Где литература о братьях и сестрах для взрослых?

Фото: кадр из фильма «Девственницы-самоубийцы»

Кэтрин Ноэль о том, что отношения между братьями и сестрами чаще всего встречаются в молодежной литературе

Когда мне было семь лет, я помешалась на чтении сказок, предпочитая истории, в которых герой был, как и я, старшим среди братьев и сестер, а не младшим. Этот поиск почти ни к чему не привел, если не считать открытия, что в некоторых версиях сказки Двенадцать танцующих принцесс солдат выбирает в качестве награды самую старшую из сестер (и то только потому, что считает, что не заслуживает лучшего). Я была слишком мала, чтобы думать об историческом контексте сказки, или о том, насколько более приниженными могут казаться другим читателям «темные» или «увечные» персонажи. Но мое негодование подчеркивает нечто жизненно важное в том, как мы воспринимаем себя в детстве. Мое наиболее сильное восприятие себя было не в роли дочери, друга, ученицы или американки; я была сестрой.

Есть смысл в том, что книги для детей и молодежи так часто посвящены братско-сестринским узам. В подростковом возрасте многие из нас отдаляются от родителей и все больше зависят от своих друзей. Но братья и сестры – это одновременно часть семьи, влияние которой мы хотим разрушить, и часть возрастной группы, мнений и одобрения которой мы добиваемся. Многие молодежные книги посвящены этой сложной динамике, и в особенности тому, что происходит, если она оказывается под угрозой.

Если обычный сюжет взрослой литературы символически «спасается» романтической любовью, в молодежной литературе именно братья и сестры (буквально) спасают друг друга. Трилогия Голодные игры основывается на том, что Китнисс предлагает себя в качестве трибута взамен своей сестры, и на протяжении всех романов Китнисс присматривает за Прим с большим рвением, чем ей когда-либо удавалось проявить к своим возлюбленным. «Я люблю ее больше всего на свете», – говорит она о Прим, в то время как ее чувства к Питу, по сути, вызваны благодарностью, виной и общей травмой. Угрозы братьям или сестрам в молодежных книгах могут быть реалистичными – Рэчел, разыскивающая своего подсевшего на мет брата в Out of Reach Кэрри Аркос; Джамал, пытающийся внести залог за оказавшегося под арестом брата в Scorpions Уолтера Дина Майерса, – или они могут быть фантастическими, как когда Прю спасает своего брата от ворон-убийц в Wildwood Колина Мелоя. Некоторые молодежные книги идут дальше, не только напоминая сказки, но и переписывая их. Например, в своей Золушке Марисса Мейер по-новому представляет грязную работу Золушки (она искусный механик), причину, по которой ее презирает ее мачеха (она киборг), место действия сказки (футуристичный Китай), и ее отношения с одной из сводных сестер (близкие и любящие). Хоть там и существует принц, Золушкой движет желание выручить из беды сводную сестру. Из всех изменений по отношению к оригинальной истории именно новый облик сводной сестры – ее превращение из врага Золушки в ее защитницу, а позднее в того, кого защищает сама Золушка – больше всего поворачивает эмоциональный замысел вокруг его оси.

Другие молодежные романы фокусируются на братьях и сестрах, которые не смогли защитить друг друга. Существует даже поджанр в молодежной художественной прозе, где протагонист считает, что его близнец его покинул – как в романе в стихах The Crossover Кваме Александера, о чувстве абсолютного одиночества, переживаемом Джошем, когда его брат-близнец влюбляется, или в Фанатке Рэйнбоу Рауэлл, о чувстве абсолютного одиночества Кэт, когда ее сестра-близнец хочет вырваться из напряженности их союза. А в Untwine Эдвидж Дантика ее героиня Джизель переживает настоящее, абсолютное одиночество, когда пребывает в коме после автомобильной аварии, в которой погибает ее сестра-близнец. Если заброшенность и спасение являются распространенными темами в молодежной литературе, смерть представляет собой наиболее экстремальную форму заброшенности, кризис, из которого нет спасения.

