Александр Дюма «Учитель фехтования» — история lorentsia

По большей части, эта история связана с несколькими произведениями разных авторов, но началась она именно с "Учителя фехтования"...

Интересно, если бы не было на свете Дюма, полюбила бы я когда-нибудь историю?
Пожалуй что, нет. Ведь даже единственный интересный мне период в русской истории тоже открыл для меня - ну не парадокс ли - французский писатель.
Началось все с книги, показавшейся на фоне других романов Дюма не слишком интересной.
Об "Учителе фехтования" я не помню сейчас ничего... кроме истории Александра I.
Зачем, зачем Дюма показывал королей и императоров такими человечными? Были ли они такими на самом деле?
В частности, действительно ли Александр I мучался всю жизнь чувством вины из-за смерти своего отца? Правда ли мечтал изменить всю российскую действительность? И изменил бы, не будь таким слабохарактерным - нет, до сих пор не могу так говорить о нем - не будь обычным человеком - но на императорском троне?
Ох, как я мечтала тогда это узнать.
Я читала об Александре I тогда все, что могла. Даже "Сказки Noel" Пушкина. Мой любимый император в злой пушкинской эпиграмме двуличен, надменен и нет в нем ничего человеческого. "И людям я права людей, по царской милости моей, отдам из доброй воли", - вещает Александр I у Пушкина свои рождественские сказки. Сказками, на самом деле, пожалуй, его сладкоголосые речи и были. Ведь все высказанные вслух прекрасные желания Александра I остались прожектами.
Но как же я за эту злую правду невзлюбила тогда Пушкина. Будто он семью мою несправедливо обидел.

И я три года писала про Александра I рефераты, пытаясь разобраться, был ли он двуличен или же раздираем противоречиями.
И натолкнулась тогда на самую дивную легенду русской истории. О том, что будто бы "всю жизнь прожил в дороге и умер в Таганроге" - это лишь верхушка айсберга. Что якобы Александр I не умер тогда, а добровольно отказался от престола, ушел в Сибирь и дожил до преклонных лет под именем старца Феодора Кузьмича, впоследствии канонизированного русской православной церковью.
Этой легендой, кстати, очень интересовался Лев Толстой. Он написал повесть по ее мотивам. И, возможно, именно ей вдохновился на свой уход из Ясной Поляны.
Почему-то меня удивительно грела мысль о том, что не все русские цари и императоры были аномально жестокими людьми, либо пьяницами, либо не вполне психически здоровыми - хотя, казалось бы, какая, по большему счету теперь разница. Это и подразумевала комиссия, оценившая мой итоговый реферат как неактуальный. Наверняка еще они учуяли в моей научной работе всю мою ненаучную веру в то, что жизнь императора закончилась так романтически.

Ведь Феодор Кузьмич... Разве дело только в научных фактах... Для того, чтобы вести себя как святой, быть святым, нужно обладать невиданной силой духа. Чтобы подыгрывать слухам о том, что ты отказавшийся от престола император, нужна, опять же, сила духа. Чтобы решиться на такой радикальный дауншифтинг, нужна та же самая несгибаемая сила духа. Которой у Александра I, конечно же, никогда не было.

Сейчас я умом понимаю, что Пушкин был прав. И Александр I скорее всего действительно был двуличен. Больше изображал из себя добренького, чем был им. А ведь как говорил мудрейший Грэм Грин, рано или поздно человеку приходится встать на чью-нибудь сторону, если он хочет остаться человеком. А он ни был ни с народом, ни с аристократами.
И я думаю теперь, что именно двуличность моего любимого Александра I - верите ли вы в эффект бабочки? - привела к таким катастрофическим последствиям для всей нашей страны.
Если бы он не изображал добренького, российское общество того времени не поверило бы в близость перемен. Если бы общество не поверило в близость перемен, не было бы восстания декабристов и последовавшего за ним жестокого правления Николая I. Если бы Николай I не закрутил гайки, не было бы террора и революции. И наша страна была бы сейчас совсем другой.
Наверное.
Но я все равно при упоминании Александра I первым делом представляю себе несчастную жертву своего высокого положения - одинокого, прекрасного, страдающего императора на ежедневной беспросветной прогулке в парке... Ведь именно таким был он у Дюма.