О МУЖСКОМ И ЖЕНСКОМ.

Я феминистка. Не том смысле, который вкладывает в термин большинство - "воинствующая лесби". Этот к феминизму и отношения не имеет. Радикально настроенная женщина со склонностью Бороться за Ущемленные Права увидит в придерживающемся его, гендерного шовиниста. Мне представляется - этот взгляд от безграмотности и малой образованности. Которые были, есть и будут неотъемлемой принадлежностью широких масс. Когда подобное мнение озвучивает человек умный и образованный (довелось сталкиваться), предположить остается, что он либо часто встречал радикально настроенных женщин (из широких масс), либо Охотник и занимается ловлей на живца. Скорее второе. Вы понимаете, надеюсь.

В феминизме, если отфильтровать его от наслоений, которые напластовал Этот Мужской Мир, не в последнюю очередь усилиями малоумных и необразованных женщин, нет или почти нет воинственности. Агрессия самой сути женской противоречит и коли задаться целью отыскать ее корни в феминизме, скорее всего найдешь у психически нестабильных особ с сильно смещенным вектором гендерной самоидентификации. Таких очень немного, на деле, но суп этот только еще вскипает и, по закону супа, пена (несъедобное, предназначенное, к удалению, портящее вкус) оказывается на поверхности. Искажая представление о сути продукта.

Борьба и стремление к реваншу в вопросе полов так же уместны, как если бы правая рука задалась целью наказать левую, например, ногу. Отстоять Свое Право Быть Правой и, вооружившись плеткой-семихвосткой, принялась стегать эту последнюю. Не в том даже дело, что больно всему организму. А в том, что для движения (в любом искомом направлении) необходимы согласованные усилия и выведя из строя левую ногу, никуда ты не пойдешь, пока не поздоровеет. Ни на какое Правое Право. К тому же и силы неплохо бы поберечь, деточка, для чего-то, более рационального.

Рациональность, разумность отношения к жизни представляется более достойной областью применения феминизма. Как движения в защиту малых мира сего, не имеющих возможности постоять за себя самостоятельно. Женщин, детей, стариков, инвалидов. Понимаю, что такой взгляд расширяет понятие феминизма до пределов, изначально ему не предназначенных. Но лишь такой имеет право на жизнь. И только такой исповедую. Нет деления по гендерному признаку, есть люди. И нелюди, которых среди женщин не меньше, чем среди мужчин, хотя бы по теории вероятности.

Теперь к женской литературе. Думаю, потратив столько энергии на объяснение, что качественных различий между написанным женщиной или мужчиной проводить не хочу, считая сам термин "женская проза" замшело-неактуальным в сути домостроевским, могу дополнительно к этому не возвращаться. И все-таки есть различия. Написанное женщинами, несет на себе определенный отпечаток, отмахнуться от которого, как от несущественного, не получится. Я много читала титанов отечественной словесности нового времени (хотя, говоря о женщинах, лучше назвать Кариатидами, не находите?) За исключением Петрушевской, глубоко антипатичной, на уровне физиологического неприятия. Но это мой читательский недостаток, излишне эмоциональное отношение к тексту.

Так вот, о Кариатидах сказано много и еще больше будет. Они на слуху и на виду у всех, в обойме, где и пребудут на веки вечные, аллилуйя. Сейчас хотелось бы о других. Потрясающе талантливых (и просто пишущих, потому что не могут не писать), женщинах второго, третьего, -надцатого состава русской словесности. О Новейшей истории отечественной литературы.

На самом деле пишут всякое. Есть "Записки на лифчике", Донцова и Шилова. А есть Платова или Фигль-Мигль (не рискну озвучить официально принятую расшифровку псевдонима - не уверена). То есть, вы понимаете - два полюса, литература и "все остальное". Первого мало, второго тонны, тоже не противоречит жизненным реалиям. Фрикассе из куропаток и креветки по-креольски востребованы единицами в силу многих факторов, цыплят бройлеров потребляют массы (завзятые гурманы - не исключение). Из тех, кому повезло издаться и быть замеченными, не могу не сказать о Карине Деминой. Но там уж такая сложносочиненная интрига со множественными псевдонимами и такая подспудная уверенность в мужской руке, приложенной к лучшим книгам, что утверждать не рискну.

Несколько слов о, не получивших (пока - хочется верить) признания женщинах писателях, давших пищу уму и сердцу. Лиля Калаус, Елена Невердомская и незнакомка, на прелестные жоржиамадушные рассказики которой наткнулась случайно. Похвалы, относящиеся к стилистической отточенности и виртуозности владения словом, и безупречному языковому чутью, опущу - это подразумевается. Скажу о том главном, что объединяет новейшую женскую прозу, на мой взыскательный (хотя и не влиятельный) взгляд. Игра, игровое отношение к жизни, к миру, к самой себе. Где мужчина говорит: "Я Пришел Дать Тебе Свет Истины", женщина: "Привет, вот и я. Поиграем?"

Ни малейшего отношения к уровню серьезности затрагиваемых тем. Мужская проза может быть фривольно-игривой или вовсе юмористической, женская - говорить о вещах больных и горьких, жестко, порой жестоко. Но элемент Большой Куртуазной Игры с миром обязательно будет подсвечивать второе и убийственной серьезностью Глашатая Истины в Последней Инстанции затемнять первое. Чтобы не быть вовсе уж голословной, очаровавший цикл рассказиков о Дине - история романтичной тетки, которую "жизнь не учит". "Колобок" в постмодернистском стиле Невердомской, "Дер Штеппенколобок", жуткая, с эффектом удара наотмашь, вещь. Рассказы и повести Калаус, где героями - вампиры и маньяки.

Все разное, общее у современной хорошей женской прозы одно - ощущение танца с действительностью и легкой отстраненности. Мы играем в игру, сейчас я в ней Золушка, а вчера была Принцессой, а завтра буду Космонавтом или даже Спецназовцем. И это не от недостатка серьезности или малого разумения, но от того, что жизнь показала: серьезность не синоним ума (скорее наоборот). Присоединяйтесь.