Я не хочу преувеличивать важность братьев и сестер в молодежной художественной литературе. Загляните в соответствующую секцию в вашей публичной библиотеке, и вы обнаружите, что большая часть книг посвящена влюбленности – в появившегося в школе нового ученика; в до сих пор остававшегося незамеченным лучшего друга противоположного или того же пола; в лучшего друга умершего бойфренда; в нового обладателя сердца умершего бойфренда; в вампира, вурдалака, оборотня, эльфа, кентавра. Романы о любви могут быть паранормальными, христианскими, гомосексуальными, трансгендерными (здесь выделяется If I Was Your Girl Мередит Руссо), а также пересекающими расовые и религиозные границы. Но молодежная литература также много делает для того, чтобы показать разнообразие сложных отношений с нашими братьями и сестрами – приводящих в бешенство, поддерживающих, разрушительных, спасительных.

Когда во взрослых книгах говорится об отношениях между братьями и сестрами, в центре все же оказываются дети или подростки: Участница свадьбы Карсон Маккаллерс; Salvage the Bones Джесмин Уорд; Мы живем в замке Ширли Джексон; Model Home Мартина Пучнера; Family Life Ахила Шарма; большая часть рассказов Сэлинджера о семье Гласс. (Если вы не перечитывали Сэлинджера после школы, он заслуживает повторного прочтения – даже если, да, у него такой раздражающе романтизированный взгляд на гениальных, развитых не по годам детей, который нравился вам, когда вы ощущали себя гениальным, развитым не по годам ребенком, потому что читали Сэлинджера.) В других книгах братские и сестринские отношения не оказываются в центре повествования, но они придают ему эмоциональную глубину: Project X Джима Шепарда, потрясающий роман о школьном стрелке, не получил бы такого резонанса, если бы Эдвин не любил так яростно своего младшего брата; если бы его старшая сестра не была антагонистом, причуды рассказчика в Someday This Pain Will Be Useful to You Питера Камерона выглядели бы скорее приобретенными, чем врожденными.

Однако меньше книг посвящены напряжению, которое присутствует в отношениях между взрослыми братьями и сестрами. Для этого есть несколько веских причин. Большинство из нас, повзрослев, не живут дома, и многие из нас переносят эмоциональный центр с той семьи, откуда мы родом. Мы создаем для себя новые семьи – сплоченные группы друзей; супружество – и потом эти новые семьи теряют устойчивость, когда в них появляются дети, или когда происходит разрыв. Художественная литература зависит от перемен; тектонические плиты наиболее интересны, когда они смещаются.

Игнорировать братско-сестринские узы означает считать их не меняющимися, застрявшими в старых схемах, когда как на самом деле эти отношения – живые, подвижные, приспосабливающиеся. То есть, нельзя сказать, что они всегда положительные, в жизни или в книгах. И в этом, на самом деле, кроется причина, почему отношения между братьями и сестрами кажутся мне таким богатым материалом для художественной литературы: какой другой ровесник может предавать нас снова и снова, и все же иметь обоснованные притязания на нашу лояльность?

Некоторые из наших наиболее интересных художественных произведений пытаются разобраться с этим чрезвычайно сложным союзом. Чувство и чувствительность , как и все романы Остин, посвящены в первую очередь теме супружества – но отношения Марианны и Элинор Дэшвуд являются, вне всяких сомнений, самыми насыщенными в этой книге. (Интересно, что мужчина, который обольстил Марианну, выражает свое сожаление по поводу того, что сделал, не ей, а Элинор.) Шекспир тонко чувствовал мощный союз между братьями и сестрами, используя его как для комедии – например, когда Виола выдает себя за своего однояйцевого брата-близнеца в Двенадцатой ночи – так и для трагедии, например, когда противоборство сестер приводит к многочисленным смертям в Короле Лире . Центральное предательство в Искуплении Иэна Макьюэна черпает свою разрушительную силу из сестринства: Брайони могла и не солгать – и ее ложь не была бы такой морально компрометирующей, – если бы она сумела понять, что у ее сестры могут быть желания, отличные от ее собственных. В Сто лет одиночества отношения между братьями и сестрами являются опорной точкой повествования, как и в Поправках , Братьях Карамазовых и Трамвае «Желание» .

