Рай влюблённых

- Саш.. о чём ты думаешь сейчас?
Мне иногда кажется, что я бы многое отдала, чтобы узнать твои мысли, в тот или иной момент.
Как там у Шекспира? Полцарства за коня..  Полцарства готова за твои мысли отдать.

- А я вторую половину царства, за твои мысли. И будем мы без царства, чуточку сумасшедшие и влюблённые, бродить по полю.. с конём.

- У нас это и без поля получается. Вот лежим мы с тобой сейчас в постели, белой, как снег. Хочешь «ангела» сделаем? Почему то в постели его не делают..

- Звучит двусмысленно-нежно.. я бы с тобой сделал ангела в постели. И не только в постели

- Милый мой.. да, мы в постели, обнажённые и счастливые, после ночи любви.
А мысли наши, не всегда обнажены, как тела.
Вот твоя голова сейчас лежит на моей груди, ты гладишь рукой моё бедро, а я чувствую, что ты где-то далеко от меня.
Женщины всегда это чувствуют, мне для этого не нужно даже видеть твоих глаз. Одну твою руку.. рука-лунатик.
Где ты сейчас, любимый?

- В Гренландии..

- Ну правда, Саш, я серьёзно.
Знаешь, я иногда так блаженно привыкаю к твоей голове на моей груди… словно она часть меня: нежный вес ребёночка, грудничка. Недоношенного.
Я глажу твою непоседливую голову, твои мысли глажу. Я словно донашиваю в себе твои мысли, для себя.
Твои мысли — часть меня, как и ты сам. Ты.. мой.
Моё сердце мыслит тобой. А в твоей голове — моё сердце: я.

- Ты прочитала мои мысли, телепат мой нежный? Я только что подумал об этом.
Ощущение.. что я лежу на пляже и тёплая синева касается моего лица, проникает в голову и обволакивает ощущением покоя и счастья, и на «отливе» словно бы забирает мои мысли с собой, в синеву.
Вот моя нежная мысль о тебе, стала твоим левым сосочком на груди: словно цветок сирени после дождя: я только поцеловал его..
Как это чудесно и райски, коснуться своим мыслей о тебе, любимая.
Хочешь коснуться моих мыслей о тебе? Коснись своего левого соска…

- Только левого? У тебя игривое настроение? Ну перестань, перестань,милый, давай чуть позже.
Я серьёзно. О чём ты сейчас думаешь Где мысли твои? Только честно?

- В Калькутте..

- Господи, с тобой иногда просто невозможно говорить серьёзно. И снова ты целуешь мою грудь..

- Я мысли о тебе целую. Сирень после дождя. Когда мы познакомились, цвела сирень..
Неужели ты никогда не целовала сирень после дождя? Она словно создана специально для поцелуев.

- Ты и правда думал о Калькутте?

- Честное индийское..

- А о чём именно?

- Не могу сказать. О нашей любви.
Не обижайся. Я сам толком не знаю точно.
Порой так невесомо думаешь, как бы на цыпочках, а произнесёшь это на словах — такая чепуха получается, пошлость даже. Мысли не очень приучены к земной гравитации, к словам.

- Как и любовь. Потому мы так любим летать в любви..

- Ну да. Порой я сочиняю стих о тебе, сочиняю, сочиняю… и не выходит ни черта.
Я иду к тебе. На кухню или даже в ванную, если ты там принимаешь душ. Не важно.
Становлюсь на колени перед тобой, прижимаюсь лицом к твоему смуглому животику, потом приподнимаюсь и целую твою чудесную грудь, и замираю так губами на минуту.
Ты стоишь в ванне, Афродита моя, или посреди кухни возле стола, улыбаешься и не понимаешь что происходит, а я просто пишу стих.
Точнее, я понял, что иногда, лучший стих — не на бумаге, а в действии: в простом поцелуе.
Цвет моих губ и твоих сосков — так восхитительно похожи.
Чудесная рифма..

Ты знала, что во Франции 18 века, в салоне графини де Олан, была такая нежная игра: в замок приглашали с ночёвкой женщин и мужчин. Пока мужчины ждали дам за праздничным и роскошным столом, женщины в это время, наверху, прихорашивались, красили губы..в цвет своих сосков или даже — половых губ.
Это была тайнопись флирта. Спиритуализм обнажения. Малейшая нежность слов, словно бы вбирала в себя оттенок интимной жизни, поднятой до небесных, невинных высот: словно бы в предчувствии рая, слова стали чуточку плотью, а между телом и душой, почти стёрлись границы.
Мне так нравится, любимая, что у меня цвет губ, как у тебя… а когда я робею или нежно привираю, то уши у меня краснеют и становятся похожи..
Ты улыбаешься? Я даже не видя твоё лицо, по твоей груди это чувствую, лицом своим, губами.
Твоя грудь, как луна, отражает свет твоей милой улыбки..

- Саш.. у тебя ухо покраснело. Ты меня не обманываешь?

