Какой я бог! Я знаю облик свой. Я червь слепой, я пасынок природы, Который пыль глотает пред собой И гибнет под стопою пешехода.

Фауста Гете… Это слишком личный опыт, который меняется с каждым разом, когда я его перечитываю. С тех пор, как окончила школу я перечитала его по крайней мере пять раз:

«Это идеальная работа Гёте, она написана для МЕНЯ, СЕЙЧАС. Не сыскать другого момента моей жизни, когда эта книги будет настолько подходящей, чем в этот самый период моей, настолько глубокой и интимной именно для меня».

Ну, видимо, может. Примерно через три или четыре года я снова перечитала Фауста и обнаружила, что наконец-то достаточно выросла, чтобы отождествить себя с самой известной цитатой, которую я почтительно выучила наизусть, еще будучи студентом.
Сегодня я сидя за завтраком, пытаясь понять, как объяснить происходящее в мире моим собственным племянникам, которые проводят у меня праздничные дни и любят слушать истории тёти «за жизню». Я подняла глаза и буквально почувствовала присутствие Мефисто в комнате. Не в силах избавиться от чувства, я посмотрела на свою полку с моими «любимыми на все времена книгами», взяла Фауста с почти изорванным переплетом и открыла, чтобы прочитать ...

... Учитесь честно достигать успеха
И привлекать благодаря уму.
А побрякушки, гулкие, как эхо,
Подделка и не нужны никому.
Когда всерьез владеет что-то вами,
Не станете вы гнаться за словами,
А рассужденья, полные прикрас,
Чем обороты ярче и цветистей,
Наводят скуку, как в осенний час
Вой ветра, обрывающего листья...

... борьба за поиск ответов, стремление к знаниям и пониманию, бесполезная надежда на то, что мое учение будет иметь значение, и жуткая, страшная мысль, что все это может быть бессмысленным, потому что большая часть нашей планеты продана, телом и душой, дьявольская поверхностностность и равнодушие – вот наша добродетель.
Живейшие и лучшие мечты
В нас гибнут средь житейской суеты.
В лучах воображаемого блеска
Мы часто мыслью воспаряем вширь
И падаем от тяжести привеска,
От груза наших добровольных гирь.
Мы драпируем способами всеми
Свое безволье, трусость, слабость, лень.
Нам служит ширмой состраданья бремя,
И совесть, и любая дребедень.
Тогда всё отговорки, всё предлог,
Чтоб произвесть в душе переполох.