First Light Чарльза Бакстера – менее известный роман о братьях и сестрах. Его герои, брат и сестра, очень отличаются друг от друга по темпераменту и жизненным обстоятельствам. Хью продает автомобили «Бьюик» в маленьком городке в Мичигане; его младшая сестра Дорси – профессор астрофизики. Этот роман исподволь ошеломляет своей эмоциональной проницательностью и вниманием к деталям, но больше всего примечательна его структура: Бакстер рассказывает историю в обратном порядке. Начиная «First Light» с напряженного и сложного ранне-среднего возраста, Бакстер показывает нам братско-сестринские отношения, которые поначалу кажутся несколько рудиментарными. Однако по мере того, как он разворачивает их к началу – к Хью и Дорси в юности, в подростковом возрасте и в детстве – мы видим нерушимый союз между ними, в результате чего меняется наше понимание первых глав книги.

Другие книги становятся богаче благодаря отношениям между братьями и сестрами, даже если эти отношения не являются их главной темой. Легко забыть, что знаменитая первая строчка романа Анна Каренина – о том, что все счастливые семьи похожи друг на друга, но каждая несчастливая семья несчастлива по-своему – относится к семье Степана Облонского, брата Анны. Описывая на протяжении всей книги (минимальные) последствия связи Облонского со служанкой, Толстой комментирует двойные стандарты, которые погубят Анну. Побочная сюжетная линия не имела бы такого значения, если бы Облонский был просто знакомым или другом; то, что он ближайший родственник Анны, усиливает контраст между их судьбами.

По правде говоря, каждая счастливая семья так же несчастлива по-своему. Мне и моему мужу понадобилось много времени, чтобы решиться на второго ребенка; одним из доводов, которые в конце концов склонили нас к этому, было его желание, чтобы у нашей дочери были брат или сестра. Пока что это решение приносит большей частью раздоры. Однажды, в отчаянии, я сунула руку в мусорное ведро и сказала: «Вы будете драться из-за чего угодно! Вот, покажите мне, что можете подраться из-за этого пера!» Мои сын и дочь рассмеялись, возвращаясь к прежнему настроению, и начали ссориться понарошку, и я чувствовала себя довольно опытной матерью в течение десяти секунд – столько им понадобилось, чтобы притворный спор превратился в страстный и реальный.

И все же каждый день бывают яркие моменты любви и согласия между ними. И было несколько моментов подобно тому, несколько лет назад на свадьбе возле реки, когда несколько минут никто не мог найти моего сына, и моя дочь начала истерично всхлипывать, выкрикивая его имя. Даже в моей панике нашлось место для изумления по поводу глубины ее чувства, так неожиданно проявившегося. Она тоже казалась удивленной, тихой и потрясенной еще долго после того, как мы его нашли.

Лучшие книги о братьях и сестрах обращаются к сложности их союза, близости, которая может включать дружбу, но существует и за пределами дружбы. Братья и сестры – это люди в самом начале нашей жизни, которые, вполне вероятно, будут с нами ближе к ее концу, и художественная литература может извлечь из этого примечательного факта великую силу и глубину. Те из нас, у кого есть братья и/или сестры, могут обожать или презирать их, мы можем говорить с ними каждый день или годами обходиться без контакта. Как бы то ни было, они – самое настоящее воплощение термина «партнеры по жизни» – в печали и радости; в болезни и здравии; одновременно другой/другая и я сам/сама.

______

Кэтрин Ноэль преподает в университете Джона Хопкинса. Ее первый роман, «Halfway House», был отмечен Выбором редактора «Нью-Йорк Таймс» и премией Кейт Шопен в области литературы, а также премией Ken/NAMI. За свои произведения она получала гранты от фондов Роны Джаффе, Хенфилд-Трансатлантик и Барбары Деминг, а также стипендию Уоллеса Стегнера в Стэнфордском университете. Живет в Балтиморе, штат Мэриленд. Ее последний роман «Meantime» только что вышел в издательстве Grove Atlantic.

Перевод: zverek_alyona
Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