звонит снова, на этот раз звонок услышан. И с неумолимостью Судьбы преступник ошибочно осужден за другое убийство, которое он не совершал, и приговорен к смерти.

Ведомое Судьбой «Свидание в Самарре»

Из-под пера одного из самых несгибаемых западных романистов выходит признанное соответствие классическому восточному рассказу Шахерезады. И Джон О’Хара с большой обдуманностью не отклоняется от этой формулы судьбоносных, взаимосвязанных событий в своем дебютном романе. «Свидание в Самарре» начинается с такого эпиграфа:

Торговец в Багдаде отправляет своего слугу на базар за припасами. Внезапно весь бледный и дрожащий слуга возвращается домой и говорит, что на базаре столкнулся с женщиной, в которой узнал Смерть, и она сделала угрожающий жест. Позаимствовав лошадь торговца, слуга мчится так быстро, как только может, в Самарру, на расстояние около 75 миль, где, как он верит, Смерть не найдет его. Торговец затем идет на базар, находит Смерть и спрашивает, почему она сделала угрожающий жест. Она отвечает: «Это был не угрожающий жест, а только начало изумления. Я была удивлена, увидев его в Багдаде, так как у меня с ним сегодня вечером свидание в Самарре».

Итак. Если вы будете отслеживать оригинал этой сказки, вы забредете в пугающий, сбивающий с толку туман. Достаточно сказать: некоторые ученые ошибочно считают, что оригиналом знаменитой притчи романиста Сомерсета Моэма (процитированной в его театральной драме «Шеппи» 1933 года) является «Когда смерть пришла в Багдад», арабская суфийская притча 9-го века, взятая из Хикайат-и-Накшия (Hikayat-I-Naqshiyya – «Сказания, единые по смыслу») мудреца Фудайль ибн Ийяда.

Позвольте заметить: нет сведений о существовании такого собрания историй, да и прилагательное накшия (naqshiyya от naqsh – «картина, рисунок»), вероятно, имеет современное значение. Маловероятно, что мудрец записывал сказание, поскольку у нас нет никаких сохранившихся писем этого раннего суфия, который умер приблизительно в 803 году. Другая проблема заключается в том, что заглавие явно написано на новоперсидском языке (т.е. арабским шрифтом), который еще не использовали в литературе во времена Фудайль ибн Ийяда (Фудайл ибн-Айада или Аль-Фудайль ибн Ийяда).

Да. Это идеальная притча, элегантно симметричная, с драматичным ударом, с которым не сравнится большинство западных романистов. Тем не менее ее оригинал покрыт тайной, состоянием неизвестности, что весьма понравилось бы Борхесу, который моделировал свои собственные притчи из схожих сказаний, найденных в «Тысяче и одной ночи», в особенности Круги руин . Эпиграф к этому рассказу взят из Алисы в Зазеркалье Льюиса Кэрролла, мастера бесхитростной, неприхотливой прозы, который принят Кейном за литературный образец. «Всякий раз, когда я чувствую побуждение быть важным, я напоминаю себе Алису».

История о Багдаде была процитирована много раз, как притча о бессилии смертных в уклонении от жестокой судьбы, и как подобный метафизический резонанс, образовавшийся от восточного мистицизма, распространенного в популярной американской беллетристике 20-го века, я полагаю, что «Почтальон всегда звонит дважды» можно ставить в один ряд со «Свиданием в Самарре».

Отголоски второй встречи в Самарре со Смертью не могли быть проигнорированы, так как в обоих случаях главный герой пропускает первое «смертельное свидание», избегая возмездия. Однако посланник Смерти назначает вторую встречу, и в этот раз отмеченному Смертью суждено умереть.

Судьба хуже смерти

«Ты глупец, потому что не родился французом» – написал восхищенный критик Кейну, имея в виду, что его отточенная проза в таком случае вознесла бы его в высший пантеон французской литературы. Кейн позволил бы себе криво улыбнуться, если бы узнал, что его напряженные, простонародные повествования от первого лица нашли почитателя в лице Альбера Камю, который признавался, что своим стилем он во многом обязан технике грубой простоты Кейна при написании Постороннего (1942 год), опубликованного с разрешения оккупирующих фашистских войск. Кривая улыбка, вероятно, расширилась бы, если бы он узнал, что Камю получил Нобелевскую премию по литературе в 1957 году. И особенно если бы узнал, что Сименон, несомненный мастер жестких романов или «крутых» триллеров, пришел в ярость, когда Камю было присуждено звание Нобелевского лауреата, которое, как он уверенно предсказывал, будет присуждено ему. По крайней мере, Кейн, практикующий фаталист и бесспорный виртуоз этой литературной формы в Америке, был избавлен от такой унизительной и специфичной судьбы, которая хуже, чем смерть.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