Как Гермиона Грейнджер стала старшей сестрой, которой у меня никогда не было

Автор: Элли Бэйт (Ellie Bate)
Иллюстрации: Sian Butcher / BuzzFeed

В мои 22 года Гермиона по-прежнему преподносит мне одни из самых важных уроков, с какими я когда-либо сталкивалась в своей жизни.

Когда я впервые познакомилась с Гермионой Грейнджер, мне было 5 лет. Это был 2001 год, и я, вместе со всем остальным миром, с нетерпением ожидала премьеры первого фильма о Гарри Поттере. Должно быть, я к тому времени уже прочитала первую книгу, потому что хорошо помню, с какой одержимостью собирала все относящиеся к делу вырезки из газет и журнальные статьи, которые попадались мне в руки. Я жаждала абсолютно любых товаров, связанных с релизом фильма. Помню, как когда он вышел, мы сидели в темном кинотеатре вместе с моими тетей и дядей и вынуждены были задирать головы вверх, потому что я (вряд ли это мог быть кто-то из взрослых, слишком уж глупо) настояла на том, чтобы мы сели в первом ряду. Именно поэтому я всегда говорю, что начала любить «Гарри Поттера» в 5 лет. Хотя, честно говоря, совершенно не помню, когда именно мне прочитали первые строки этого цикла. И, если говорить честно, то эти книги и их персонажи были со мной на протяжении всей моей жизни, с тех пор, как я себя помню.

В семье я была единственным ребенком – этаким островом со спокойным, хотя и глубоким содержанием. Я предпочитала сидеть где-нибудь в уголке в одиночестве и читать всё более сложные книги, вместо того чтобы бегать со сверстниками и расшибать себе коленки и – о, ужас! – потеть.

Как и многие другие девочки моего возраста, я нашла себя в Гермионе Грейнджер. Даже в 5 лет я была настоящим книжным червем, крошечным «ботаником», который со временем неизбежно перерос во всезнайку. Конечно, я была далеко не первой, кто додумался ассоциировать себя с главным женским персонажем самой популярной серии книг на планете. Я даже не претендую на то, чтобы как-то выделяться из тысяч девочек, боготворивших её, тех, что завивали себе волосы и на Хэллоуин размахивали пластмассовыми волшебными палочками в попытке стать ближе к любимой героине. Возможно, и вы, дорогие читательницы, были среди тех девочек. Но мне тогда было 5 лет, и я не знаю, сколько было тогда вам, и в любом случае речь сейчас не о нашем поведении, а о книгах. Стоит открыть их, как их миры и персонажи оживают в глазах читателей.

Мне потребовалось несколько лет, чтобы придумать идеальный термин, определяющий мои отношения с Гермионой. Это невозможно было назвать дружбой, поскольку она всё же находилась вне пределов досягаемости: она была старше, умнее, и у неё уже были свои друзья, за чьими приключениями я могла только со страхом наблюдать на расстоянии. Называть Гермиону образцом для подражания тоже кажется мне неправильным. Я считаю, что образцом для подражания должен быть кто-то, чья мудрость общеизвестна, и кто способен сплотить людей и повести их за собой. Альбус Дамблдор был образцом для подражания (возможно, несколько порочным, но это уже тема для другой колонки). Гермиона же была просто девочкой, которая пытается пережить подростковый возраст и спасти мир. И я не могла относиться к ней, как к ролевой модели.

Так было до недавнего времени, пока я не поняла, кто же такая для меня Гермиона. Я вижу в ней некоторые свои черты и в то же время стремлюсь стать похожей на неё еще больше. Сейчас, когда мне 21 год, я уже не знаю, люблю ли я её так сильно, потому что так на неё похожа, или так сильно похожа на неё из-за того, что настолько сильно её люблю. Я наблюдала за тем, как она менялась, проходя свой путь между одиннадцатью и семнадцатью годами, и она в итоге стала для меня невольным проводником по всем триумфам и горестям отрочества. Я завидовала её успехам и узнавала от неё об ошибках. Гермиона Грейнджер стала для меня старшей сестрой, которой у меня никогда не было.

Оглядываясь назад, я поражаюсь, как много полезного и «гермионного» я умудрялась находить в той ограниченной информации, что давалась мне в книгах. Неудивительно, что главным героем серии книг о Гарри Поттере, на самом деле, был Гарри Поттер (а как бы мне хотелось увидеть книгу «Гермиона Грейнджер и крах патриархата»).

