Прощай, радость моя, бездонная, неисчерпаемая, вечная (с)

Я ненавижу Пастернака, ненавижу. И если бы у меня была возможность оказаться в далеком прошлом, я бы с горечью и обидой посмотрела ему в глаза, спросила бы "Зачем?! Больно! Ты доволен?", а потом бы обрушила на него все свои проклятья.

И расплакалась бы, неизбежно бы зарыдала.

Все, что я спрятала глубоко внутри, зарыла и закопала, все эта книга разбудила во мне снова, напомнив о том, что не мне решать, когда эта боль меня отпустит и отпустит ли вообще. Все, что, как казалось, наконец-то утихает и забывается, вдруг проснулось с такой силой, что иногда приходилось останавливаться и закрывать книгу, чтобы случайные люди, оказавшиеся со мной в одном трамвае, не увидели моих слез. Зачем кому-то мои слезы, да и в этой стране просто так не заплачешь. Они же обязательно спросят, что с тобой случилось, и все ли хорошо. И что мне им тогда ответить, что мне им сказать?

Нам казалось с тобой тогда, что всему, что мы с тобой чувствуем и переживаем, нет ничего равного ни в этом городе, ни в мире, ни во всей Вселенной. А оно уже видано, прожито, выстрадано миллионами такими же, как и мы. Другими, но такими же. Теми, кто понимал всю правильность и расплывчатость момента, теми, кто думал, что дотянулся до счастья, но был им же отброшен куда-то далеко. И всеми, кто заранее смирился с этим, был к этому готов еще до самого начала.

Мне после этой книги долго отходить. Лечиться другими, но не книгами, а книжками. Из тех, что можно за несколько дней прочесть, а потом, спустя пару месяцев, пытаться вспомнить, что же там было.

А эту вот прочтешь и захочешь забыть, да не сможешь. Вспомнишь еще то, что и не хотелось. И вообще, наверное, научишься не забывать.

В таких, очень редких и особенных книгах так много мыслей, чувств и переживаний, что на них подсаживаешься, как на наркотик. С него не слезешь, как ни пытайся. Как мучительно бы они тебе ни давались, однажды попробовав, ты не сможешь от них уже никогда отказаться. Остановиться, выдохнуть - да. Отказаться - никогда.

И, как и все лучшее, что будет в твоей жизни, ты будешь это безумно любить. И неизбежно отчаянно ненавидеть.

Спасибо, Борис Леонидович.