Дени Вильнёв отвечает на ваши вопросы о фильме «Дюна: Часть вторая»

Он объяснит, почему на лице леди Джессики так много татуировок, считает ли Пол себя мессией и что он думает о мемах с Хавьером Бардемом

В эти выходные «Дюна: Часть вторая» врывается в кинотеатры IMAX, демонстрируя захватывающее родео Тимоти Шаламе верхом на гигантском песчаном черве. После почти двухмесячных показов фильм лидирует по кассовым сборам, собрав в общей сложности более 680 миллионов долларов. (Его также можно взять напрокат или купить на некоторых стриминговых платформах.) Успех фильма отчасти объясним тем, что зрители возвращаются к нему снова и снова, чтобы затеряться в скалистых лабиринтах и духовных счислениях планеты Арракис. Один из поклонников сообщает, что уже посмотрел фильм 25 раз.

То, что в «Дюне: Часть вторая» так много интересного, заслуга сценариста и режиссёра Дени Вильнёва, который смело переработал сложный и глубокий роман  Фрэнка Герберта   «Дюна» , написанный в 1965 году. Вильнёв разделил роман и его темы на два фильма: «Дюна: Часть первая», вышедший на экраны в 2021 году, посвящен политической борьбе между двумя родами, Атрейдесами и Харконненами. «Часть вторая» повествует о религиозном рвении двух выживших Атрейдесов, юного Пола (Шаламе) и его матери, леди Джессики (Ребекка Фергюсон), которые пытаются завоевать расположение коренного пустынного племени Арракиса, фрэменов, позволив местным поверить в то, что Пол — их мессия. Пророчество, которое, если сбудется, приведёт к гибели миллиардов людей по всей галактике.

Вильнёв мечтал рассказать эту историю с подросткового возраста, живя в Квебеке. Его преданность осязаема; каждый кадр словно пропитан монашеской созерцательностью. А ещё он визуальный драматург, который не хочет, чтобы зрители запутались в слишком насыщенной экспозиции. В его сценарии лишь вскользь упоминается такое ключевое понятие, как пряность (специя), психоделический песок, который приводит в действие всё: от космических путешествий до ясновидческих галлюцинаций Пола.

Пусть Вильнёв и не хотел вдаваться во все тонкости, он был готов дать некоторые ответы в видеоинтервью, где каждый вопрос о фильме — даже нелепый! — был существенным.

Правда ли Пол Атрейдес в исполнении Шаламе верит, что он мессия? Что означают татуировки на лице Джессики? А ещё Вильнёв поведал о сексуальной жизни обитателей пустыни и придал дополнительный сюжетный вес любовному увлечению Пола, Чани, которую сыграла Зендея. Как сказал с усмешкой Вильнёв: «Чани — моё секретное оружие».

Вот отредактированные выдержки из нашей беседы.

В прошлый наш разговор, вы не знали, как реагировать на ведёрки для попкорна «Дюна» в форме песчаного червя. Они стали настолько популярны, что их распродали в городах ещё до премьеры, и сейчас они перепродаются онлайн примерно за 175 долларов. Что вы теперь о них думаете?

Я думал, что эти вёдра — безумная маркетинговая идея. Я так смеялся. Это так необычно. Не знаю, кто это придумал, но они просто гении. Я смирился с ними.

В этом фильме персонаж Хавьера Бардема Стилгар превращается в наивного последователя Пола Атрейдеса, которого он считает новым мессией. Его преображение трагично. Кроме того, благоговейное выражение лица Бардема стало забавным мемом, и когда я смотрела фильм во второй раз, люди смеялись почти над каждой его репликой. Вас удивила эта реакция?

Нет. Я очень рад, что вы считаете его трагической фигурой. Для меня он именно такой. Идея привнести юмор в образ Стилгара состояла в том, чтобы придать ему очарование, почувствовать человечность в персонаже. Он не аскетичен, у него большое сердце. Но его убеждения, его вера, его реакции привносят юмор, именно поэтому мне нравится создавать научно-фантастические фильмы, в них я могу говорить обо всём этом, не оскорбляя людей, поскольку это религия вымышленная. Я сам придумывал молитвы, поэтому знаю, что они — подделка. Я нахожу Стилгара очень забавным. И когда люди смеются, я радуюсь, поскольку в этом и было намерение.

