О Символах

В моем пионерском детстве была американская девочка,написавшая письмо Андропову. Мы тогда думали, что единственная угроза для человечества - ядерная война. Понимая - живем на пороховом погребе, в котором в любой момент могут зажечь спичку: по ошибке, по недомыслию, просто из желания уйти красиво. Фоновый страх существовал автономно, отдельно от уверений здравого смысла, что в деле Красной Кнопки и ядерного чемоданчика предусмотрено много степеней защиты. Не может не быть предусмотрено. А веры в то, что Мир устроен правильно и справедливо, что есть Тот, кто держит все в руце своей и Он не попустит - такой веры не дали нам. И оттого не просто страшно - пусто и безвидно.

Так было все время, а виноват кто? Правильно, американская военщина. Если бы не они, как славно жили бы мы все на планете, как дружно, сколько всего сумели бы построить и освоить. И вдруг, письмо Саманты Смит. О нем рассказывают в программе "Время", публикуют в "Правде", за первым изумлением "Она что, сумасшедшая? Это их страна угрожает миру" приходит смутное понимание: "Они так же, как мы, боятся". И совсем уж крамольное: "Они такие же, как мы". А потом девочку приглашают в Советский Союз, она проводит сезон в "Артеке" и начинаешь думать: "Вот повезло. Ушлая какая малявка (Саманта на два года моложе меня). Мы бы тоже хотели в "Артек".

Завидуешь девчушке: "Тоже мне, принц Джунгахоры!", а все же понимаешь - она там, где оказалась, потому что это она написала то письмо (которое всем подарило надежду), что некоторым на роду написано стать знаменитыми и таких немного, а главное, что быть Символом - занятие утомительное. Четвертый год смотреть на живой символ - занятие не менее утомительное. Это о том, что вчера посмотрела заключительный фильм о Сойке-пересмешнице. Она не виновата, Китнисс Эвердин, что стала символом революции Панема и многим дала надежду, а у многих вызвала зависть и ревность.

И говоришь себе, когда поморщиться хочется от очередного пафосного монолога, которым разражается любимица: "Это просто правда жизни, она устала". Но зритель, оплативший билет, возражает: "Тогда с какого перепугу было растягивать финал на две части с промежутком в релизе год? Бабла срубить под шумок? Перекармливая меня осетриной второй и третьей свежести?" Ну вот скоро, что-то щелкнет и включится магия кино, которая делала первый и второй фильмы живыми - думаешь. "Сейчас-сейчас, сейчас... Сейчас!" Не происходит, не включается.

Катятся рыхлым мокрым снегом одна за другой узнаваемые ситуации: Смертельная Угроза; Беспрецедентная Отвага; Горькое Отчаяние; Высокое Самопожертвование, налипают одна на другую, как снег на подошвы, превращая обувь в подобие голландских клампов, затрудняя движение. Я не хочу на платформе ковылять, я ее не заказывала. Хотелось пройти сквозь окончание так ярко начавшейся истории в легких высоких шнурованных ботинках, только похожих на армейские, как паркетник лишь напоминает армейский джип. Почувствовать сопричастность высокому, ног не запачкав и не утрудив.

А так не бывает. Вернее - бывает, но тогда в реальной жизни пришлось бы заплатить реальным эмоциональным дисбалансом за халявную киноэйфорию, лучше пусть так. Досматриваешь, извлекая удовольствие там, где можно извлечь: вот бритая Джена сочувственно интересуется:

"С чем лежишь? Ушиб ребер и ушиб легкого? Легкое тебе не пересадили? А то смотри, у меня два"

- смешно. Вот монстры в канализации - страшно. Вот финальный выстрел (ты знаешь, куда будет стрелять). Вот завершающий монолог героини, обращенный к пухлому младенцу - "ну ты как муравей, Китнисс, вечно всякую херню несешь".

Закончилось. Муторно, тягостно, маятно - однако сделано. Саманта Смит из моего детства так и осталась девочкой. Разбилась на самолете, такая судьба. Ей бы жить и жить, а вот, как случилось. Но в том ее письме была строчка:

"Бог создал землю, чтобы мы все вместе жили в мире и не воевали".

Она очень важную вещь сделала - на уровень подсознания уронила зерно знания: есть тот, кто держит мир в узде и может птенчик спать в гнезде. За тем и нужны Символы.