- Про Францию 18 века? Это правда. Прочитал в мемуарах графа де Саньжака. Или ты.. про мою поездку?
Давай 30 декабря, в день моего отъезда, устроим такую вечеринку? Но ещё более интимную.

- Это как?

- Элементами одежды или макияжа, будет что-то связанное с самыми нежными воспоминаниями любви: память сердца станет зримой и её можно будет коснуться… и даже нежно скинуть к ногам любимого человека, словно одежду.

- Хорошо, устроим вечеринку. Я даже знаю кого приглашу..
Так что там с Калькуттой? Расскажи.
Я хочу быть рядом с тобой, с малейшей мыслью твоей, даже если она...в Калькутте, на луне или в аду.

- Точно хочешь знать? Не пожалеешь? Не обидишься?

- Не обижусь..

- Когда на берегу Ганга сжигают тела умерших людей, то у мужчин остаются почти невредимыми крепкие кости груди, а у женщин — кости бёдер.
Символично, скажи? Нежные женские бёдра, привыкшие к горячим ласкам.. и в огне не горят.
А грудь мужчины, в которой бьётся горячее сердце, которое слегка остужают лишь редкие слёзы..

- Если бы нас с тобой сжигали после смерти на берегу Ганга, то о нас бы написали все индийские газеты.
Мы бы.. не горели совсем. Нас бы сочли святыми. Потому что нас тобой любовь опалила с ног до головы. Внахлёст даже, пройдя по душе, какой она будет после смерти.
Ты мне как-то рассказывал, когда Шелли сжигали на берегу, близ Ливорно, его сердце не хотело гореть, и его друг, подошёл и выхватил из огня сердце Шелли.
За него вроде потом кошмарная ссора вышла: его хотели себе взять: Мэри, две подруги Шелли, его друзья.. Байрон их пристыдил, что это похоже на кошмарный бред, после смерти, рвать на части сердце Шелли, оно и так при жизни разрывалось от боли.. любви.

- Любимая.. у нас с тобой это уже при жизни: то ты вырываешь моё сердце из огня, спасая его от ада, то я спасаю твоё сердце от ада..
Из огня, да в полымя…

- Саш.. почему ты не хотел говорить об этом? Это же ужасно мило и.. грустно. Я люблю такие мысли.

- Не знаю. Иногда даже самому себе не хочется что-то говорить. Хочется общаться с тобой, мыслями, снами, запахами.
Мне так нравится как пахнет твоя подмышечка после секса..
И до секса, но после — особенно. Словно дивный цветок в Калькутте раскрывается в ночи.
Интересно, в раю есть цветы с твоим нежным запахом? Запахами..
Я часто ловлю себя на том, что когда гуляю в поле, в лесу, то бессознательно ищу твой милый силуэт запаха: вот этот цветок в лесу чем-то напоминает запах твоих чудесных волос, а вот этот сиреневый цветок — нежный запах твоих подмышечек. А вот этот, похожий на раненое солнышко в уголке детского рисунка, бесконечно милый моему сердцу, запах твоего лона..
Но я бы хотел чтобы запах был точь-в-точь. Я бы лёг в такие цветы и уснул. Проспал бы долго, века.. дожидаясь тебя.
Рай. Ангелы идут куда-то, их светлые крылья, еле-еле, почти на цыпочках, касаются травы и цветов, а я лежу в цветах и сплю века: мне не нужен рай без тебя..
Мне иногда кажется, что всё что с нами происходит, это сон. Проснусь — а тебя рядом со мной нет. И так зябко от этой мысли на сердце.. Не представляю своей жизни без тебя.
О чём ты сейчас думаешь?

- Не скажу. О своём, о женском..

- Так не честно, любимая..
Ты не в Калькутте сейчас?

- Да нет, вроде в Москве.
Хорошо, скажу, если пообещаешь не обижаться.

- Честное индийское!

- Мы с тобой в сантиметре от Рая, и в миллиметре от ада.
Ты ещё… второй только раз, ребёнок, а я — уже четвёртый.

- Как это?

- Некоторые люди, немногие, в муках любви, проживают жизнь словно бы на далёкой звезде, где время течёт иначе.
Я уже состарилась и умерла, и родилась вновь, ребёнком, всё с теми же ранимыми глазами, цвета крыла ласточки.
Я повзрослела и снова полюбила тебя, и вновь состарилась и умерла, так четыре раза, не покидая тело.
Я четыре раза была ребёнком..

- И четыре раза умирала… Из-за меня? Прости, прости, прости, прости, любимая!
А почему ты думаешь, что я два раза был ребёнком?

- А сколько?

- На двоих у нас.. маленький садик, на далёкой и грустной планете.

- Возможно ты и прав. Если честно, я уже перестала считать.
Знаю одно: я не могу жить без тебя..

- И я без тебя..