Кто-то делает вывод, что Стилгар снова обрёл спасителя. Это для него не в первый раз?

Всю свою жизнь он воспитывался с этой мечтой. Поэтому я полагаю, что каждый раз, когда приходит парень извне, обладающий большой харизмой, он надеется, что нашёл его. Как и в Библии до прихода Иисуса у нас было множество пророков.

Сюжет «Дюны: Часть вторая» повествует о том, как Пол принимает тот факт, что он должен стать мессией — и погубить миллиарды людей. Он правда верит в то, что он мессия? Или просто позволяет фрэменам в это верить?

Не думаю, что он верит. Он чувствует бремя наследия, которое Бене Гессерит (мистическая община сестёр, к которой принадлежит Джессика) возложила на фрэменов, и видит потенциал в том, чтобы использовать эту религиозную силу для выживания.

Пола предупреждают, что ни один мужчина не выживет, если выпьет духовной воды жизни. И поскольку эта часть истории планеты усеяна манипулятивной пропагандой его собственной матери, я обязана спросить: правда, что другие мужчины пили воду жизни и умирали? Их ограждали от попыток? Или предупреждение просто подготовка к магическому трюку?

Были те, кто пробовал и умирал. В мире Фрэнка Герберта женственность — это сила. Думаю, что Герберт был очарован материнством, актом творения. Мне нравится идея, что власть принадлежит женщинам. Она опережала его время, когда он писал роман, и я постарался сосредоточить на этом внимание.

Вы так много говорите костюмом Джессики. В первом фильме её образ безупречен и вычурен. Второй фильм начинается с того, что она одета в лохмотья, однако она находит другой способ, чтобы её одевали и обращались как с королевой. И у неё много татуировок на лице. Почему их гораздо больше, чем у умирающей преподобной матери?

Она пытается сыграть на символике, заложенной в пророчестве. Предполагалось, что она будет матерью мессии, поэтому я хотел донести идею о том, что она была кем-то вроде Папы преподобных матерей на Арракисе. Есть какое-то безумие в том, чтобы писать элементы пророчеств на её лице. Честно говоря, я думаю, что если выпить яд червей, он повлияет на рассудок — то же самое касается Пола. Мне нравится, что мы чувствуем, как она заходит слишком далеко.

Джессика уже была беременна, когда заканчивался первый фильм, и она всё ещё беременна в конце этого фильма. Это значит, вам пришлось сжать эту масштабную историю менее чем за девять месяцев, поскольку её тело — это таймер.

Идея состояла в том, чтобы сжать роман настолько, чтобы Пол почувствовал необходимость завоевать доверие фрэменов, начать готовиться, но не продвинуться далеко, не успеть развязать настоящую войну. Время работает против него.

Поскольку в романе на это уходят годы. И за то время Джессика родила очень нервирующую её дочь Алию. Мы видим Алию взрослой — её играет Аня Тейлор-Джой, — но вы пропустили то, как она убивала людей в раннем возрасте. Трудно ли было отказаться от «ребёнка-убийцы»?

По-моему, беременные женщины выглядят особенно мощно. Использовать такой потенциал было очень увлекательно. Обычно, когда вы видите на экране беременную женщину, она всегда рожает. Я воздержался от этого и оставил её беременной, что, как мне кажется, вышло очень в духе Фрэнка Герберта. Я отказался от «ребёнка-убийцы», моя версия кажется более свежей и оригинальной. Честно говоря, это одна из тех вещей, которыми я больше всего горжусь в экранизации.

К слову о женской силе, давайте поговорим о Чани.

