Эрмитаж (Наследие)

Позапрошлым летом мы с сыном были в Эрмитаже. После интересной, но короткой экскурсии, импозантный и эрудированный дядечка-экскурсовод отозвал меня и подвел к киоску, всячески рекомендуя воспоминания о войне одного из сотрудников музея. Я вежливо поблагодарил, для приличия полистал и не купил этой книги. Зачем? Еще одна книга о войне – сколько их уже было. Как я тогда ошибался! «Воспоминания» Никулина – это не «еще одна», а «одна из немногих» правдивых книг о Великой Отечественной.
Текст чудом прорвался к читателю уже после смерти автора в 2009 году. Как поздно! Несмотря на миллионы свидетелей, пропагандистские мифы о ВОВ возобладали над правдой. Нельзя же всерьез верить мемуарам мясников-«полководцев», откровенно пропагандистским литературным и кино поделкам, произведениям лживых советских «классиков» типа Симонова или Шолохова. (Сам Никулин так пишет, и его текст вполне убеждает в этом). Да, была даже в советское время, как казалась, неплохая беллетристика. Но сейчас я эти, с детства жадно читаемые книжки оцениваю негативно. Наши там всегда, в конце концов, побеждали, герои часто погибали, но делали это очень красиво с высокими мыслями и правильными словами. И чем талантливее текст был в художественном отношении – тем больше от него было вреда. В него верили, правда о войне становилась полуправдой, четвертьправдой т.д. – с таким наследием из той трагедии невозможно было сделать правильных выводов, да к этому и не стремились. Фронтовики хотели забыть военные ужасы и умирали. Власти хотели очень многое скрыть и замолчать, воспитав в этой лжи несколько поколений. Эти зомби до сих пор верят в трескучий агитпроп и очень агрессивно реагируют на тексты, наподобие того, что был издан в Эрмитаже. Те, кто по-настоящему воевал и погибал свидетельств почти не оставили; Никулин – счастливое исключение. Трудно найти аналоги. Я мог бы назвать, пожалуй, повести Вячеслава Кондратьева с их неизбывной романтической тоской, да грубый, мужицкий роман Виктора Астафьева «Прокляты и убиты». Но от неприглядной правды у нас воротят нос. Сейчас новая волна фальсификаций и пи-ара, причем поддержанная снизу. Типичная книжка о ВОВ в путинский период – это фантастика о «попаданцах», которые одной левой побеждают всех гудерианов. Постсоветские еще хуже советских: от тех хоть информацию скрывали, а эти – сами ничего видеть и понимать не хотят. Вместо того, чтобы унаследовать правду о нашей великой пирровой победе, страна продолжает пробиваться мифологиями, которые становятся все более дешевой фантастикой (таковы, скажем, большинство фильмов и сериалов о войне, снятых в РФ). Расплата за такой самообман неизбежна и закономерна. Нынешнее положение страны – это что, то состояние, которое хотели бы видеть наши погибавшие деды и прадеды. Они шли в атаку за будущее воров и олигархов? Эх, да что там говорить!
Ну, и еще о личном. Итак, сразу не оценив книги Никулина, я потом на одном из «белых» сайтов наткнулся на отрывки из нее и, распробовав текст, кинулся его искать и читать. Книга привлекла еще и тем, что автор служил в артиллерийской разведке, хотя и в пехотинцах побывал – совсем, как мой дед. И также чудом он выжил. После такого чуда не хочется лезть в кучу и драться за дефицитные блага – делят их совсем другие, а благодаря судьбе, остается ей довериться. Правда, в последующем судьба была более благосклонна к Никулину – жил в культурном и хорошо снабжаемом городе, работал в величайшем музее мира, имел дело с великими произведениями искусства и т.д. Все-таки это не провинциальная нищета. Судьба хранила музейного работника, но тоска страшных воспоминаний не отпускала – потребовала их записать для себя, чтобы как-то освободиться. Никулин – искусствовед, специалист по картинам. Писал он очень лаконично и скупо, но чрезвычайно выразительно (в этом он похож на В.Шаламова); дешевым романтизмом «героики и приключений» после всего пережитого его было не соблазнить, да и вкус у человка, работавшего в окружении шедевров Эрмитажа, не такой примитивный, как у большинства членов союза советских писателей (нынешние графоманы вообще за гранью эстетических оценок). Горы мертвых тел, вши и ночевки в снегу, бесправная армия рабов и пьяные генералы, изнасилованные «своими» комсомолки-доброволки, брошенные раненные и, в общем, ничтожная цена жизни советских людей – все это наглядно себе представляешь как иллюстрацию тезиса «Трупами заваливали». Все-таки – ЗАВАЛИВАЛИ, чтобы так не визжали казенные патриоты. Миллионы людей погубили зазря, по прихоти начальства и из-за его глупости и трусости, ничего общего не имеющих с военной необходимостью и целесообразностью. Страшен был 1942 год. Все эти бесплодные и кровавые наступления подо Ржевом, Погостьем и Мясным Бором, попытки прорвать блокаду и т.д. В конце концов, все-таки трупами завалили, но кому досталась победа. Тем, кто был в разной степени отдаления от «передка», ветеранам «ташкентского фронта» (занимавших после сталинских репрессий и гитлеровских убийств все новые освобождающиеся «нишы» и «высоты»), карателям из загранотрядов и прочих «органов», ловкачам и блатным, окопавшимся в тылу и пр. Настоящие герои в большинстве своем либо погибли, либо жили потом недолго; многие спились или надорвались от непосильного напряжения. Никулин и мой дедушка – редкое исключение. Но победу у них (и у нас) отобрали. Сталин и Гитлер, будучи врагами, в одном действовали очень согласовано – уничтожали русский народ в две руки. И еще большой вопрос – какая рука была правой, а какая левой. У русских отобрали плоды победы, потому что цвет нации был уничтожен и силы национального организма были безвозвратно подорваны – практически некому было предъявить права победителей. Поэтому вместо послевоенного счастья и заслуженного благополучия – только небольшая по историческим меркам передышка, скудность быта да «лишь бы не было войны». Никулин в своих воспоминаниях и новеллах пишет об этом прямым тестом, но население, прошедшее строгий и кровавый противоестественный отбор, воспитанное в советской традиции вряд ли в массе своей способно воспринять его текст как завещание, как предупреждение. Гораздо проще георгиевскую ленточку нацепить и на парад по телевизору поглазеть. Конечно, не всегда это так, но правда таких фронтовиков, как Н.Н. Никулин была и останется плохо воспринятым и непонятым, хотя и нашим, но – невостребованным, наследием.