Тем не менее, мне это удавалось. Я брала пример с девочки, оказавшейся в непривычной для себя обстановке, и соотносила с ней выход из любой сложной ситуации, в которой оказывалась сама. Я узнала, что нет ничего плохого в том, чтобы поплакать, если друзья вдруг начали проходить мимо тебя в коридорах и делать вид, что ты им теперь чужая. Я поняла, что даже если я проведу много часов в библиотеке и найду разгадку многовековой тайны, а потом гигантский змей превратит меня в камень, все лавры победителя в любом случае получит мальчик. И я сама научилась делать идеальные модели крылатых лайнеров, потому что узнала, что ум и красота не являются взаимоисключающими понятиями. А еще поняла, что если ты хочешь оторваться и потанцевать на Рождественском балу с всемирно известным игроком в квиддич, то, черт возьми, вперед!

Мой дедушка умер примерно через год после того, как вышла последняя книга, почти ровно за месяц до моего четырнадцатого дня рождения. Большую часть жизни он проработал директором местной средней школы, но ушел в отставку почти сразу же после того, как я появилась на свет, так что оставшуюся часть жизни он в основном тратил на то, чтобы быть моим нянько-дедом. У него были седые волосы и голубые глаза, которые в детстве представлялись мне полными мудрости. Когда мое увлечение «Гарри Поттером» еще только начиналось, а сама я была слишком мала, чтобы читать его самостоятельно, он читал книги мне вслух, и его слегка смягченный корнуэльский акцент десятикратно усиливался при любом упоминании Хагрида. Он никогда не мог правильно произнести имя «Гермиона», и я всегда смеялась, когда он пытался это сделать.

Он умер в субботу, и моя маленькая семья провела этот день, как и все англичане – распивая бесчисленное количество чашек чая в тесной, душной гостиной моей бабушки. Той ночью я вернулась домой, взяла «Принца-полукровку» и читала его до тех пор, пока голова не переключилась на мысли о чем-то другом. Тогда я, наконец, погрузилась в сон.

Похороны состоялись через несколько дней, в маленькой церкви, куда до сих пор часто ходит моя бабушка. Когда всё закончилось, я, совершенно истощенная, в очках, покрытых слезами, из-за чего в них почти ничего не было видно, снова взялась за «Принца-полукровку». Я читала, как Гермиона, Гарри и Рон оплакивали своего седого голубоглазого директора, и в миллионный раз разделяла свои трудности с персонажами, ставшими для меня семьей.

Хотя она на расстоянии и помогала мне во многих моих подростковых проблемах (в том числе и при перечитывании), Гермиона во всех смыслах бросила меня в 13 лет. Последняя книга вышла всего через неделю после моего тринадцатого дня рождения, и я вынуждена была прорываться сквозь подростковый возраст без новых слов от Гермионы. За прошедшие с тех пор почти девять лет многое произошло. Я теряла друзей, находила новых и снова их теряла, выпустилась из школы и окончила университет, пережила первые романтические отношения и первое расставание, переехала в столицу и нашла себе первую настоящую работу. Почти целое десятилетие, с 13 и до почти 22 лет, я не видела её. Пока не случились 6 июня и премьера пьесы «Гарри Поттер и проклятое дитя».

Поход в театр стал для меня встречей со старым другом или родственником после многих лет разлуки. Я была крайне взволнована и сильно тревожилась: в конце концов, ни одна из нас уже больше не была подростком. Что, если мы отдалились друг от друга? Что делать, если обнаружится, что мы теперь совершенно разные люди?

К счастью, все волнения оказались напрасными. Гермиона в «Проклятом дитя» воплотила в себе всё, о чем я мечтала. Она была лидером, она была любовницей, она была бунтарем. Она была живым доказательством того, что жизнь не предполагает единственный верный путь, единственную судьбу и единственный результат. Сотни тысяч возможностей только и ждут, чтобы к ним обратились.

В мои 22 года Гермиона Грейнджер показала мне, что я могу быть кем угодно. Она научила меня не только тому, что перемены – это хорошо, но и тому, что жизнь без них утомительна и пресна. Она научила меня любить, не испытывая страха, даже если это обходится дорого. Она научила меня, что нет ничего важнее дружбы, и верности, и отваги, и счастья. И спустя 16 лет после нашей первой встречи она по-прежнему преподносит мне одни из самых важных уроков, с какими я когда-либо сталкивалась в своей жизни.

Прошло почти десять лет с тех пор, как я в последний раз взяла книгу о Гарри Поттере в первый раз, но я продолжаю возвращаться к ним, когда мне грустно, или одиноко, или нужен совет. Это всегда похоже на уютные объятия старого друга. У меня много любимых строк во всей серии, но я часто ловлю себя на перечитывании заключительной главы «Принца-полукровки». Когда Рон и Гермиона разговаривают с Гарри, я понимаю, что эти слова всегда будут относиться и ко мне тоже:

«Мы будем с тобой. Мы пойдем с тобой, куда бы ты ни отправился».

Перевод: Count_in_Law
Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