Чани — моё секретное оружие. Фрэнку Герберту было горько осознавать, что люди восприняли роман как чествование Пола Атрейдеса. Он хотел создать поучительную историю, отвращающую от мессианских фигур, предостеречь от смешивания религии и политики. Я писал сценарий ко второму фильму, стараясь быть верным замыслам Фрэнка Герберта, чем роману. В романе Чани — лишь последовательница. Мне пришла в голову мысль о том, как она сопротивляется. Она показывает нам критическую дистанцию и перспективу путешествия Пола. Я хотел, чтобы зрители поняли, что Пол становится тёмной фигурой, что его выбор — именно то, чего боялась Чани. Он становится одним из колонизаторов, против которых сражались фрэмены. И тогда фильм превращается в поучительную историю, о которой мечтал Фрэнк Герберт.

В конце Пол делает выбор, который приведёт к гибели миллиардов людей. Это настолько обширный и теоретический вопрос, что его трудно охватить. Но вы выстраиваете свою кульминацию так, чтобы в момент предательства он предавал и любовь всей своей жизни — предательство, которое мы понимаем.

Он предал её во многих отношениях. Но самое главное для Чани то, что дело не в любви. Речь идёт о том факте, что он становится фигурой, которая будет удерживать фрэменов в их ментальной тюрьме. Лидер, который существует не для того, чтобы освободить фрэменов, а для того, чтобы их контролировать. В этом самая большая трагедия. Подобно Майклу Корлеоне научной фантастики, он становится тем, чего хотел избежать. И попытается найти способ спасти свою душу в третьей части.

Но сюжет «Мессии Дюны» , на основе которой будет снят третий фильм, разворачивается 12 лет спустя, когда Пол и Чани воссоединяются. Как далеко, по вашему мнению, вы можете зайти в её гневе? Поскольку в какой-то момент ей придётся его простить.

Этот гнев огромен. Не хочу раскрывать то, что собираюсь делать с третьим фильмом. Я точно знаю, что делать. И пишу его прямо сейчас. В нём есть большая огневая мощь, чему я очень рад.

В духе неглупых вопросов, Чани говорит, что у Пола песчаная походка как у пьяной ящерицы. Значит на Арракисе есть алкоголь?

Вообще-то, есть пиво с пряностью. В романе описаны фрэменские вечеринки, даже несколько оргий с участием пряности. Я не стал использовать их в фильмах, потому что они PG-13.

Жидкости организма имеют большое значение для фрэменов. Плевок — подношение влаги, знак уважения. Но слёзы и рвота — пустая трата влаги. Что насчёт поцелуев?

Пока вы не теряете влажность, можете целоваться. Этот обмен жидкостями — акт любви, если вдуматься. Фрэмены любят целоваться.

А как насчет, э-эм, других романтических жидкостей?

Точно нельзя заниматься сексом снаружи. Но они очень сексуально активны. Подозреваю, что все половые акты происходят в среде, защищённой от потери влаги. Когда они находятся в своих сиетчах [или пещерах] под землёй, которые запечатаны. Вам не нужно надевать в них дистикомбы. Из чего можно сделать вывод, что заниматься сексом в сиетче не проблема.

Кстати, кто решил, что фрэмены произносятся как «фрЭмены», а не «фрИмены»?

Все произношения я взял из записей голоса Фрэнка Герберта. Фрэнк Герберт использовал слово «фрЭмен», которое мне очень нравится. Это делает его менее навязчивым.

Вы не включили в первый фильм двух главных персонажей и представили их только сейчас: принцессу Ирулан, которую сыграла Флоренс Пью, и племянника барона Харконнена Фейд-Раута, которого сыграл Остин Батлер. Принцесса — первый голос в романах, первое лицо на экране в фильме Дэвида Линча «Дюна» (1984). Что убедило вас в том, что отсрочить их появление было правильным шагом, несмотря на то, что фанаты три года спрашивали: «Эй, а где они?»

Когда люди спрашивают меня, с каким серьёзным испытанием я столкнулся при создании фильмов, я отвечаю: со сценарием. Чтобы реализовать эту адаптацию, мы должны принимать важные, смелые решения. Одно из них заключалось в том, чтобы первый фильм вёлся от лица Пола. Что я не смог воплотить полностью, поскольку мне нужно было представить сторону Харконненов, чтобы история была понятна, но я постарался найти элегантную простоту в структуре сюжета. И, честно говоря, я хотел сохранить огневую мощь для второго фильма.

