Русский человек на rendez-vous
По мотивам повести Ивана Тургенева «Вешние воды»
Постановка: Мастерская Петра Фоменко
Режиссер: Евгений Каменькович

Это ни фантазия на тему повести, ни пародия на неё, ни выворачивание её наизнанку, ни наконец глумление над ней. Просто Тургенев здесь совершенно ни при чём. Вместо "Вод" мог быть использован любой текст любого автора и получилось бы то же самое. (Не верите? Посмотрите "Дар" по Набокову и "После занавеса" по Чехову в том же театре). Просто актёры и режиссёры решили не ударить в грязь лицом и показать всё, на что они способны. К сожалению способны они на очень немногое. Всё невероятно тупо, банально и безлико. Малышев старательно создаёт полное déjà vu, изображая из себя Санина неотличимого от его же Фёдора в "Даре". Желание, как можно чаще смешить зрителя делает спектакль похожим на глупые комедийные американские сериалы, в которых с большим нажимом подаются плоские остроты. Иногда даже казалось, что слышу из динамиков сопровождающую подобные шутки фонограмму, с заранее записанным смехом невидимых зрителей. Скука смертная!
Видел я в своё время и любимовского Галилея (Высоцкий), стоящего на голове, и эфросовских Ромэо (не помню кто) на турнике и Петю Трофимова (Золотухин), ползающего вдупель пьяным между могильных крестов и многое ещё чего и их и других. Но в те времена это был определённый и даже рискованный вызов, поиск своего лица и стиля, а сейчас - всего лишь провинциальный балаган.
Вопщем, тяжёлая депрессия, развившаяся в результате осознания трагической несовместимости происходящего на сцене с моим нахождением в здравом уме и твёрдой памяти, привела к тому, что в конце первого акта я обнаружил себя в положении низкого старта и готовности первым добежать до буфета и обеспечить себе возможность спокойно выпить в перерыве аварийную бутылку шампанского. Однако мой энергичный рывок тут же увял в пробке на выходе из зала. Я принял неожиданное решение перейти к следующей легкоатлетической дисциплине - бегу с барьерами. В момент сосредоточенного преодолевания барьера, разделяющего партер и ложи бенуара, был деморализован вульгарным капельдинерским «мужчина, вы куда ж лезете!?» (И это вместо соответствующих моему социальному статусу «господин» или «сударь! Да ещё и "вы" с маленькой буквы!!), в результате чего занял всего лишь третье (однако, почётное) место в буфетной очереди. Моё почти восстановленное психическое состояние, было на обратном пути снова разрушено тем же капельдинером, бесцеремонно и навязчиво предлагавшим мне покинуть зал. Положение было спасено моей женой убедившей капельдинера в том, что я по наивности решил, что после цирка, устроенного на сцене, лёгкоатлетические шалости вроде моей будут только приветствоваться администрацией театра. В результате впал в ещё более тяжёлую депрессию, в которой и прохрапел до конца спектакля.