- Мы словно в космосе с тобой, вдали от людей и земли, спорим о чём-то, пытаемся что-то доказать, и не слышим.
Невесомость вокруг, безмолвие. Воздуха нет. У нас воздуха хватает только для дыхания и последних слов, а мы его тратим на крик. А может у нас уже один глоток воздуха на двоих остался, и хочется в поцелуе прильнуть к тебе и передать этот воздух.. чтобы ты дышал мной.
В этом космосе, мы словно несёмся по кругу (траекторию задала изначальная боль, проблема, и мы фатально вращаемся по кругу. Дантову кругу, по кругу Вечного возвращения Ницше.
Есть в космосе одна тайна. Учёные не знают как это объяснить, но это есть и на уровне чувств. Если в космосе придать вращение какому-нибудь предмету: яблоку, например, то оно будет вращаться, и на 30-м витке, делать оборот по оси чуточку в сторону от изначального вращения. Это иррационально и безумно. Так и в отношениях порой, есть такой «30-й» оборот, иррациональный, как 5-е время года, как 6-е чувство. Даётся шанс всё услышать и понять иначе. Как бы выйдя за свои узкие человеческие пределы.)
Словно из окна поезда, на сумасшедшей скорости проносится весна, лето, осень, зима, счастье, надежды и распятия вдоль дорог, как в древнем Риме: телеграфные столбы.. по которым течёт боль наших молчаний.

Ты замечал, что в природе, событиях жизни, в веках, словно бы тоже что-то повторяется, словно ангелы спорят друг с другом и повторяют одни и те же слова, срываясь на крик.
Многие истины, красоты природы, искусства, словно бы уже повторены уже 1000 раз.
И такая усталость от этой маяты и центробежной силы вращения по кругу: сердце норовит выбросить в звёзды…
Это печать есть на судьбе многих поэтов, на неземной и редкой любви..
Словно лежат они без сил в цветах, и просто держатся за руки и молчат, и не ведают, что осталось сказать, повторить, всего одно нежное, простое слово, и всё просияет, восполнится: чаша перельётся от капли.
У тебя ушко покраснело, милый. Смешной ты у меня. Ушами думаешь о чём-то, мечтаешь ушами..
Эротические у тебя уши. 18 +

- Сейчас ночью в Калькутте, 18 +
Почему мы в миллиметре от Ада?

- Главное, что в сантиметре от Рая.
А шаг сделать не можем, почему-то. Наши пальчики на ногах уже касаются ярких цветов рая..
Так и человечество..
В любви, её муках и ссорах, как в капле, отражена вся судьба человечества и мира.
Если мы сейчас, в любви беспредельной, божественной.. не сделаем этот шаг в рай, не простим друг друга до конца, то и человечество не сделает этот шаг и погибнет и в конце Бог снова будет распят и уже не воскреснет.
Вот почему эта звёздная грусть во время ссор..
У тебя ушко стало пунцовым…  Горячее совсем.
О чём ты думаешь, милый?

- О нашей любви..

- А точнее?

- Я хочу.. состариться вместе с тобой.
Вот мы с тобой лежим в постели, после жаркой ночи любви, счастливые, уставшие.
Сил почти нет.
В невесомости, в космосе, наверно после ночи любви — рай. Расправил руки крестом и паришь у иллюминатора среди звёзд..
Ты моя невесомость..
Так вот, мы словно нежные старички с тобой сейчас. Сил уже ни на что нет. Только на вечность и мысли.
Словно и пол в нас нежно погасили, словно свет на целой улице.
Одни звёзды тихо светят, да снег посверкивает на тёмных ветках.
Красота, тишина.. как в Гренландии. Или на Кавказе. Мужчина и женщина идут куда-то, в обнимку.
Тебе же сегодня Лермонтов снился на Кавказе? Странно. Мне тоже..но купающимся в реке Ганг.

Вот бы состариться прямо сейчас, старушка моя..
Я бы любил каждую твою морщинку на лице. Твоё лицо стало бы похоже на ладонь ангела: всё в линиях судьбы, жизни, сердца..
Я бы целовал твою поникшую, к сирень в июне, смуглую, но по прежнему чудесную, грудь, твой носик, твои уставшие, завечеревшие глаза и сморщенную старческую ручку.
Наши мысли и душа, проступили бы сквозь нашу истомлённую и уставшую плоть, как свет и небеса проступают, сквозятся в пожелтевшей листве..
Я бы любил тебя.. именно тебя, милую, вечную, единственную.
Я бы тебе доказал, что для мужчины, секс, не главное…
Ты опять улыбаешься, любимая?

- Это ты так говоришь, что секс не главное.
После 4 раз, почти подряд..
А если бы я вдруг превратилась в чудовище? В бесполое существо? В клён осенний или в травку в поле вечернем? В сирень после дождя?

- Я бы любил тебя не меньше. Сошёл бы с ума и целовался бы с клёном, уходил бы вечером за город и спал в поле в траве, свернувшись калачиком.
Люблю тебя, мой смуглый ангел..

- Поцелуй мои мысли о тебе.. о нас.
Сердце моё поцелуй, любимый. Оно сейчас обнажено миру…