Почему гладиаторская сцена Фейд-Рауты чёрно-белая? И что это за брызги в небе над куполом?

Фрэнк Герберт исследует влияние экосистем на культуры, на людей. Как они влияют на то, как мы эволюционируем — на нашу биологию, культуру, технологии, мифологию, религию. Психология племени связана с окружающей средой. Если хотите что-то узнать о фрэменах, понаблюдайте за пустыней. Я хотел сохранить такой же подход к Харконненам. Они убили природу. Это планета пластика. Остался лишь солнечный свет, и вместо того, чтобы раскрывать цвета, он их убивает. Когда ты находишься снаружи, всё кажется чёрно-белым. Это даёт нам представление о том, как эти люди воспринимают реальность, политику, насилие в бинарном мире, что наводит на мысль о фашизме. И это дало мне возможность создать образы, которые напоминают нам о Второй мировой войне и нацистском режиме. Мне пришла в голову идея устроить в небе странный фейерверк, который похож на рисунки Роршаха. Это кошмарное чествование. Восприятие купола неточное. Просто фейерверк достигает определённой высоты, а затем взрывается. Но он и правда похож на жидкость, падающую с неба.

Простите, если я несправедлива к садисту и психопату Фейд-Рауте. Но предполагалось, что всех гладиаторов накачают наркотиками для его увеселительной бойни в честь дня рождения. Тот, кого втайне не накачали, ведёт достойную борьбу. Поэтому я предположу, что Фейд-Раута не такой уж умелый боец. И, в итоге, он единственный воин, равный Полу?

Это шоу. Вы видите, что Харконнены очень жестоки, а их общество очень параноидально. Его противник, лейтенант Лэнвилл, известен в романах в качестве одного из величайших бойцов. Я старался показать, что Фейд рад иметь настоящего соперника. У него есть кодекс чести, он уважает приложенные усилия, и ему доставляет это удовольствие. Именно эту идею я и пытался донести — он не трус.

Зрители, возможно, помнят, что Бене Гессерит хотели, чтобы ребёнок Джессики был девочкой, что Пол Атрейдес в исполнении Тимоти Шаламе должен был родиться другого пола. И они специально вывели Фейд-Рауту мужского пола. Они лелеяли надежду, что те сойдутся?

Да. Они пытаются увеличить потенциал человечества, выводя лучших представителей каждого племени или рода. Ребёнок от Фейд-Рауты и дочери Атрейдесов принёс бы мир между Харконненами и Атрейдесами и создал бы сверхчеловека.

Прочтёте ли вы какие-нибудь фанфики в интернете, порождённые идеей о том, как Тимоти и Остин сходятся?

[смеётся] Знаете, в итоге, мы отнеслись к их поединку как к своего рода символическому союзу. В том, как их тела прижимаются друг к другу, есть что-то животное, интимность, которую я искал.

Недавно я пересмотрела первый фильм. Он начинается с цитаты на другом языке: «Сны — это послания из глубин». Мне она нравится. Эта цитата вызывает отклик в фильме. Но лишь когда я включила дома субтитры, то поняла, кто это сказал. Из всех важных персонажей и культур, вы подарили этот важный момент — самое начало вашей франшизы — безымянному сардаукару из смертоносной имперской армии, гибели которой мы с радостью ждём. Почему?

Мне нравится ваш вопрос. Сардаукары — это тёмная сторона фрэменов. Я подумал, что было бы интересно немного узнать о том, что они не просто выдающиеся воины, но и обладают духовностью, философским мышлением. В них есть смысл. Кроме того, их звучание разработано Хансом Циммером. Мне очень понравилось ощущение, что музыка доносится из глубин, из древнего мира. Фрэнк Герберт сказал, что начало — это очень сложный период. Начав со жреца-сардаукара, я дал понять фанатам, что в этой экранизации я проявляю абсолютную свободу, что я заимствую роман.

Но вы также очень любите этот роман. Когда вы совершаете такие смелые изменения, хочется ли вам попросить прощения у Фрэнка Герберта?

Да. Столько любимых персонажей не избегут смерти. Адаптация — это акт насилия.

Эми Николсон (Amy Nicholson)

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