Взрослые, что ж вы делаете?

Последний вагон поезда Москва – Владивосток. Плацкарт. Мы на боковушке. Напротив — в «купейной» части — двое взрослых и парень (из старших классов или с младших курсов). Взрослые — мужики средней комплекции и среднего возраста, с помятыми лицами и хриплыми голосами. Алкаши. Один из них — дядя этого парня. Второй — дядин друг. Взрослые на нижних местах, паренек — наверху. Одежда у всех троих приличная. Едут до Омска.

Мужики были поддатые еще в Москве, но лыко вязали. Как поезд тронулся (около полуночи), взяли у проводницы стаканы и выпили. Тихонько так, никому не мешая, практически безшумно, почти без матерков. Долго ли, коротко ли, незаметно для нас друг дяди вырубился. Дядя оказался покрепче и пободрее. Кроме того, потребность в сигаретах периодически поднимала его с полки и вела в тамбур. И он, как ни странно, шел. Как ни странно — это потому, что друг его лежал недвижимо.

Проблемы начались, когда дядин друг упал с полки. Напомню, полка нижняя. Дядя в этот момент курил где-то. Так что паренек начал сам вытаскивать мужика из-под столика. К счастью, дядя быстро вернулся. Кое-как друга уложили, но он все норовил упасть. А дядя хотел поговорить. Он говорил тихонько, время от времени интересуясь у нас, не мешают ли они.

Паренек переживал и стыдился. Это было видно по его движениям. Он сидел на дядиной полке, упершись ногой в полку напротив, — не давал дядиному другу упасть. Шикал на дядю, когда тот пытался вступить с нами в контакт.

Время от времени дядин друг садился и спал сидя. Тогда дядя и паренек укладывали его обратно. Его чуть не высадила проводница, но паренек уговорил ее сжалиться и дать им всем доехать до дому.

На следующий день ничего не изменилось. Друг был в беспамятстве. Дядя то спал, то бодрствовал, пытаясь общаться с соседями по поезду. Паренек шепотом ругался на него и поправлял одеяло у дядиного друга. Движения парня оставались заботливыми, но тон становился все более резким, а фразы все чаще заканчивались пожеланием «Да пошел ты…»

К вечеру дядя решил разгадать сканворд, по причине чего стал разыскивать по вагону ручку или карандаш. В результате карандаш нашелся у проводницы. Дядя был настроен на громкое разгадывание, так что пареньку пришлось составить ему компанию (так дядя меньше обращался к соседям по поезду).

Друг дяди оклемался примерно через сутки пути от Москвы. Мужики нашли в сумке пиво и продолжили потихоньку выпивать. К ночи оба ходили весьма сносно. До дому им оставалось 12 часов пути.

Парень этот — совсем еще мальчишка. Как получилось, что ему пришлось ехать в поезде вместе с алкашами? Что он при этом чувствовал? Никто из соседней ему слова плохого не сказал, да и с дядей разговор закругляли мягко. Проводница стыдила мужиков редко и обходилась без оскорблений. В общем, идиллия. Тем не менее, парню было не по себе. Он никак не мог повлиять на своих взрослых. А те не понимали пробемы. Так что ему оставалось лишь переживать и ухаживать за ними как за существами близкими, но неразумными.

У меня было ощущение, что я перечитываю книгу «Разрисованная мама». Взрослые люди, что же вы делаете? Но не слышат они и не понимают. И детям приходится становиться взрослыми и сталкиваться с тем, с чем сталкиваться они не должны.